Потом он положил совок на землю, сказал:
— Держи и не плачь больше, — и пошел своей дорогой. Когда он возвращался с работы, совочка не было, а вместо него на земле лежала душистая свежая лепешка.
Несмотря на предупреждение спутника, работник съел лепешку и нашел ее «вполне вкусной». Он так и сказал, а потом добавил: «Спокойной вам ночи», и после того случая всего у него было в достатке[51].
Из этого примера видно, что маленькие феи, несмотря на свою очевидную беспомощность, распоряжались удачей.
Позаимствовав у людей съестное, феи нередко отдавали долг волшебной едой, которая никогда не переводилась. А вот кормилицы фей часто теряли право на вознаграждение, нарушив запрет прикасаться к собственным глазам пальцами, покрытыми снадобьем фей, которым они должны были смазывать глазки новорожденных, чтобы те получили дар волшебного зрения. Вот история о «Кормилице из Нитсдейла», любопытство которой не привело к трагическим последствиям:
Жила-была в Нитсдейле одна славная молодая женщина, у которой только родился первенец. Качала она как-то своего младенца, и вдруг вошла в ее домик прекрасная дама в чудном плаще.
На руках у нее был красивый ребеночек в шелковых зеленых пеленках. «Дай ему пососать», — попросила фея. Молодая мать догадалась, что это не простой ребенок, бережно взяла его на руки и приложила к груди. Дама сказала: «Корми его хорошо, и никогда нужды знать не будешь» — и тут же исчезла. Так женщина стала кормить двух младенцев и, просыпаясь поутру, каждый раз с удивлением находила богатые наряды для обоих малышей и еду самого необыкновенного вкуса. Еда эта была как медовая лепешка с вином. Кроме того, она обладала свойствами более чудесными, нежели даже библейская манна, потому что вкус ее сохранялся гораздо дольше семи дней. Подошло лето, и волшебная дама явилась взглянуть на своего ребеночка. Он, увидев ее, так и запрыгал от радости. Мать очень обрадовалась, найдя его здоровым и веселым. Взяв младенца на руки, она велела кормилице идти за ней. Вместе они прошли через густой лес и оказались у поросшего яркой зеленой травкой холма и стали подниматься на его склон. На полпути вверх в солнечной стороне холма вдруг распахнулась дверь, и показалось необыкновенной красоты крыльцо, на которое женщины поднялись, и земляная дверь за ними тут же захлопнулась. Фея капнула на левый глаз женщины три капельки драгоценной росы, и они тут же оказались в самой прекрасной и изобильной стране, какую только можно вообразить. Повсюду прихотливо извивались небольшие речушки, орошая поля, золотые от спелых колосьев;" вдоль полей могучие деревья гнулись под тяжестью медвяных плодов. Кормилица получила в подарок штуку тончайшего сукна на платье и еду, которая никогда не кончалась. Кроме того, ей надавали всевозможных снадобий, исцеляющих любые раны и недуги, с обещанием, что они никогда не понадобятся. Потом фея смазала зеленой мазью правый глаз кормилицы и велела ей оглянуться по сторонам. Та увидела множество давно пропавших знакомых, они выполняли в Волшебной стране фей тяжелую работу: жали хлеб и собирали плоды. Таково, заявила фея, наказание за дурные дела! Тут фея провела рукой над глазами женщины, и обычное зрение вернулось к ней.
Ее проводили к крыльцу и выпустили наружу, но она ухитрилась припрятать немного волшебной мази.
Кормилица прожила долгую жизнь, родила много детей, и все это время способность ясно видеть духов и фей не покидала ее; но вот однажды она повстречала ту самую прекрасную даму, которая приносила ей своего ребенка, и попыталась пожать ей руку. «Каким глазом ты меня видишь?» — прошептала она. «Обоими», — отвечала кормилица. Дама подула на ее глаза, и даже мазь из коробочки не могла вернуть им волшебного дара![52]
Кормилица в этой сказке совершила преступление более тяжкое, чем обычно, поскольку она украла волшебное снадобье, и все-таки в наказание лишилась только волшебного зрения, а не настоящего, человеческого. Очевидно, молоко смертной кормилицы было таким желанным даром для малого народца, что фея и после многих лет сохранила к ней благодарность.
Для фей вообще желанна любая общность со смертными, за исключением подарка в виде человеческой одежды, преподнесенного брауни или другим помощникам. Был, однако, случай, когда человек, подарив феям свою одежду, заслужил их вечную благодарность.
Один бедняк из Джедборо спешил как-то на рынок в Хавик и, проходя берегом Рубисло, услыхал в этом обычно безлюдном месте голоса. Сначала он не мог понять, кто это, только слышал радостные вопли, а потом громкий вой. Прислушавшись, он разобрал такие слова: «Мальчик родился, а одеть-то его не во что!» И снова плач. Бедняк сразу понял, что это феи радуются рождению малыша и печалятся, что им не во что его завернуть. Он сильно испугался, но сердце у него было доброе, и, сорвав с себя плед, он бросил его на землю. Плед тут же исчез, точно его невидимая рука утащила, и феи начали радоваться еще громче. Но наш бедняк не стал задерживаться да подслушивать, что будет дальше, а поспешил со своей единственной овцой на рынок. За эту овцу ему удалось выручить неслыханные деньги, и потом удача никогда не покидала его, так что он стал богатым и преуспевающим человеком"[53].
Иногда простой жест вежливости и внимательного отношения к другим вознаграждался более чем щедро, как, например, в истории «Сэр Годфри Маккалох», чей замок, как выяснилось, стоял прямо над домом подземных жителей.
Однажды сэр Годфри объезжал верхом свои владения и повстречал невысокого старичка на смирной белой лошадке, который стал жаловаться, что из сточной канавы, прорытой за замком сэра Годфри, сочится вода и протекает прямо в его, старичка, гостиную, так что там уже совсем находиться нельзя. Сэр Годфри несказанно удивился, но понял, с кем говорит, вежливо извинился и пообещал, что немедленно этим займется. И действительно, сразу после этой встречи он отправился домой и распорядился прорыть канаву заново, в другом месте. Несколько лет спустя случилась с сэром Годфри большая неприятность: в потасовке он убил соседа, так что ему самому должны были отрубить голову на Замковом холме в Эдинбурге. И вот, уже стоя на эшафоте, он увидал того самого человечка на белой лошадке, который протискивался сквозь толпу. Он поманил к себе сэра Годфри, тот прыгнул на круп его лошади, и только их обоих и видели. Что с ним стало после этого, никому не известно[54].
Лэрд замка Ко заслужил столь же чудесное спасение тем, что с честью сдержал данное обещание.
Таким образом, мы видим, что феям присуща благодарность, хотя есть среди них обладатели такого скверного характера, как, например, Яллери Браун, что подружиться с ними для любого смертного — настоящая беда.
Проступки, за которые феи наказывают. У фей есть свой кодекс нравственных законов, который они строжайшим образом соблюдают сами и насаждают в своих сношениях с людьми. Суровость, с которой они преследуют малейшие отступления от своих законов, кое-что сообщает об их истинной природе. Прежде всего, феи — скрытный народ и не жалея сил наказывают всякого, кто попытается шпионить за ними или как-то иначе нарушать их покой. В разных историях о снадобье фей степени вины разные. Иногда кормилица фей, забыв, что ее пальцы выпачканы снадобьем, прикасается к собственному глазу, и феи милостиво выдворяют ее из своей страны, отнимая у нее лишь волшебное зрение и оставляя навеки в сомнениях: видела ли она все это наяву или во сне? В сказке «Черри из Дзеннора» девушка по имени Черри сознательно нарушила запрет и стала из ревности подглядывать за хозяином. Обычного зрения она не потеряла, но из Волшебной страны была изгнана.
В похожей сказке «Волшебный вдовец» героиня Дженни Пермин не упоминала снадобье фей, а говорила лишь, что ее отправили прочь из Волшебной страны, как только истек срок ее службы: год и один день. Ни Черри, ни Дженни не поплатились за то, что рассказали о своих приключениях в Волшебной стране, но вход туда навсегда был для них закрыт. Наиболее жестокое наказание понесла — и заслуженно — Джоан, домоправительница сквайра Ловелла, героиня сказки «Как Джоан глаз потеряла»[55]. Женщина явно совала нос не в свои дела, за что и поплатилась. Как-то раз зашла она к Бетти Тренанс, которую все считали местной ведьмой, хотя на самом деле она была феей, — без всякого дела, просто так. Прежде чем постучать в дверь, Джоан наклонилась и долго подсматривала в замочную скважину, как Бетти мажет своим детям глаза какой-то зеленой мазью, которую она поспешно спрятала, как только раздался стук. Джоан, однако, удалось как-то добраться до снадобья, она помазала им один глаз и обрела волшебное зрение. Когда Джоан обнаружила свое волшебное зрение в присутствии мужа Бетти, тот не только вырвал у нее правый глаз, но и обманом усадил на адского коня, который, понукаемый самим дьяволом и всей его свитой, едва не завез ее в пруд Толдавы.
