– Илюша, оно тебе надо: лезть в политику? – тощая супруга к сожалению не находила свободного пальца, чтобы пристроить надцатое любимое кольцо. – Чтобы ты не делал, сколько бы денег не вгрохал, а люди никогда не полюбят толстого и богатого еврея. Ни в России, ни где-то еще.
– Даже в Израиле? – съехидничал муж, с облегчение надев просто пиджак и оставив расстегнутым ворот белой рубашки.
– Там и подавно. Скажи внятно, зачем тебе поддерживать Координационный совет? Ты же не думаешь, что оппозиция сумеет прийти к власти и принести счастье в наш дом?
– Счастье в доме – это ты, Софа. Оппозиционеры играют роль карасей развлекающих нашу Щуку № 1. Пока они вокруг Кремля плавают, на них отвлекается внимание его хозяина. Мальчишу-Кибальчишу некогда нами, буржуинами заниматься.
– А ну, как узнает, что скрыто подкармливаешь «карасей»?
– Я же не напрямую. Мои партнеры – нынешние и бывшие – подачки подкидывают.
– По-любому тебе яйца оторвет.
– Не, сперва ногами затопает. Я испугаюсь, покаюсь, ему приятно будет. Еще больше меня ценить станет. Каждый гой мечтает иметь послушного иудея. Желательно с активами на сумму с девятью-десятью нулями.
– И когда уже иноверцы поймут, что послушных евреев не бывает, – уже примирительно прокомментировала супруга, сумевшая рядом с часиками пристроить браслет от Cartier. – Только Навуходоносор и Гитлер доперли.
– И где они теперь? – риторическим вопросом Илья подвел итог совещанию в узком кругу.
– Лучше вспомни, где теперь члены «семибанкирщины», что вертели президентом Ельциным, как хотели.
– Некоторые по-прежнему здесь, дорогая, – улыбнулся уцелевший банкир.
Под прикрытием двух внедорожников с телохранителями вырулил «майбах» из резиденции на Рублево-Успенское шоссе. Машины трудяг попроще ползли плотным потоком навстречу, покидая мегаполис после работы. Илья ехал «против шерсти», чтобы вновь показать, кто в столице хозяин. Как неосторожно, но метко заметил молодой и несдержанный коллега по цеху: «У кого нет миллиарда, пусть идет на ****». Понятно, что человеку, пятикратно превысившему данный рубеж, с безденежным людом не по дороге. Даже себе боялся признаться, куда же ведет его собственный путь. Пока тот виделся многовекторным: если так, то сюда, если иначе, то туда. Варианты зависели от развития ситуации в стране и мире, факторы влияния столь многочисленны, что непонятно, куда вырулит толстый и богатый в расстегнутом пиджаке и без бабочки. Требование black tie распространялось на гостей, а не на хозяина жизни. Он сам устанавливал правила, и главное из них – при любом раскладе выжить, сохранить богатство и могущество. Потому и готовился к встречам на корпоративе с теми, кто нужен сейчас, будет полезен завтра или станет важным послезавтра.
Политическая окраска, национальная принадлежность, сексуальная ориентация – бессмысленные лейблы. Они лишь помогают несведущим раскладывать субъектов по полочкам. Опытный глаз видит сущность индивида, раздевая от одежд, в какие бы имярек не рядится. Либерализм, марксизм, консерватизм – суть виды камуфляжа для политиков, рвущихся за куском пирога. И каждый день им хочется бюджет побольше, откат посущественнее, власти помощнее. Сегодня косяком попрут «целовать руку», ту, что достает из кошелька монетки и купюры. Будут ловить его взгляд, бубня заготовленные здравницы в честь «СуперБанка». И взоры их женщин станут гореть желанием, возбуждаясь от сильнейшего афродизиака – вида денежного мешка, превышающего ВВП иных стран. Дурочки позавидуют бриллиантами Софы, умные станут напрашиваться к нему кабинет на сеанс орального секса. Среди них могут оказаться и мужчины или внешне подобные им существа.
То чуть позже, а в данные минуты пневмоподвеска убаюкивала, разгружая сознание от навязчивых мыслей и видений, отодвигая в будущее – пусть недалекое – принятие решений, способных круто изменять судьбы людей, предприятий, партий, государства. Легкое всхрапывание заставило жену бросить недовольный взгляд на мужа. Она ненавидела храп, надоевший, когда еще делили одну спальню. Ведала, что скоро расслабится и сфинктер, перестав удерживать газы в кишечнике. Толкнула: «Приехали, соберись». Илья знал ее уловки и не обиделся: столько лет вместе – матери его детей простительно вольное обращение с благоверным. Главное – не есть ничего на банкете: место не особо кошерное, но такую ораву в другом не прокормить.
– Как можно кушать этакую дребедень? – возмущался Керенский, с отвращением глядя на свои пальцы, испачканные кетчупом из чизбургера «Дакмональдс». – Неужели нельзя найти заведение, где подают дичь или говядину порядочную?
– Найти легко, если денег и времени навалом, – терпеливо пояснила Лидия. – А у нас работа на корпоративе через полчаса, и карман от бабла не ломится.
– Ангажемент странный. Почему твой знакомый режиссер меня пригласил? Роль не объяснил, – облаченный во френч мужчина решительно положил назад в картонную коробочку остатки котлеты и остальные ингредиенты фаст-фуда.
– Как ты не понимаешь? Там будут влиятельные бизнесмены и политики. Это – шанс познакомиться с элитой, произвести впечатление. Ведь мы, – девушка умело включила себя в состав Dream Team, – сразу попадем в нужный круг общения. Это не у Исаакия сшибать по пятерке и десятке. У гостей долларов и евро хоть задницей ешь.
Идиома из новояза была не до конца ясна, с точки зрения количества валюты в распоряжении гостей «СуперБанка», но совершенно понятна, с точки зрения её качества. Керенский в шахматах разбирался слабо, но твердо усвоил от отца, что в игре качество важнее количества. Оставалось применить свои отточенные навыки овладения умами толстосумов, пусть и будучи приглашенным скоморохом.
– Хоть руки тут можно сполоснуть? – процедил сквозь зубы и неожиданно остался доволен чистотой туалетной комнаты в сети общественного питания ХХI века. – Не всё тут ГМО, – ввернул вновь услышанный термин, стоя перед зеркалом и поправляя безукоризненный ежик стального цвета. – Вперед, труба зовет. Сабли к бою!
Глава 9
Грелка
Чаще лучше молчать, иногда – говорить. Только как сделать правильный выбор любому из собеседников, если оба привыкли вещать? Остановить вождя, пусть даже никудышного оратора, можно либо грубой физической силой – к чему прибегать рановато, либо встречным палом огненных слов. Глаголом рекомендуют жечь сердца людей: чего их жалеть-то? С партийцами высокого ранга следует обходиться бережливее, по крайней мере, пока те не объявлены политическими отщепенцами или идеологическими отступниками. Красная черта еще далека.
– Вы сами себе противоречите, товарищ Дю, – Ленин умело нанес удар словесным серпом по половым органам оппонента. – Из вашего же рассказа вытекает, что некий Фубайз передал фабрики рабочим, а землю – крестьянам, или колхозникам, если использовать современную терминологию. Это и есть национализация, которой требовал Карл Маркс и я лично добивался.
– Ваучеры, бумажки, трудящиеся получили. И те продали капиталистам, получив взамен кукиш с маслом, – руководитель партии столь же ловко применил вербальную веерную защиту.
– От чего же?
– Жрать хотели, водки хотели, вот и отдали не за понюшку табака.
– Удивительная близорукость! Куда смотрели большевики, почему не вступились за права пролетариата и трудового крестьянства?
– Пробовали, только власть в стране захватили прозападные либералы.
– Ставленники компрадорской буржуазии?
– Они самые.
– Однако в России победил социализм: власть на местах принадлежит Советам, проведена электрификация – вон сколько лампочек горит в этом лесном дворце.
– Да, Владимир Ильич, вы справедливо писали: «Социализм=советская власть+электрификация всей страны». Только влияние Советов нивелировано вертикалью власти, установленной Кремлем при помощи правящей ныне партии «Цельная Русь», а национальную энергетику расчленил и приватизировали Фубайз и же с ним.
– Опять Фубайз! Прямо злой демон! Везде поспевает.
– Нынче за госсчет «развивает» нанотехнологии…
– Что за зверь?
– Мелкие штучки, типа мини-компьютера, который вы начали осваивать.
– И каковы результаты?
– Ноль, вернее, отрицательные. Как заметил острослов: «Потратив гору денег, удалось изготовить микроскопическую модель самолета. Причем столь маленькую, что её не видно не только невооруженным глазом, но даже под микроскопом».
– Смешно!
– Грустно!
– Хотел бы я встретиться и подискутировать с господином Фубайзом.
– Постараемся организовать. А пока готовы исполнить любую вашу просьбу. Может быть, что-то требуется в персональном плане – не стесняйтесь. У партии есть серьезные финансовые и материальные возможности.
– Что подразумевают ваши слова?
