Следователь Лотаров провел эти три дня с пользой. Он потребовал все документы на Гадамера Шеллинга, сорока шести лет, вдовца, научного консультанта кафедры философии Международного гуманитарного университета, доктора философских наук, почетного члена академии в Бостоне (отдел востоковедения) и корейца по национальности.
Изучил Лотаров все сведения о Шеллинге скрупулезно, составил список из имен умерших жен почетного члена академии в Бостоне, выпил при этом четыре стакана чаю и выковырял из носа несколько засохших образований устрашающего вида. Работавший с ним в кабинете другой следователь не выдержал такого рвения Лотарова и оставил его одного. Тогда, совершенно расслабившись, Агей Карпович (так звали Лотарова) впал в состояние напряженного обдумывания полученной информации, приняв «думательную» позу (сполз на стуле, пока затылок не улегся на спинке, расставил в стороны вытянутые ноги, глаза закрыл, а рот, наоборот, открыл, потому что при закинутой назад голове такое положение нижней челюсти более естественно, руки сцепил пальцами на животе, чтобы не расползались). Этой позой следователь Лотаров полностью обезопасил себя и от случайных посетителей, потому как каждый, сунувшийся в кабинет, осмотрев растекшегося на стуле с открытым ртом и раскинутыми ногами Лотарова, тут же осторожно прикрывал дверь и уходил на цыпочках.
Состояние напряженного обдумывания завершилось легким всхрапом. Очнувшись от этого звука, Лотаров составил еще один список, в нем было все личное и полученное по наследству Шеллингом после смерти семи жен имущество в виде недвижимости. Изучив новый список, Лотаров обвел красным фломастером один из адресов и позвонил владелице прачечной (по совместительству – судебному психоневрологу) Пенелопе.
Пенелопа напомнила следователю, что она работает в его ведомстве три дня в неделю и поэтому имеет полное право в свободный день не приезжать в кабинет Лотарова. Тогда Лотаров поехал в прачечную Пенелопы.
Минут пять он изучал вход – двустворчатая кованая дверь, узор этой чугунной двери, крепления, соединения ручек и замков, звонок, который с той стороны приводил в движение несколько колокольчиков, глазок камеры над дверью рядом с вывеской «Прачечная Пенелопы»,– после чего сильно загрустил.
– Неприятности на работе? – поинтересовалась Пенелопа, отметив его унылый, потерянный вид.
– Не ожидал я от вас такого, Пенелопа Львовна, – удрученно заявил Лотаров, обводя рукой все это великолепие. – Не ожидал…
– То есть вы не ожидали такого размаха? – сразу все поняла Пенелопа.
– Да… То есть я имел надежду… Нужно было давно прийти к вам в гости, это многое бы объяснило, – бормотал Лотаров, осматриваясь.
– Вы только не расслабляйтесь, Агей Карпович, держите себя в руках. Вот вам пепельница, вот салфетки…
– Я не курю, – грустно напомнил Лотаров.
– Я знаю, но вдруг вам захочется плюнуть? И свой заветный платок доставать не надо, сморкайтесь в салфетки. Вот тут садитесь, подальше от моей стойки, вот так… Удобно? Тогда застегните ширинку.
Застегивая шесть маленьких неудобных пуговиц, Лотаров рассмотрел стойку, которую от него спасала Пенелопа. На каждой из восьми полочек этого воздушного строения из стекла и металла стояли небольшие фигурки из нефрита. По одной, слегка смещенные в стороны относительно друг друга. Одна из фигурок – третья полочка сверху – была такой крошечной, что Лотаров еле разглядел скорчившуюся на корточках женщину, всю – обтекаемую, свернутую улиткой, с кругло загнутой спиной, круглыми расставленными грудями, обхватившую круглые коленки плавными полными руками. И по тому, как задержалось дыхание, и по накатившему сильному желанию немедленно спрятать в ладони фигурку Лотаров почувствовал цену этих поделок, мельком глянул на Пенелопу, поймал ее веселый взгляд и недовольно крякнул.
– Итак? – Пенелопа села за стол и посмотрела выжидательно.
– Так ведь я просто в гости, просто – поговорить, – Лотаров перестал смотреть на фигурку женщины, собрался с мыслями и одним взглядом окинул кабинет Пенелопы. Удрученно покачал головой, скрутил было верхнюю губу, чтобы коснуться ею носа, но женщина за столом предупредительно постучала по столу ручкой. – Простите, – собрался Лотаров. – Девочка, протеже ваша, как там ее… – Не дождавшись имени от Пенелопы, Лотаров вздохнул, полез в карман, потом в другой…
– Не надо изображать забывчивость, гражданин сле-е-дователь, – пропела Пенелопа, – что вы, в самом деле?
– Да. Алиса Катран, – сразу вспомнил имя Лотаров. – Она нарушила условия подписки о невыезде.
– Не может быть! – удивилась Пенелопа.
– И тем не менее. Звонил ее отчим, который имеет имя Гадамер, он сообщил, что в силу исключительных обстоятельств ему пришлось запрятать падчерицу и запрятаться самому, так что беспокоиться не надо… Его жизни и жизни его падчерицы угрожают, и он вынужден был обеспечить своей семье безопасность, и поэтому пребывание девочки Алисы в Москве исключается.
– Теперь я должна спросить, кто угрожает Гадамеру Шеллингу, так? – улыбнулась Пенелопа.
– Это как вам угодно, только я бы все равно сам сказал. Ему угрожают братья Мазарины. – Заметив, что Пенелопа нахмурилась, Лотаров выждал немного, потом продолжил: – Правильно, Пенелопа Львовна, это те самые криминальные авторитеты, которые при последнем задержании не прошли у вас ни одного теста ни порознь, ни вместе.
– Умственное отставание второй степени, вполне вероятный врожденный дебилизм, – вспомнила Пенелопа. – Да у них и справка есть, если я правильно помню, тяжелые последствия проживания в зараженной местности. Что они не поделили с Гадамером?
– Сестру. У них есть сестра, ее и не поделили. Счастливо избежавший смерти от ножа падчерицы кореец Гадамер на днях скоропостижно… скоропостижно женился, а вы что подумали, Пенелопа Львовна, что это вы побледнели? Женился он на Маргарите Мазариной, а ее братьям этот его поступок показался оскорбительным. Свадьбы как таковой не было, после подписания брачного договора и регистрации Гадамер с новой женой и падчерицей отбыл в неизвестном направлении, братья подключили всех своих должников в милиции, в ГИБэ… как там дальше?.. Дэдэ, но найти новорожденную семью не могут.
– И вы думаете, – осторожно заметила Пенелопа, – что я знаю, где Алиса?
– Это вряд ли. Я сам еще не уверен, куда уж вам… Понимаете, как нехорошо получилось. Я только что проконсультировал адвоката, он должен был подготовить Алису для суда, а она пропала. Пришлось мне напрячь мозги и поработать над собранным по корейцу материалом. И вот что получается. У Шеллинга есть три собаки породы… минуточку, у меня записано… породы дог пепельный, да, кажется, так. Одна сука и два кобеля. Щенки, если вы в курсе, идут не меньше чем по семьсот долларов, я тут узнавал, но сука – не жилец. Эти пепельные суки капризны в плане здоровья, больше двух-трех раз не щенятся, да и то зачастую только с кесаревым, а после родов обычно наступает какая-нибудь онкология… да… О чем это я?
– О суках, – ласково напомнила Пенелопа, проявляя чудеса терпения.
– Так вот, – оживился Лотаров. – Это что получается? Шеллинг вывез свою семью в укромное место, и место это должно хорошо охраняться и быть достаточно укрепленным, даже и не знаю, насколько достаточно против братьев Мазариных, потому что, к примеру, при последнем обыске у них в квартире обнаружили гранатомет. А тут собаки! Понимаете? Не понимаете. Собак кореец сразу же определил где-то за городом, если точно, то он передал их на хранение с условием полной оплаты за содержание до первого помета. До первого помета, понимаете?
– Я все еще не улавливаю, – созналась Пенелопа, откровенно посматривая на часы.
– Человек приглядывает за собаками, регистрирует их в клубе, возит на выставки, обеспечивает ветеринара. Все это – за деньги Шеллинга, пока сука не ощенится. Потом этот человек продает щенков и живет некоторое время безбедно, кобелей вывозит на случки, потому что покрыться таким кобелем тоже дорого стоит. Я узнавал, вот тут у меня записано… Вот. Кобель Генрих, первое место на международной выставке два года назад, так… его родословная, мама, папа… Вот! Хозяин – Гадамер Шеллинг. Что это значит? Что он не продал собак, не подарил, а нанял человека для их содержания и числится до сих пор хозяином пепельных догов. Я думаю, тут у этого самого Гадамера чистый снобизм победил. Медали небось себе забирает. А где, по-вашему, должен жить этот нанятый человек вместе с собаками?
– Где?.. – простонала Пенелопа, массируя виски.
– В хорошо налаженном хозяйстве, чтобы и мясо было, и овощи свои, и молочко. И чтобы рядом всегда на подхвате был кинолог и ветеринар. Еще одну минуту, и вы все поймете. Да вы не стесняйтесь, выпейте чего-нибудь, а то выглядите усталой, я бы тоже не отказался. Воинская часть 2340 в Тверской области имеет на содержании собачий питомник, вы не знали? Есть такой поселок Сюсюки, в двух километрах от него – воинская часть, а в ней – собачий питомник, вот мы и нашли кинолога! – радостно объявил Лотаров, принимая от Пенелопы чашку кофе на фарфоровом блюдце с серебряной ложечкой и двумя кусочками сахара. – А можно еще сахару? – просительно заглянул он в окаменевшее лицо Пенелопы. – Я на такую чашку четыре кладу.
