Капитан спустился на площадь, чтобы поприветствовать их. Он сжимал в руке меч Ардуина, и это было совершенно новое ощущение, которому он не мог подобрать название. Словно грязь исчезла с его сапог. Словно его кираса сверкала ярче, чем луна в зимнюю ночь. В действительности же это душа его сверкала, словно солнце в летний день, когда цикады перескакивают с травинки на травинку и маки ослепляют яркостью своего цвета. Остановившись перед всадниками, Ранкстрайл поприветствовал их кивком головы. Без этого меча его наверняка вновь одолело бы смущение в присутствии столь знатных особ. Теперь же в руках у него был меч Владыки света, Великого Короля, который родился орком, но решил не быть им.
В руках у него был меч того, кто желал быть последним орком. Никакой резьбы, драгоценностей, вычурных украшений и узоров. Лишь камень и сталь. И тонкая золотая прожилка как символ памяти и боли.
Всадники ответили на его приветствие глубоким поклоном. Они пришли, чтобы предложить ему командование городом Варилом.
Как объяснил ему бургомистр, над городом снова нависла угроза осады. Грязь и вода, залившие равнину после открытия шлюзов, защищали подход к холму, на котором возвышался Варил. Но рисовые поля, видневшиеся вдали, по-прежнему кишели орками, и с каждым днем их костров становилось все больше, потому что к ним примыкали всё новые банды. Каждый день во Внешнее кольцо прибывали новые беженцы, искавшие спасения от зверств орков, несчастные и отчаявшиеся. Вот уже несколько дней аристократия Варила держала совет, пытаясь определить имена тех, кто пойдет в бой против орков, но все, что они смогли определить, — это имена тех, кто отправится в Далигар, чтобы просить его, Ранкстрайла, возглавить атаку. Еще в самом начале совета принц Эрик предложил единственное разумное решение: предложить ему, Ранкстрайлу, командование армией и избрать его королем.
Законы Варила предполагали, что король должен был избираться из представителей семей, не первое поколение живших в городе. Но в случае грозящей опасности это правило могло быть нарушено: если среди потомков старинных династий не было ни одного достойного кандидата, то королем можно было избрать кого-то, кто был в состоянии основать новую династию.
Ранкстрайл кивнул.
Посланники Варила вручили ему символ власти: нагрудную цепь со знаками города, составленную из неровных золотых пластин, чередовавшихся с покрытыми белой эмалью вставками, повторяя, таким образом, цвета городских знамен. Цепь находилась внутри деревянного ларца, покрытого искусной резьбой и обитого изнутри белым бархатом и золотой парчой.
Ранкстрайл снова кивнул. Он крепче сжал эфес своего меча и почувствовал под рукой его камень и сталь. Подумал о Великом Короле, которого называли Ардуин Справедливый. Он сможет стать достойным этого меча. Ранкстрайл заговорил:
— Для меня будет честью сражаться за свободу и процветание Варила до последнего моего вздоха. И даже смерть меня не остановит. Мы все обязаны бороться за свободу нашего народа, и мы отстоим ее у тех, кто почитает за честь убивать наших детей, кто веселится и танцует после убийства, показывая свои окровавленные руки. Но наша задача заключается и в том, чтобы освободить народ от нищеты, что проникает зимними ночами в нетопленые хижины бедняков и уносит с собой детей с жестокостью, затмевающей даже зверства орков. Освободить народ от болезней, отнимающих последние силы у голодных, заставляя их кашлять кровью, которую еще не успели высосать комары и вши. Освободить народ от болот, настолько вредных для здоровья, что рядом с ними нельзя позволять жить даже собакам. Освободить народ от необходимости делить собственную плоть с клещами, ночуя на сене вместе со свиньями. Наша задача — сражаться за то, чтобы дороги вновь стали безопасными, торговцы вновь смогли передвигаться по ним, ремесленники вновь смогли работать и достаток вновь вернулся в наши земли и впредь только преумножался, как число головастиков в прудах по весне. Наша задача — и мы выполним ее — укрепить наши границы, чтобы снова можно было выращивать бобы и капусту, зная, что никто больше не набросится на Народ Людей, как волк или шакал в ночи. Наша задача — и мы справимся с этим — вернуть свободу, достоинство и рудники Народу Гномов и исправить всю несправедливость в отношении их. Наша задача — снабдить людей продовольствием и никогда больше не допускать голода. Наша задача — сделать так, чтобы даже в самых отдаленных селениях был лекарь и чтобы ожоги не становились язвами, переломанные кости срастались ровно, а дети рождались на свет, где их ждало бы чистое и теплое покрывало. Наша задача — взять на себя заботу о бродячих учителях, чтобы повсюду, даже в самых забытых местах Изведанных земель, люди могли получить доступ к знанию, ибо не уметь читать и писать — это тоже страдание, к которому не должен быть приговорен никто, ни мужчины, ни женщины, ни дети. Еще сир Ардуин говорил, что войну следует вести на два фронта — против орков и против несправедливости, ведь народ, познавший справедливость, сражается с большим мужеством, чем нищие, подыхающие от голода.
Всадники встретили его слова долгим молчанием. Через некоторое время бургомистр посмотрел на Ранкстрайла, глубоко поклонился и сказал:
— Да, мой господин. Мы сделаем это. Вы будете вести нас, и мы со всем этим справимся.
Остальные тоже поклонились.
Бургомистр взял нагрудную цепь и надел ее поверх грязной кирасы капитана.
После чего всадники передали ему второй ларец, тоже деревянный, с золотыми накладками, еще раз глубоко поклонились и попрощались.
Ранкстрайлу показалось, что принц Эрик смотрит на него как-то странно, то ли указывая на что-то глазами, то ли отрицательно качая головой, словно он желал сказать что-то капитану, но не осмеливался в присутствии остальных.
После ухода посланников Ранкстрайл открыл второй ларец. В нем оказалось больше золота, чем он видел за всю свою жизнь. Точнее говоря, в нем было больше золота, чем капитан мог себе представить. Он мог купить все Внешнее кольцо и все равно остаться невероятно богатым. Именно с этого он и начнет. Часть золота он потратит на Внешнее кольцо со всеми его крестьянами без земли, кузнецами без горнов, возчиками без мулов и телег — людьми, оставшимися без ничего. Но часть денег ему все-таки придется потратить на себя: хочешь не хочешь, но если уж собрался командовать городом, то для этого потребуется снаряжение, оружие и… и конь, достойный этого имени. Это его долг по отношению к городу.
И наконец-то он сможет обеспечить Клещу Великолепному, несшему его в двух из трех победоносных сражений за свободу Народа Людей, достойную старость в чудесной конюшне, окруженной со всех сторон клевером, лекарственными травами и цветами.
Глава двадцать шестая
Розальба смертельно устала. Почувствовав запах мха, доносившийся из могилы Короля, она едва удержалась, чтобы не улечься на свежую землю и не пролежать так следующие несколько веков. Она тоже хотела остаться в темноте, в спокойном царстве улиток и червей. Ее жизнь показалась ей сплошной чередой никому не нужных «завтра», которые пробегали мимо нее, словно вода, обтекающая камень, и приближали тот день, когда она наконец услышит запах свежей земли и прелых листьев внутри каменного саркофага.
Нужно будет тоже приказать сделать щели в стенках своего гроба.
Но не только эта мысль приносила ей хоть какое-то утешение в ее безмерной усталости.
Ее утешала мысль о возвращении домой. Она успокаивала себя образами моря. Она видела высокие длинные волны, рождавшиеся в море осенними вечерами, зимние бури и летние грозы, когда вода падала стеной и град колотил поверхность воды и пену огромных, жестоких волн. Ее утешало воспоминание о побережье, растянувшемся между двумя высокими мысами, как заснувший на солнце дракон.
Она хотела вернуться домой.
К себе домой, в тот дом, который она построила вместе с Йоршем.
Она ступала бы по песку, пытаясь отыскать следы Йорша и не находя их. Зато она нашла бы следы своих детей. Она хотела, чтобы ее дети выросли в доме, который она строила вместе с их отцом, нагромождая друг на друга камни, ракушки и куски дерева, принесенные волнами.
Розальба вызвала церемониймейстера и велела ему найти Аврору. В безуспешных поисках прошло некоторое время. Потом кто-то вспомнил, что принцесса Далигара любила заканчивать день на восточной стене, устремив взгляд к горизонту, где начинался Догон, блестящей лентой сверкавший в лучах заката.
Легкими шагами подошла Аврора. На ней было серо-коричневое платье, которое она надевала, когда работала в лечебнице. Но даже в этом обыкновенном платье, какое носили все женщины из народа, она не отказывалась от своей сложной прически, от кос и завитков, переплетенных золотыми нитями и убранных под изысканную сеточку, украшенную малюсенькими жемчужинами. Роби задалась вопросом, видел ли кто-нибудь Аврору с волосами, упавшими на лицо или закрывавшими глаза. Если бы подобное произошло, это стоило бы записать в летопись.
