— А что случилось?
— Что случилось? Дело в том, что… Вы слышали в новостях о нападении на «Магеллан»?
— Да, конечно.
— И что вы об этом думаете?
— Ну… наверное, то же, что и все. Дикая жестокость. Экипаж — ладно, но убить всех пассажиров… И главное — зачем? Если это дело рук ваших конкурентов… — Он остановился, пораженный внезапной догадкой. — Так вы хотите… чтобы я это расследовал? Но я же не…
— Нет, я пригласил вас совсем для другого. Дело в том, что… погибли не все.
— Да, вроде сообщали, что кто-то исчез.
— Да, исчезли двое пассажиров. Две женщины. И одна из них… — Хельдер сглотнул ком, мешавший ему говорить, и закончил: — …моя дочь.
Сказав главное, хозяин немного успокоился, сел напротив Мельника и достал из кармана фото.
— Вот, возьмите. Это самый удачный снимок, Анна здесь очень похожа. Я был женат дважды. От первого брака детей нет. Потом встретил Ксению. И она родила двоих… да, двоих. Сын… он с детства отличался замедленным развитием… практически олигофрения. И мои исследования в области усовершенствования отчасти связаны с этим. Мне удалось многое… почти все. Херлуф вырос нормальным, перед ним открывалась карьера в бизнесе. Но… Его фирма располагалась в Шанхае, и… Кто тогда мог подумать…
— «Шанхайская мясорубка»? — догадался Мельник.
— Да. Он погиб… Осталась Анна. Она… умная, тонкая, талантливая во всем. Она могла стать виолончелисткой, могла заняться дизайном… Господи, я говорю о своей дочери как об умершей!
Хельдер вновь вскочил и заметался по кабинету.
— Ей очень хотелось повидать Арес и Никту. Я был против. Не то чтобы опасался чего-то конкретно, но… Если даже здесь, в Системе, случаются эксцессы, то что уж говорить о Крае… Я очень уязвим — угрожая Анне, от меня можно добиться чего угодно. Мы спорили… и как-то в сердцах она бросила: «Выходит, быть твоей дочерью — что-то вроде проклятия? Мне никогда нельзя будет того, что могут себе позволить миллионы простых людей?» Она потом извинялась — она ведь любит меня, — но это меня сломило. «Нельзя же все время держать ее под замком», — решил я. И она полетела… Разумеется, на корабле нашей компании, и разумеется, под чужим именем. Кроме того, ее сопровождал опытный телохранитель. О ее поездке знали очень немногие — вот, я составил список… где же…
Он стал рыться в карманах, а Мельник спросил:
— Они… вам позвонили? Хозяин понял его сразу.
— Да, сразу же. Еще в новостях ничего не сообщали. Спешили… предупредить.
— Кто они?
— Если бы я знал! Звонок класса «эконом» — с выключенным экраном. А голос… Что ж, обычный голос. Скорее всего, модифицированный. А, вот он, держите. — Хельдер протянул разведчику листок. — Здесь все, кто мог знать о ее поездке.
— А требования? Чего они требуют? — продолжал допытываться Мельник.
— Требования простые. — Хельдер пожал плечами. — Перевести практически все мое состояние — речь идет конечно же прежде всего об акциях — на несколько фирм — разумеется, подставных. И еще — передать другим подставным фирмам всю мою собственность на планетах Края: Никте, Семеле, Кроне, Гее — везде. И перестать поддерживать тамошних поселенцев.
— Значит, это какая-то компания?
— Возможно. Но какая? А может, это просто бандиты. Или фанатики: ведь существуют секты, стремящиеся заселить весь Край своими сторонниками. И есть другие, уверенные, что заселение вообще нужно запретить. Кто из них? Неизвестно. Для этого они и уничтожили всех свидетелей.
— Это все, чего они хотели?
— Да… Хотя нет, было еще одно условие. Они заявили, что я должен лично явиться за дочерью на Крон и напоследок что-то для них сделать. Говоривший выразился так: «Оказать нам одну небольшую услугу».
— Что это может значить?
— Думаю, им надо кого-то превратить в пруви или супи. Я сказал, что уже давно не занимаюсь инициированием, но они заверили, что верят в мои способности. Теперь всё.
— И вы хотите, чтобы я…
— Да, чтобы вы нашли их. Нашли и вернули мою дочь.
— А они… Вы говорили, что они позвонили, выдвинули требования — и что-то еще. Что?
— Они передали мне… запись. С Аней. Я вам ее дам, но сам… сам смотреть не буду. Они… они поселили ее в одной комнате с симбиками! Свиньей, вараном и крысой! Вараном и крысой, вы понимаете?!
Хельдер издал странный, ни на что не похожий звук, — как многие сильные люди, он не умел плакать.
— Когда я это увидел, — сказал он, немного успокоившись, — сразу со всем согласился. Принял все условия. Они давали мне сутки на размышления, но я не стал ждать. Потребовал только двух вещей: чтобы ее поселили одну и чтобы каждый день давали мне связь с ней. Чтобы мы могли сказать друг другу хотя бы по две фразы.
— Вы им не верите и…
— Разумеется! Разумеется, я им не верю, и я хочу быть уверен, что она жива. Для этого нужна связь онлайн. Можно подделать внешность, голос, походку. Но есть вещи, которые знаем только мы с ней. Я уже продумал… о чем мы будем говорить.
— А они?
— Что они?
— Они выдвигали еще какие-то условия?
— Да. Выдвигали. Главное — чтобы я не пытался проводить собственное расследование. Никого не посылал. Не пытался ее спасти. И я вначале так и думал сделать. Думал: почему бы и нет? Пусть следствие идет своим чередом. В конце концов, они их найдут. Следователи у нас хорошие, и не такие дела распутывали. Найдут и, может, даже схватят. Моя задача — спасти Аню. Если я выполню все условия — зачем она им нужна? Но потом я стал думать за них, с их стороны. И понял, что они ждут от меня всяких ловушек, уловок. Что они, возможно, даже переоценивают мои возможности в этом. Еще бы — у меня такая репутация. И что поэтому они ее не отдадут.
Будут тянуть до бесконечности, а потом убьют. Поэтому я решил послать вас. Не чтобы покарать виновных — чтобы вырвать ее оттуда. Думаю, это крайне трудно и опасно. Как раз для вас.
— И поэтому такая таинственность…
— Да. О вашем визите сюда знает только ваш друг, мэр Корбел. Надеюсь, он умеет держать язык за зубами. Я удалил из поместья всех людей, оставил только животных-пруви. Так что о нашей встрече не известно никому.
— И, если я соглашусь, сотрудничать с полицией, получить от них какую-то помощь…
— Нет, это исключено.
— А если я откажусь?
Хельдер словно ждал этого вопроса. Он перестал бегать по кабинету, сел напротив разведчика и спокойно произнес:
— Конечно, вы можете отказаться. Дело для вас непривычное и очень опасное. Угрожать вам, принуждать мне нечем. Да и было бы, не стал — не мой стиль. Но я уверен, вы согласитесь. Не из-за денег — хотя я заплачу щедро, станете богатым человеком. Из-за другого. Ведь я старался узнать о вас все, не только ваш геройский список. Я знаю — вам дороги и Никта, и Крон, и те, кто там живет. Поймите: они же ничего там не оставят, всех выселят, все разрушат. И потом: разве вам не хочется найти и самому наказать негодяев, хладнокровно убивших шестьдесят человек? Я же знаю, что хочется. Такой уж вы человек. Кроме того, сама эта задача своей трудностью разве не бросает вам вызов? Не дразнит?
— А вы психолог, — пробормотал Мельник, чувствуя себя неуютно под пристальным взглядом Хельдера. — Вы правы — Край мне не безразличен. У меня там есть… друзья. И задача необычная. Но я давно хотел узнать, и вот теперь случай выпал: вы-то сами зачем помогаете Краю? Выгоды с этого никакой, одни хлопоты.
Хельдер ответил не сразу. Он снова встал, сделал круг по кабинету.
— Вопрос не совсем к месту, — сказал он, — но я обещал ответить на все вопросы, и отвечу. Я уже говорил, что занялся своими исследованиями отчасти из-за сына, чтобы помочь ему. Я думал прежде всего о медицинских аспектах проекта «Улучшение»: лечение, регенерация органов, уничтожение раковых клеток… Потом я понял, что здесь открываются возможности для коррекции и моделирования внешности и что здесь имеется огромный потенциал для развития бизнеса — а талант бизнесмена во мне, видимо, даже сильнее таланта ученого.
«От скромности ты точно не умрешь», — отметил про себя Мельник.
— Я занялся этими направлениями, — продолжал меж тем Хельдер, — и, как вы знаете, преуспел в этом, весьма преуспел. Мои заслуги в разработке теории формирования пруви, а также в создании их основных видов отмечены всеми исследователями; взять хотя бы знаменитую монографию Эрландера «Восхождение в бездну»[1] — читали, я думаю?
— Да, читал, — сухо подтвердил Мельник.
— Так вот, я занимался созданием все новых видов пруви и полагал, что ничего принципиально нового здесь открыть уже нельзя. Но мне не могло прийти в голову, что мою технологию можно развить и создавать не только красавиц и атлетов, но и людей, способных существовать в безвоздушной и радиоактивной среде, обходиться без пищи, выдерживать чудовищные ускорения, людей, лишенных всех слабостей и уязвимых мест — но при этом начисто лишенных и моральных ограничений. То есть я не предвидел создания супи. Когда появились первые, я надеялся, что они окажутся нежизнеспособными, что все ограничится несколькими уродцами. Но оказалось иначе — Шин, Крайстль, потом Вакано создавали все новые и новые виды. Начались первые конфликты, потом произошла трагедия на Луне-Главной, потом еще… В общем, я понял, что выпустил в мир демона, которым никто уже не может управлять. И что он еще натворит, неизвестно. Поэтому, когда Софийский, работавший совсем в другом направлении, смог сделать, казалось бы, невозможное — активизировать клетки головного мозга, отвечающие за творческие способности, и из его лаборатории стали появляться таланты, даже гении, не только создававшие новые художественные образы, но и формировавшие новые живые существа, новые формы энергии, — я решил, что должен их поддержать. Так я смогу хоть отчасти искупить свою вину. Вот почему я стал поддерживать Край. Вы удовлетворены? Тогда перейдем к делу.