Свободная рука мужчины невольно сжалась в кулак, заявление Эры рушило все его планы, а открыто воспротивиться приказу он не мог.
— Скажи хоть, почему ты так зовешь ее? Чем она тебе не угодила, я уже понял, поэтому можешь не утруждать себя объяснениями на данную тему, — стараясь спрятать досаду под вуалью усталой иронии, спросил он и посмотрел на Маю. Та робко взглянула на него и тут же отвела глаза, закусив нижнюю губу своими острыми зубками.
"Она бы еще покраснела от смущения для полного счастья! Дите дитем! Тысячелетнее… бред" — мелькнуло в голове четвертого Хранителя, и настроение его по непонятной причине немного повысилось.
— Ах, ну да, ну да… — скривилась Эра, разглядывая кровницу с высоты своего местоположения, как надоедливую букашку. — Ты, наверное, не в курсе этой древней истории, давно уже ставшшшей печальным анекдотом. Ты же просто Хранитель… а эта байка родом из Безмирья, — улыбка ее была снисходительно-жестокой, а синева в глазах напоминала лед. — Жили когда-то две юные богини, которые очень увлекались экспериментами над жизнью. И по какой-то неизвестной (или известной, но тщательно скрываемой) причине демиург этой связки миров очень уж благоволил… обеим. А потому и позволил воплотить их безумный проект на одной из сссвоих планет. Так появились на свет галуры. В результате, одну создательницу лисссоподобной расы убило ее же творение, а вторая пропала где-то среди ушастых зараз. Поговаривали, что она стала жертвой кровного приворота и вышшшла замуж за хвостатого прохиндея. Так или иначе, но кровники живут до сих пор, а обе богини-экспериментаторши канули в лету. По божественным законам уничтожение уникальной расы жестоко карается, есссли, конечно, зачисткой неугодных существ не занялся их сссоздатель. А так как обе дурехи не подают никаких признаков жизни, эта "угроза всему и вся" по-прежнему обитает в лесссах третьего мира. Впрочем, есть и другие версии данной истории, но их я поведаю тебе потом… когда вернешшшься в Карнаэл без нее, — презрительно скривившись, заявила женщина и громко рявкнула: — Вон отсюда! Оба. Надоели уж-шшш-же…
Смерть и его спутницу не пришлось долго уговаривать. Пребывание здесь и вся эта беседа сидела у них в печенках. А потому не было ни возражений, ни вопросов, ничего… кроме усталого вздоха четэри и радостного урчания оживившейся галуры. Через пару минут крылатый мужчина и треххвостая девушка уже стояли в центре круга Перехода напротив друг друга.
— Какой мир из семи? — спросил ее Смерть, предлагая выбрать наугад, вдруг эта горе-провидица что-нибудь путное предложит. Мизерный, но все-таки шанс.
— Не мой, — шепотом отозвалась та.
— И не шестой, — больше сам для себя, чем для нее, пробормотал собеседник. — Тогда..? Назови номер, ты ведь пометила Арацельса. Можешь определить, где он?
— Я не знаю, — уныло отозвалась она.
— Хватит копатьссся, четвертый! — разнеслось по залу. — Есссли не поторопишшшься, вышшшшвырну вас отсюда сама!
— Номеррр? — с нажимом прорычал мужчина.
— Эээ, — прижав к голове ушки и невольно ссутулившись под его требовательным взглядом, начала Мая.
— Ну? — оборвал он.
— Там, где сиреневая листва и лужи изо льда.
— Значит, второй, — кивнул Смерть и начал открывать нужный портал.
Белая вспышка уже охватила их тела, когда откуда-то сбоку донесся душераздирающий писк. Кровница насторожилась, повела носом и… исчезла из круга. Четвертый Хранитель дернулся за границу рисунка, но яркое зарево практически поглотило его, не позволяя выскользнуть из пространственно-временного плена. В следующее мгновение он очутился на ночной поляне, освещенной тремя лунами, у каждой из которых было свое собственное имя. Спустя секунду ему на плечи рухнула хрупкая девичья фигурка, ощутимо хлестнув длинными хвостами по спине, а прямо между рогами приземлился пушистый ком с очень острыми коготками и неподражаемой способностью оглушительно вопить.
Значит, Мая не сбежала, а всего лишь отлучилась на пару мгновений, чтоб прихватить с собой Ринго. Уже легче! Еще б он убавил звук своего неподражаемого голоса, да перестал вонзать в его лоб когти — тогда вообще стало бы замечательно…
Однако когтисто-пушистое создание продолжало истошно голосить, а колени девчонки напряглись до такой степени, что вполне могли ненароком придушить мужчину. В который раз за вечер Смерть помянул недобрым словом чью-то мать, просто потому, что произносить проклятья с демоническими составляющими, не хотелось. Вдруг есть возможность снова накликать этих тварей… век бы их не встречать! Ни с лицами, ни без… никаких!
— Мяв? — донеслось сверху, когда четэри попытался осторожно снять с себя кровницу. Ее тонкие пальчики словно нечаянно коснулись его шеи под подбородком.
— Поставишь еще одну метку — выпорю! — честно пообещал мужчина, по-своему истолковав намерения галуры, и принялся совсем неделикатно стаскивать свою ношу с плеч. Он даже не пытался первым делом избавиться от распластавшегося по его голове Ринго, прекрасно понимая, что этот если и отцепится, то только сломав ему рог.
Зверек верещал что-то про больную лапку (заднюю, видимо, ибо передние с такой силой держались за рога, что больными их назвать было бы крайне сложно). Мая шипела, отказываясь покидать облюбованное место, аргументируя это тем, что сидеть на шее (пусть даже и у чикры) безопасней, чем шастать по слишком подозрительной траве непонятно где. А Смерть все больше свирепел от мысли, что ближайшую ночь ему придется провести в обществе этой капризной парочки, нянчиться с которой у него не было ни сил, ни времени, ни, тем более, желания. Шанс найти Арацельса в такой "потрясающей" компании казался четвертому Хранителю все более призрачным, а вот возможность огрести очередные неприятности — очень даже актуальной. Второй мир, конечно, не Срединный, но тоже не святыми населен, а потому… кого-то придется заткнуть.
Не самое привычное плетение чар заняло около минуты. Наградой за старания краснокожему четэри стала упоительная тишина, опустившаяся на его уши после звуковой какофонии. Только спустя десяток секунд Смерть смог расслышать в ней шум ветра и шелест листвы, а также пение ночной птицы где-то вдали.
Что ж… может, не все так скверно, как он думал раньше? Авось ему повезет и то, что запланировано, осуществится без лишних приключений. Хотелось бы. Ведь надежда, как водится, умирает последней.
Глава 12
Рассвет… он напоминает мне разлитое по небу вино. Не знаю почему, может, потому что охота напиться? Так, чтобы все происходящее стало похоже на пьяный сон. Алая заря, а ниже того же цвета кроны: пышные, большие… будто продолжение единой картины. От красного к желтому, от желтого к коричневому и… прямиком в пепельно-зеленый ковер мхов: от небесной выси к надежной и устойчивой земле. Именно так я это вижу, именно так ощущаю. Огромные деревья стоят кольцом вокруг поляны, на которой мы оказались, слишком большие и необычные для моего понимания. По-своему красивы и чужды. В их окружении чувствуешь себя маленькой и ничтожной песчинкой, на фоне созданной для великанов природы. Что может сделать песчинка? Ничего. А что могу я? Да тоже не много… Сидеть и ждать неизбежного, тоскливо всматриваясь в небо и машинально перебирая пальцами влажные от пота пряди того, кто недавно спас мне жизнь. А стоило ли?
