Каменные стены Укрытия дышат вязким холодом, но для Магов это не имеет никакого значения. Им не требуется ни тепло, ни свет, ни пища, ни питьё — стоит ли обращать внимание на все эти мелочи, когда речь идёт о Вечности.
— Собратья мои! Нам предстоит уйти — девятнадцати из каждых двадцати: уйти, раствориться, исполнить Предначертанное, свершить Назначенное, ради чего мы и принимаем Суетность — на время — и влачим облечённое плотью бытие. И перед величием нашей Цели меркнет всё Сущее, созданное искрой Воли Его…
Епископ говорит, и Аббаты слушают — потом настанет их черёд говорить, а внимать будет он. Внимать каждому из них по отдельности — ритуал священен… То, что имеет сообщить каждый из Аббатов своему Высокому Иерарху, предназначено только Епископу, и никому другому. И поэтому когда подойдёт черёд Исповеди одного из девяти, остальные удалятся, останутся вне. У любого из Аббатов нет ничего неважного для Высокого Иерарха, и нет никакого разделения на первостепенное и на малозначительное. Все равны пред ликом Вечнотворящего и перед зеркалом Вечности…
Время не властно над Собранием — точнее, не всевластно. Серебряные не приручили Таинственных, но умеют в известных пределах контролировать бег Времени, растягивая мгновения, словно тетиву тугого лука. И поэтому они знают: каждый из Аббатов успеет сказать всё, что он хочет сказать. Восходящие Маги-Многознающие — как никакая другая Высшая Магическая Раса — достигли очень многого на Пути Познания; и существует даже предание, согласно которому периодически повторяющиеся Волны — это не более чем защитная реакция Вечного и Бессмертного, дабы творения Его Разума никогда не сравнялись бы с самим Создателем в овладении Конечным Знанием.
…Аббат не знал, — да и не желал знать, — кто из его братьев уже исповедовался, а кому это ещё только предстоит. Для него самого у Епископа времени будет вдоволь — и это знание истинно.
— А теперь я слушаю вас… — голос Высокого Иерарха вошёл в сознание каждого из девяти, и Епископ медленно опустил свои воздетые вверх руки.
Имён у Серебряных нет — этой мелочью эски-Всеведущие пренебрегают. Они просто-напросто знают, кто именно из собратьев по Расе перед ними, и этого им вполне достаточно. И Аббат безошибочно понял, когда Епископ обратился к нему, к Аббату прихода, вплетённого в Галактику, в сферу Объединения Пяти Доменов, в их Миры — в том числе и в один маленький Мир, Мир Третьей планеты системы Жёлтой звезды, окраинной системы на галактической обочине Привычного Мира.
Декорация переменилась. Исчез зал Укрытия — Аббат и Епископ сидели теперь друг напротив друга за деревянным, потемневшим от времени столом в маленькой келье, мгновенно сотворённой где-то в Междумирье.
— Я слушаю тебя, — оставшись наедине, Епископ перешёл с мысли на речь, как всегда было принято у Серебряных в подобных случаях. — Начни с большого и перейди к малому.
Эта традиционная ритуальная фраза подразумевала форму изложения — Аббат сначала сообщал об общих для многих Миров тенденциях и явлениях, а затем постепенно переходил к отдельным событиям в конкретных Реальностях, о которых необходимо было упомянуть. И очень быстро он понял, что Высокий Иерарх недоволен. И не удивительно — похвастаться-то Аббату и в самом деле особенно нечем. Исповедь охватывала временнОй промежуток около ста стандартных лет — именно столько прошло с момента последнего Собрания, — и за всё это время с точки зрения Адептов Слияния в Мирах его прихода не случилось ничего примечательного. Каждый Аббат встречался, конечно, со своим Епископом и помимо рамок Собраний, однако полноценная Исповедь предоставлялась только на таких встречах всех иерархов округа.
И вот сейчас эта Исповедь выглядела не слишком впечатляющей — у Аббата не было ничего (или почти ничего), что он мог бы поставить себе в заслугу. А когда Аббат начал монотонно перечислять типичные религиозные течения своих подопечных Миров, Епископ прервал его рассказ нетерпеливым жестом.
— Любая религия, — скрипуче произнёс он, — или рождается коллективным сознанием Юной Расы, или подсказывается. Для нас наиболее важны именно подсказки, отражающие нашу основную — и единственную! — цель: Слияние с Вечнотворящим Разумом и Его дальнейшее — бесконечное! — совершенствование именно за счёт возврата в лоно Его Первичных Матриц. Это — и только это! — имеет смысл во всём Круговороте Душ. Всё остальное, чем заняты наши… э-э-э… коллеги из иных Рас Магов, — суета, и ничего более! Жизнь — ничто, Посмертие — всё. Религии бесчисленных Миров, опирающиеся на этот постулат, принесли нам наиболее богатый урожай.
— Нам? — осмелился подать голос Аббат.
— Не нам, но Вечнотворящему, — мы лишь слуги и орудия Его. Странно, если Аббат не осознаёт столь очевидной вещи!
— Мои смиренные извинения, Епископ. По небрежности разума своего я облёк мысль мою в несколько неподобающую форму…
— Следи за собой, Аббат. Типичные религии есть типичные религии — это всего лишь почва для наших семян. И именно в этом и состоит твой первейший долг! Почему я должен тебе напоминать? Сеять надо, сеять!
— Но как же быть с Даром Вечнотворящего, — осторожно задал вопрос настоятель прихода, почтительно склонив голову в ответ на замечание Высокого Иерарха, — со свободой воли любого Носителя Разума во всей Познаваемой Вселенной? Не будет ли это расценено Всевидящим Оком Цитадели Алых Магов-Воителей как Вмешательство?
— Наша магия, — наставительно изрёк возглавляющий округ, — Высочайшая Магия — тем и отличается от Высшей, что оперирует исключительно с эгрегорами. Все эти молнии, громы, огненные смерчи — детская забава. По-военному туповатый разум солдафонов Ордена вряд ли способен правильно ориентироваться в столь тонких материях, как ментальные категории. Творения же Высочайшего чародейства — нашего чародейства — неотличимы от подлинников. А свобода Воли… Мы ведь не навязываем, мы — направляем!
— Позволю себе объяснить ещё одну трудность, — вкрадчиво добавил Аббат, — не меньшую, а даже, пожалуй, большую: дело в том, что в моём секторе слишком сильно влияние Голубых Хранительниц Пяти Доменов. Королева Эн-Риэнанта…
— Эти вселенские блудницы, — с глазу на глаз Епископ не стеснялся в выражениях, — возомнили о себе невесть что!
— Но в данном случае мы бессильны, ваша святость…
— Мы никогда не бываем бессильны! Капля точит камень и превращает скалы в песок! Надо всего лишь правильно и вовремя капнуть — запомни это!
Аббат хорошо знал о ненависти (да, да, о самой настоящей ненависти!) Иерархов вообще — и Епископа в частности — к Звёздным Владычицам. Инь-Магия, магия жизни, шла слишком уж вразрез с основополагающим постулатом серебряных эсков о никчёмности телесного бытия. Тяжеловато внедрять в сознание Носителей Разума подобный императив, если рядом расцветает пышным цветом дурманящий соблазн. И какой — м-м-м!
Настоятель тут же молниеносно растоптал запретную мысль — с Епископом шутки не проходят, и если он, Вечнотворящий упаси, дознается… Ещё очень свежо в памяти то, что Высокий Иерарх сделал с предшественником Аббата. Тот, бедолага, не устоял перед чарами Главы одной из фратрий материнского домена Звёздной Королевы (кажется, эту Инь-тварь звали Кавэллой), и всего одна ночь пылкой любви очень дорого ему стоила. То ли Епископ сам прознал об этом весьма печальном факте (Епископы, не говоря уже о Кардиналах, воистину всеведущи), то ли кто-то ему услужливо сообщил — это уже не так важно. Согрешивший брат понёс заслуженную кару — быть ему теперь пару воплощений дешёвой шлюхой в грязном борделе одного из Юных варварских Миров, в котором отношение к женщине очень далеко от рыцарского. Другой вопрос, как удалось Епископу (хоть и помог ему в этом благом начинании Высший Иерарх, Кардинал, несомненно помог) вмешаться в принцип кармического воздаяния — ведь считается, что тайна эта принадлежит к числу Предельных? Хотя, конечно, это вопрос риторический…
— Где ты? — резкий голос Епископа оторвал Аббата от размышлений на скользкую тему. — Ты рассеял внимание!
— Я здесь, ваша святость! — настоятель поспешно отсёк посторонние мысли.
— Не отклоняйся, — строго сказал Высокий Иерарх, — я ещё не всё от тебя услышал. Хотя уже сейчас я могу сказать, что ожидал от тебя большего. Не тяжела ли тебе сутана Аббата? Может быть, тебе как раз впору будет ряса Игумена, а то и клобук послушника, а?
— Я всецело в деснице вашей, ибо смирение моё не ведает границ, и я…
