Куин бросился на кровать, накрывая своим тело Блэя, отыскивая его бархатные губы и беря их в плен. Одежда с треском рвалась — пуговицы на ширинке кожаных штанов Блэя отскакивали и как монетки приземлялись на линолеум, футболка оказалась разодранной в клочья. А затем парни оказались кожа к обнаженной коже, ничего более не разделяло их плоть.
Когда их тела переплелись, Куин знал, чего хотел. И находился в слишком отчаянном и жаждущем состоянии, чтобы мило об этом просить… или даже обмолвиться.
Все, что он смог сделать — оторваться ото рта Блэя и скатиться по парню чуть вниз… протянуть руку назад и подтянуть парня к себе, приподняв одну ногу.
И что бы вы знали, Блэй оказался как раз там, где нужно, и точно понял, что делать.
Куин ощутил, как грубые руки поставили его в позу — прежде чем это осознать, он стоял на коленях, утыкаясь лицом в матрас, дыхание резко вырывалось изо рта. Было так незнакомо позволять кому-то перехватывать на себя инициативу… и Куин чувствовал себя чересчур уязвимым, даже, несмотря на свое желание…
— Ох, блядь! — взревел он, когда Блэй ворвался в него. Ощущения боли и наслаждения, растяжения и приспособления смешались в коктейль, заставивший его кончить так мощно, что перед глазами Куина замелькали звезды.
А затем Блэй начал двигаться.
Куин уперся руками и подался назад, удерживая себя, пока не ушла вся та девственная хрень, превратившись в пыль.
О, черт, это была невъебенная скачка, и стала еще лучше. Когда руки Блэя обвились вокруг его торса и крепко сомкнулись, угол проникновения изменился, делая его все глубже и глубже, быстрее и быстрее; кровать начала ерзать туда-сюда, биться о стену, затрудненные вдохи у его уха становились все резче и резче…
Такой умопомрачительной гонки, как этот переломный момент он прежде никогда не испытывал, то было острие разрядки не только его, но и Блэя, от нее напряглось все тело, мышцы бедер засокращались, таз наклонился, чтобы принять глубже, его большие руки удерживали их обоих на весу над постелью…
Кончая, Блэй с такой силой вбивался в Куина, что голова парня билась о стену… не то, чтобы он это замечал и ему было до этого дело. И с последним рывком, член Блэя начал дико пульсировать…
Впервые в своей жизни Куину почувствовал, что его нехило и конкретно так отодрали.
И это было… нечто.
Естественно, Блэй тогда даже помыслить не мог, что получит свою порцию. И, что еще более странно, инициатором стал сам Куин.
Когда они, наконец, затихли, и пауза продлилась более полутора минут, Куин расслабил свои напряженные руки и плюхнулся на кровать, поворачиваясь на бок. Очевидно, Блэй тоже выдохся, его тело последовало примеру и растянулось за ним.
Рука Блэя оставалась на месте.
И, несмотря на все пережитое, всем, что сейчас имело значение, был расслабленный, тяжелый вес той конечности. Лежащая, как она лежала, рука делала их не двумя мужчинами, у которых был секс и так получилось, что они оказались бок обок… а любовниками.
В действительности, у него никогда не было раньше любовника… и не потому, что он оказался снизу впервые. У него было море секса. Но никогда того, чьих объятий ему бы хотелось впоследствии. Никогда того, кого бы ему захотелось обнимать в ответ.
Да… Блэй был его первым настоящим любовником.
И хотя он лишился той чести, в том, что касалось парня, все равно, в каком-то смысле, Блэй теперь был его. Никто не отнимет твоего первого… и он считал себя настоящим счастливчиком. Он слышал, что в большинстве случаев это было действительно больно — для женщин — или накатывали настолько безумные приступы, что ничего не запоминалось.
Э то,ему точно запомнится навсегда.
Блэй за ним все еще тяжело дышал, его тепло излучало тепло, их тела все еще были соединены.
И Куин хотел воспользоваться преимуществом этого спокойного промежутка времени: потихоньку… словно, если не станет делать резких движений, то парень и не заметит… накрыл предплечье Блэя своим… затем положил свою руку над рукой друга.
Закрывая глаза, он молился, чтобы все было хорошо. Чтобы они смогли остаться вместе, вот так, просто чуточку дольше.
Дерьмо, внезапно прострелившая его вспышка страха, была ничем иным, как мукой терзаний, заставившей его задуматься о сути храбрости.
А именно, как мало у него ее было, когда дело касалось Блэя.
Нежданно-негаданно он вспомнил о том, как говорил парню о том, что видел себя в дальнейшем исключительно с женщиной. Таковой была причина, почему он не мог принять предложение Блэя. В те времена, он имел в виду каждое сказанное им тогда слово… но самому не хватало веры.
Вот тогда он и был трусом, ведь так.
— Боже, такое чувство будто с меня содрали кожу, — прошептал он.
— Что? — пришел сонный ответ.
— Чувствую себя… выставленным напоказ.
Каково ему будет, если Блэй сейчас отодвинется? Вероятно, он просто рассыплется на осколки, которые, никогда уже будет не собрать вновь.
Блэй засопел и вместо того, чтобы оттолкнуть, резким движением привлек Куина к себе.
— Замерз? Тебя колотит всего.
— Согреешь?
После небольшой потасовки их обоих накрыло одеяло. Затем, погас свет.
Когда Блэй сделал глубокий вдох и, кажется, остался удовлетворен тем, как устроился на время своего пребывания, Куин закрыл глаза… и осмелился переплести свои пальцы с пальцами лучшего друга, и их руки сложились в замок.
— Ты в порядке? — приглушенно спросил Блэй, словно в его мозгу не осталось ничего кроме аварийной лампочки… но, какая разница.
— Да. Просто немного замерз.
Куин открыл веки, несмотря на темноту. Все, что он мог видеть, была полоска света из-под двери на уровне пола.
Когда Блэй погрузился в сон и его дыхание стало еще медленнее и ровнее, Куин уставился куда-то вперед, хоть и не мог ничего видеть перед собой.
Храбрость.
Он думал у него для этого было все, что нужно — то как он взрослел, сделало его круче и сильнее любого другого. То, как он выполнял свою работу, вбегая в горящие здания или прыгая в капитанское кресло раздолбанного самолета, это доказывало. То, как он проживал свою жизнь, по сути обособленно, значило, что он был силен. Значило, что он был в безопасности.
Однако, истинное мерило храбрости все еще ждало его впереди.
Спустя слишком много лет, он, наконец, извинился перед Блэем. А затем, после весьма драматических событий, он, наконец, сказал парню, о том, как ему благодарен.
Но выйти вперед и признать тот факт, что он любит? Даже если Блэй был с кем-то другим?
