становилась и схватила мешок, – покажи мне розки эти.
Цветы! Кошмар меня подери! Розки – это цветы с ароматом сдобных булок! Ненавижу этот мир!
Настроение у меня испортилось. Плакать захотелось. Убрала я свои гроты на место и решила, что домой пойду. Ничего мне не нужно.
А Салина сердито шикнула, меня за руку взяла и снова куда-то потащила. Но мне уже было все равно. У меня впервые в жизни депрессия случилась. И чувствовала я себя среди толпы ярмарочной совсем одинокой. Как будто бы я одна в кинозале кино смотрю. И вроде жизнь кипит, но ты-то знаешь, что вокруг никого. И никому ты не нужна. И даже зайка-алкоголик не пришел и бросил тебя. И фильм еще такой нудный и скучный, что сил никаких нет на экран пялится.
Это я про то, что товар на прилавках откровенно убогий был. Все такое же, что мне комендант по милости Его Величества выдал. И даже платья-мешки точно такие же.
Мне и так плохо было, а тут с каждой минутой все хуже становилось. А Салина довольная. Глазки у нее раскраснелись. То там, то тут торгуется, покупает что-то. И себе, и мне. И в руки мне сует, чтоб несла.
А там даже бусы из мутного стекла зеленоватого, как в окнах. Тоска. Все равно что гальку речную на себя нацепить. Ни яркости, ни блеска.
Когда у меня уже руки от тяжести отнимались, а два грота оказались потрачены до единой гравки, это монеты размером чуть меньше грота, Салина успокоилась.
– Все, Малла, – сияла подруга, как котелок медный… никогда не видела, но не зря же так говорят. – Мы все самое нужное купили. Сейчас домой отнесем и придем снова. По дальним рядам погуляем.
– Салина, – взвыла я, чувствуя, что от тяжести такой у меня руки ниже колен оттянутся, – может не надо? Я же устала.
– Ты что?! – рассмеялась она, – там же редкости. Иногда такое встречается… о-о-о! Пару лет назад даже рулон ткани привозили. Из Хадоа. Мягкая, она такая была, нежная… вроде как на платье твоем. Бабы на белье в миг разобрали…
Это меня заинтересовало. Хотя, конечно, плащевка для белья мало подходит… но если купить нормальной ткани, то можно же сшить нормальное платье! Пусть вручную. Пусть я его два месяца шить буду, но ходить в этом мешке невозможно!
У меня прям настроение появилось. И поклажа даже легче стала. Теперь уже я уговаривала Салину идти быстрее… а вдруг бабы все мое будущее платье снова на белье разберут?!
Глава 9
Дальние ряды мне понравились. Никаких тебе сушеных цветов, горшков глиняных и платьев мешочных. Правда и телег всего две было. И купцы наглые. Цены на свои товары такие заломили, что у меня зубы заболели.
Вообще, так себе прогулочка. Но зато я с удовольствием в них покопалась. Хоть что-то интересное.
В первой травки были. Незнакомые. Вроде специй местных. Продавались щепотками, ложками и горстями. Мы с Салиной набрали себе целую кучу кулечков разных. Оказывается, для каши тут только один вид цветов и есть, а вкус разный как раз вот от таких специй и зависит. Хотя специи все же не подходящее слово. Наши специи добавляют вкус, а эти меняют полностью. А еще здесь были соль и сода. Их тоже купила, хотя местные соль почти не едят.
А на второй телеге продавали более качественные товары, чем на остальном рынке. Гребни здесь, например, были не деревянные, как везде, а костяные. И украшены резьбой. Красивые. Но больше всего меня порадовали ткани. Вот они мне понравились. Не наши, конечно, современные, но явно качеством получше тех дерюжек, что вдовушки носили. Дорогие, правда… безбожно. И цвета… эх, далеко еще этому миру до цветной печати и принтов на ткани. Теперь понятно, почему раньше так вышивка в моде была. Хоть какое-то разнообразие.
Да только я не поскупилась и купила два отреза. Один более плотный, для верхнего платья, красный, яркий, красивый… как увидела, обмерла. Тут-то все в коричнево-сером ходят. А второй – белоснежный, легкий, на бязь нашу похож.
Взяла по шесть рук каждого. Рука – это примерно наш метр. И отдала я за это добро три грота. Салина ахала и охала. Очень уж ткань дорогая по местным меркам. А я не жалела. Я бы еще взяла, да больше не было. Мне даже остатки в ладонь купец просто так отдал. Никому он их уже не продаст, а я упиралась, что мне только три метра, те есть руки, надо, что не хочу даже за ладонь лишнюю переплачивать.
От покупки этой и настроение у меня поднялось. Стала в уме фасоны разные перебирать. Ух! Как сошью себе платье новое! Как выйду! Как ахнут все от красоты моей неземной! И пойду я по улице, а мужики штабелями позади укладываться будут! Да в таком платье среди серой массы я, как бриллиант, сверкать в обновках буду!
Дальше мне уже по ярмарки ходить не интересно было. Я в мечтах своих уже Его Сиятельство в своем красном сарафане очаровывала. И Его Величество. Кокетничала, глазками стреляла, а они вокруг меня вились и требовали, чтобы я кого-то одного выбрала. А я никак не могла решить, кто из них мне больше по душе. Ну, да… знаю, что они друг с другом, но помечтать ведь можно?
– Салина! Малла! – к нам подбежала взъерошенная Витка и, хватая ртом воздух, взвыла, – вы новость-то слышали?!
– Какую?! – вскинулась подруга.
– Король-то наш портал в Мидгард открыл, и перенес оттуда девушку красоты неземной и крови древней. Вот третьего дня, это, говорят было. Аккурат, когда Малла к нам приехала.
– И что?! – Салина ахнула, – Оракул ее признал?!
– Признал? – рассмеялась Витка. – да, говорят, сиял в ее руках, как солнце! Силы у королевы будущей столько, что нам теперь никакие Хадоа не страшны! Вот, смотри!
Она сунула нам в руки листок, на котором довольно коряво, но узнаваемо, был нарисован его Величество и… девица та проклятая, из-за которой я здесь оказалось.
Я не сразу даже поняла, а как сообразила… о-о-о! Это что же получается?! Меня во вдовье поселение, а сам на курице этой женился?! Это она, значит, королевой будет, как я всегда мечтала, а мне убогий домик? И я еще за эту дрянь вступилась! Из рук злодея ее вызволить хотела! А вместо благодарности…
И такая меня злость взяла! Я тут ткани паршивой радуюсь, а эта белобрысая во дворце наряды примеряет? Я гребень
