— Эй, ты готова? — от этого смутно-знакомого зычного голоса захотелось спрятаться под подушку.
К чему готова-то? Если помереть, то да… А вот ко всему остальному — явно нет.
— Дея, ты жива там? — Не унимался голос… И стук этот мерзкий тоже… В какой-то момент времени я поняла: «Не перестанет» и, предприняв неимоверное усилие заставила себя промычать что-то невыразительное… От звука собственного голоса мгновенно стало еще хуже, боль запульсировала, тошнота усилилась, и пришлось чуть ли не мешком падать с кровати и на трясущихся ногах бежать к тазику. Пока меня выворачивало наизнанку, вокруг что-то бахало, грохало и топало и ругалось…
Когда я с неимоверным облегчением закончила свое далеко не благородное дело и переводила дух, смаргивая навернувшиеся на глаза слезы, мне под нос подсунули кувшин с водой.
— Пасиб, — прошептала я, глядя перед собой, сполоснула рот, умыла лицо водой и только потом подняла взгляд на своего неожиданного помощника. Сначала в фокус попали руки, держащие сосуд — длинные светлые мужские пальцы, потом — серая ткань непонятной свободной одежды и лишь потом — лицо: зеленые глаза, слегка нахмуренные русые брови… Мир?
— Завтрак, кажется, отменяется, — произнес вместо приветствия блондин, — Ты как?
Я, не отрывая мутного взгляда от его лица, молча покачала туда-сюда ладонью: так-сяк..
Каково, спрашивается, черта тут вообще происходит? Что я тут делаю?.. Ладно, этот вопрос пропустим — и так понятно… но где я, и что тут делает он?
Воспоминания замелькали со скоростью сто пятьсот кадров в секунду: поле, звезды, волчок, Эн-Джи-Эль, Белый сектор, Узлы Миров… И параллельно другой, совершенно чужой поток памяти хлынул в мой не слишком хорошо работающий сейчас мозг: незнакомые лица, новости, здания… Голова заболела с новой силой и новый, выкручивающий все внутренности спазм заставил меня снова повиснуть над тазом.
— Да уж… жди тут, никуда не уходи, — очень смешно пошутил Мир и, снова впихнув мне в руки кувшин и белую тряпку, похожую на мятое полотенце, куда-то сбежал. А я осталась, поливая дрожащей рукой другую, не менее дрожащую, и пытаясь умыться… А еще усиленно соображая, что делать дальше. Соображалось туго, прямо скажем. Единственный вывод, к которому я пришла: мое положение не так уж плохо, по-крайней мере, я имею хотя бы примерное представление о том, куда попала. Могло быть и хуже.
— На, выпей, — появившийся минут десять спустя магистр Защиты протянул мне небольшую бутылочку темного стекла, — хуже точно не будет.
Я с сомнением посмотрела на него, будучи не слишком уверена в своей способности что-нибудь сейчас съесть или выпить. Но, раз он советует… Вряд ли в его планы входит меня отравить.
Я протянула руку, не вдыхая, сделала несколько глотков. Внутренности словно огнем обожгло.
— Что это за гадость? — скривившись выдохнула я, когда продышалась.
— Желудочный сок савруса, — пожал он плечами, и меня снова замутило… Наверное, вид у меня был соответсвующий, потому как Мир тут же сдал все явки и пароли:
— Да шутка-шутка… обычный эликсир от головной боли. С тебя, кстати, еще одна серебрушка.
Я хмыкнула, но, похлопав, себя по бедрам, в поисках кошеля, обнаружила, что его-то и нет. А, ну, разумеется, я же, вроде как спала… вот и одета я в некое подобие ночной рубашки, вполне скромной, как на мой взгляд — длиной до колен и рукава чуть ниже локтя. Ага… а вот и кошель — лежит, пристегнутый к ремню. Тяжеленький… Я сунула туда пальцы, и первое, что обнаружила — до боли знакомый разноцветный волчок с блестящей серебристой стрелкой на белой четверти круга. Наконец я добыла необходимую монету и кинула ее своему спасителю. Тот денежку ловко поймал и, окинув меня хитрым взглядом, сообщил:
— Кстати, основным ингредиентом этого эликсира действительно является желудочный сок савруса.
— Фу, — скривилась я, но тошноты на сей раз не ощутила да и вообще самочувствие мое стремительно выправлялось.
— Чудесно, — кивнул Мир и уже подходя к двери дал ценные указания: — одевайся и спускайся вниз, нам давно пора отправляться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Первым делом я поискала в комнате зеркало. Оно нашлось на столике, небольшое круглое, на подставке. С превеликим любопытством я посмотрела на здешнюю версию себя: ну что, в целом похожа… только более загорелая, волосы отросли почти до талии, и тело чуть более подтянутое, что ли… Кажется, здесь я от физических нагрузок не отлынивала… приятный бонус.
Я натянула узкие плотные штаны, свободную, на шнуровке, тунику, нацепила пояс с кошелем, прицепила ножны с уже виденным мною во сне мечом и снова подошла к зеркалу, пытаясь разглядеть себя если не в полный рост, то хотя бы до пояса. Меч ощущался на бедре довольно привычно. Интересно, где это я с ним научилась управляться? Как я вообще здесь раньше жила? Я же должна это помнить? Оказалось, так и есть: воспоминания нынешней Деи больше были похожи на сказку, историю про какую-то другую девушку, и все же, одновременно были моими..
Я помнила довольно зажиточную семью торговцев: отец, мать, старший брат Хорн, дочь Деянира (это я) и младший Ярвен (ему сейчас лет восемь). С ума сойти — у меня здесь целых два брата… Со старшим мы в детстве частенько дрались, а с младшим чуть позже чудили и дурачились. Кажется, я была тем еще сорванцом. Мечом владеть, кстати, именно Хорн меня и научил — сначала в шутку, а потом и всерьез, вполне сносно для девицы. Помню, как родители пытались выдать меня замуж… раз пять, но не особенно преуспели, и, кажется, махнули рукой на непутевое чадо, предпочитающее торчать за прилавком или мутузить братьев, и совершенно не желающее создавать новую ячейку общества. Помню, что у меня лет с восемнадцати обнаружился мелкий магический дар не совсем ясного свойства — иногда проверяющий артефакт показал мелкую светлую ступень, иногда мелкую темную. Так иногда бывает у еще не определившихся чародеев. А еще помню, что родные совсем не хотели отправлять меня в чародейскую школу, сдались только в этом году. Почему? Так как раз потому, что смирились с темфактом, что послушной жены из меня не выйдет. Чародеек простой люд хотя и побаивался, а от того уважал, но связываться с ними опасался — больно независимые они и брыкливые, а чуть что не так — могут колдануть — и костей не соберешь. Да и нравы у них куда свободнее, поэтому почтенные матроны их за глаза величают гулящими… Мда..
«И тут ты, Дейка, родительские ожидания не оправдываешь», — погрозила я зеркалу пальцем и показала ему язык. Ну да ладно, пора, пожалуй, в путь. Я набросила на плечи плащ, еще раз осмотрела комнату и спустилась вниз.
Мой попутчик нашелся за одним из столов: спешно уминал яичницу с ветчиной. Мне есть до сих пор не хотелось, поэтому я пристроилась напротив, в задумчивости водя ногтем по поверхности стола.
— Мир, сколько нам до Растабана еще ехать? — спросила я его… и сама удивилась, как легко и непринужденно слетело с моего языка название здешней столицы.
— Если не будет непредвиденных остановок, то завтра днем должны быть там, — ответил блондин и тут же усмехнулся: — Таким образом у тебя остались всего сутки на обжимашки, не упусти свой шанс.
— Непременно, — пообещала слегка рассеянно и, подождав, пока магистр набьет рот едой, решила высказаться: — я за это удовольствие целых четыре серебряных отвалила, так что просто обязана выжать из тебя пользы по максимуму.
— Кхе… Как-то это кровожадно звучит, — аж подавился, бедолага… А вот не надо мне тут всяких намеков.
Я улыбнулась ему сладкой улыбкой людоеда и сделала жест, будто отжимаю мокрое белье. Мир фыркнул и махнул рукой, мол, да ну тебя, такую ехидну…
Ехали мы почти целый день без остановок. Не то чтобы очень быстро, но и не медленно. Лютик бодрой рысью (или правильнее сказать трусцой) бежал себе и бежал, время от времени начиная крутить головой туда-сюда. Тогда маг-защитник прищелкивал пальцами и с помощью колдовства трепал зверюгу за смешной зеленый чубчик. Саврус в свою очередь издавал утробно-урчащий довольный звук и дальше бежал уже смирно.
