Она молчала, не видя смысла говорить, когда слова мага были верны.
— Видишь ли, за время твоего заключения в колодце в Огнедоле произошли определенные перемены, — она сразу уловила момент первого осторожного прикосновения чужого сознания к ее. Теперь ей было ясно, что ментальный маг всего лишь выжидал момента, когда ее реакции станут для него интересны. — Всевидящая Мать издала указ об освобождении тех отступников, кто не совершал преступлений против жизни, здоровья и имущества жителей Огнедола, а был обвинен лишь в отступничестве той или иной степени.
— Почему? — Таэла чувствовала, как давление мага становилось настырнее, и изо всех сил пыталась пустить того по ложному следу, как когда-то учил ее отец.
— Если ты получишь одобрительный лист, узнаешь все подробнее. Но коротко говоря, битва Искупления, в которой церковники и маги Ордена плечом к плечу схлестнулись с врагом чудовищной силы, очистила души каждого укротителя от порочного дыхания Проклятого. Отныне каждый маг имеет равные с любым другим жителем материка права и будет судим лишь за свершенные преступления, а не за свою сущность.
— Говорите, церковники и Орден?
— Да. Вклад Ордена неоценим, и в дальнейшем он, как и раньше, будет оберегать Огнедол.
— Лучшего нельзя было и желать.
Таэла заметила, что ее слова в паре с чувствами, насторожили ментального мага, но недостаточно, чтобы он лишил ее заветных мгновений. Как и в прежние времена, она приняла решение молниеносно, не тратя времени на пустые сомнения.
Ураганный ветер поднялся в шатре, опрокидывая стол и сидящего за ним мага, разбивая масляные светильники, поджигая разметавшиеся бумаги, разрывая в клочья ткань. Мгновение, и застывшие в тишине колодцы наполнила буря, расталкивающая людей и постройки, сметающая все на своем пути.
Порывом ветра Таэлу отшвырнуло от крепости на десятки метров. Взяв под контроль разбушевавшуюся стихию, она благополучно встала на твердую землю и, не балуя себя созерцанием посеянного хаоса, бросилась бежать.
— Задержите ее!
Перелетая через раскрытые рты колодцев, она наполняла тело все большей силой ветра, согласного поднять укротительницу едва ли не до небес. Бежать, бежать — второго шанса у нее не будет! Вспоминая мага, сбежавшего из палатки, она знала, что ждет того, кто не пройдет проверку ментальных, так же хорошо, как и то, что ее освобождение не одобрит даже самый неспособный из ментальных мастеров. Бежать, бежать6 здесь не может быть укротителя воздуха, способного с ней тягаться; ветра собьют пламя, а камень Колодцев не подчинится даже самому Командору!
Уверившись в своем преимуществе, она даже позволила себе задуматься о том, что сказал ей ментальный маг: «Нет, им не построить новый мир, пока живы стражи былого порядка! Только их смерть способна изменить ход истории».
Набрав полную грудь воздуха, она стала еще быстрее, а мир вокруг превратился в размытое пятно, когда перед ней внезапно выросла завеса алого тумана. Остановившись, она направила ветра, чтобы уничтожить преграду, но они расползлись в стороны, натолкнувшись на непреодолимую черту.
— Что такое? — бесценное время утекало, и Таэла побежала вдоль багровой завесы, но та начала сворачиваться, обнимать ее, словно сочный кленовый лист, объятый пламенем.
Закрутив воздух вокруг себя, она взмыла вверх, но вовремя остановилась и вернулась на землю, прежде чем ее окружили бы низкие, налившиеся кровью облака.
— Довольно. Тебе не сбежать. Глупо было и пытаться, — она обернулась, чтобы увидеть обращавшегося к ней мага с таким же уродливым клеймом на лбу, как и у остальных. Кутаясь в овчинный плащ, к ней приближался юноша. Шел неторопливо, будто бы нехотя, обходя встречающиеся на его пути колодцы с расслабленностью прогуливающегося по берегу реки зеваки.
Острые и колючие, ветра понеслись ему навстречу и разрезали воздух вокруг, не затронув и волоска на голове мага, чьи черты помутились за окутавшей его тело алой поволокой.
— Довольно, — повторил он, остановившись в десятке метров от Таэлы. Мир для нее сжался до пятачка, очерченного преградой из багровых разводов и пятен. В неясных очертаниях она видела, что Смиренные и церковники, охранявшие шатры, так и остались стоять под стенами крепости, не спеша на помощь отправленному за ней магу.
«Что за легкомыслие?» — даже годы без прикосновения стихии не могли ослабить ее настолько, чтобы она была не в силах справиться с желторотым мальчишкой.
— Прочь с моей дороги, — она развела руки, закручивая вокруг предплечий завывающий ветер, способный пробить сквозную дыру в хребте Медвежьих гор. — Или умрешь.
— Не думаю, — хмуро произнес маг, и его губы беззвучно зашевелились. Таэла спустила с цепи взвывшие ветра, но те внезапно смягчились, затихнув у ног Смиренного.
— Что это?! Как?! — она была слишком поражена, чтобы прислушаться к внутреннему голосу, предупреждающему ее об опасности с того самого момента, когда она впервые увидела этого мага.
— Мое имя Люфир.
Недоумение на лице Таэлы смешалось с гневом.
— Ложь! Откуда тебе известно это имя? Мой сын не может служить собакам Ордена!
— Я и не служу.
Вихрь чувств, обуявших ее, утонул в громогласном всплеске за спиной, а расправивший крылья в руке Люфира лук ослепил женщину.
— Назад, — приказал лучник, глядя за спину Таэлы, где из воды поднималось аморфное туловище Потустороннего, одно за одним выпускающего щупальца монструозных размеров. — Немедленно.
Лазурь окрасилась багрянцем, и в воздух взвилась стрела, с легкостью пробившая желейное тело и разорвавшаяся внутри красной паутиной. Смешавшиеся воедино грохот и влажное чавканье разбросали водянистые останки чудища. Попав на камень, они запузырились, превращая породу в пористую губку.
— Осторожнее! — над головами Люфира и Таэлы прошелестел щит ветра, отбрасывая летящие в магов куски Потустороннего. Рядом с ними появилась Оника. Чудище, лишившееся большей части тела, стало погружаться в воду, но его щупальца хватались за камень, растворяя его и отращивая себе новую макушку. — Я уже видела одного такого, самоисцеляющегося. Тогда Кристар сжег его дотла, правда, та тварь была в десятки раз меньше.
Поверхность Потустороннего шла беспорядочными волнами, пока тот разрастался ввысь и вширь, будто гигантская грибница, вознамерившаяся поглотить Колодцы вместе с крепостью.
— Проклятье, — Люфир натянул тетиву.
— Нет, отступайте! — Таэла в замешательстве посмотрела на девушку-мага, не отмеченную печатью Проклятого. — Выстрели сильнее, и эту дрянь придется отскребать от того, что останется от магов и церковников. С тварью разберусь сама.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
