Очень любопытно, правда? В других странах депутаты заняты законотворческой деятельностью, а у нас они собрались пропагандировать здоровый образ жизни, как в былое время гимнасты пропагандировали в утренние часы на телевидении аэробику (показывают ли её сейчас? Помню, как негодовал «совесть нации», писатель, народный депутат СССР В. И. Белов, наблюдая за девушками в трусах и в майках: «У нас на Вологодчине коровы откажутся доиться, если увидят подобное зрелище!»).
А с другой стороны, чем ещё дать им заниматься, если нелёгкую ношу законотворчества взвалила на себя кремлёвская администрация и вовсе не собирается от неё освобождаться? «Россия должна говорить, что делает, а не делать, что говорят», – строго отчеканил недавно в журнале «Эксперт» замглавы президентской администрации Владислав Сурков. И сразу же зазвучало в ушах нечто знакомое, имперское – то ли «Правь, Британия!», то ли «Германия превыше всего!»
А ведь – поди ж ты! – угадали Журова и Сихарулидзе, куда рулит один из отцов-основателей обновлённой «суверенной» демократии. «Сбережение народа может стать центром и средством обновления, – подтвердил Сурков. – Программой гуманизации политической системы, социальных отношений, бытовой культуры. Навыком бережного подхода к достоинству, здоровью, имуществу, мнению каждого человека».
Ну, что касается достоинства, имущества, мнения – высокий чиновник, очевидно, имеет в виду то далёкое время, когда суды будут независимы, милиция станет охранять граждан, а граждане станут тем самым электоратом, от которого зависит власть. Что же до здоровья, то, судя по всему, он считает вполне позволительным разрешить депутатам пропагандировать здоровый образ жизни уже сегодня.
Для того хотя бы, чтоб отвлечь внимание граждан от вечных скандалов в ведомстве министра здравоохранения Зурабова, где то бюджетные потоки иссякают, не пройдя намеченного русла, то перечень бесплатных лекарств для пенсионеров сжимается, как шагреневая кожа, то исходит такой нацпроект, от которого хватаются за голову действующие врачи. Поэтому здоровье не следует путать с бережным подходом к здоровью каждого человека, о котором сказал кремлёвский администратор. «Каждого человека» – это прямо по тому анекдоту: «Чукча знает, какого человека! Чукча видел этого человека!»
Нет, не дурно, если депутаты станут пропагандировать здоровый образ жизни. И сами развлекутся, и граждан оградят от оболванивания, невежества, шарлатанства.
Помните, как возмущалась Галина Павловна Вишневская новой постановкой «Евгения Онегина» в Большом театре? А ведь такого рода интерпретация классики сейчас привычна. Режиссёр Александр Тигель, поставивший в театре Станиславского и Немировича-Данченко «Травиату», сумел по-новому воплотить на сцене оперу Джузеппе Верди: «Сначала поскидывали бюстгальтеры пошловатого вида девицы, виляющие задницами так, будто они с рождения страдают двусторонним вывихом тазобедренного сустава. А затем сняли штаны и три бравых тарзана…» («Московский комсомолец», 28 ноября 2006 года).
Что говорить, опоздал со своей новинкой Тигель, нам и не о таком приходилось здесь писать. Но ведь не боится повториться, знает, что игра на низменных инстинктах пользуется всегда большим спросом.
Да и не просто игра, но откровенное проявление таких инстинктов. Без всякого стеснения. Выглядевший в прошлом порядочным человеком актёр Александр Ширвиндт на встрече директора Федеральной службы безопасности Н. П. Патрушева с деятелями культуры озабоченно обращается к председательствующему (см. Минутко И. А. «Юрий Андропов. Реальность и миф»): «Я совершенно не ортодоксально мыслю, но мне кажется, что престиж ФСБ, уважение и понимание её деятельности, должен строиться в том числе и на боязни общества перед этой структурой… У людей должна быть опаска… Вы согласны?» Патрушев, конечно, согласен: «На то и щука в озере, чтобы карась не дремал». И всё-таки святее папы быть Ширвиндту не позволяет: «Но если серьёзно, думаю, должно быть, прежде всего уважение. Честному человеку не нужно бояться ФСБ». Что же до многолетнего партнёра Ширвиндта по сцене – Михаила Державина, то его готовность усваивать уроки быдляка не менее удивительна. Хотя ко всему, конечно, привыкаешь, но всё-таки оглушила встреча Державина с Путиным, который вручил актёру орден. Рассказывал актёр президенту, «что утром прилетел из Сочи. Кто-то из знакомых произнёс на весь самолёт: " Надо, чтобы самолёт прилетел вовремя, потому что Михаилу Михайловичу будут вручать награду в Кремле». «И вдруг, – с неожиданным удовольствием вспоминал Державин, – пассажиры спросили: «А кто вас будет награждать?». Я говорю: «Владимир Владимирович». А они мне в один голос: «Попроси, Михалыч, чтобы Путин возглавил страну в третий раз»» («Московский комсомолец», 9 октября 2006 года).
Путин мог и не читать рассказа Чехова «Толстый и тонкий». А «Михалыч» не читать его не мог. Не мог не помнить убийственной чеховской иронии:
«Толстый хотел было возразить что-то, но на лице у тонкого было написано столько благоговения, сладости и почтительной кислоты, что тайного советника стошнило».
Об интеллигентах ли писал здесь Чехов? Нет, конечно. Вот и я не назову тех, о ком веду здесь речь, интеллигентами. Не могут интеллигенты так низко себя вести! Другое дело – работники умственного труда. Они – могут!
А что до настоящих интеллигентов, то мне на них везло. С одним из них я сблизился и, можно сказать, подружился, несмотря на большую возрастную разницу. Мне тогда было 24 года, а Владимиру Михайловичу Померанцеву – 58.
Его статью «Об искренности в литературе» я прочитал, учась в университете. Но знал о ней и связанной с ней скандалом гораздо раньше. Отец моего школьного друга Яков Лазаревич был в курсе всех литературных новинок и литературных скандалов. Я знал, что за статью Померанцева и ещё за несколько опубликованных в журнале «Новый мир» материалов был снят с работы (в первый раз – в 1954 году) главный редактор журнала известный поэт Александр Трифонович Твардовский.
Яков Лазаревич давал мне читать эту статью. Но в то время я её до конца не дочитал. Книг, о которых там шла речь, я почти не знал. И статья Померанцева мне показалась нудновато-назидательной, проигрывающей другой статье, за которую сняли Твардовского. Она называлась «Дневник Мариэтты Шагинян», автором её был Михаил Лифшиц. Под пером Лифшица Шагинян предстала не просто поверхностным, но удивительно невежественным автором. «Настоящая беда, – писал М. Лифшиц, – заключается в том, что писательница готова рассуждать на любую тему, совершенно не зная её».
Потом-то я понял, как был не прав в оценке статьи Владимира Михайловича. Перечитывая её позже, я удивлялся себе, каким невежественным дураком нужно было быть, чтобы не оценить её сразу. Ведь Померанцев говорил о вещах, которые и сегодня актуальны:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
