Ведь он привык к другому. К непритворной дружбе, настоящей любви. Нет, сам Рэнсом Сильверстайн еще ни разу не влюблялся так, чтобы потерять голову. Не в этом дело. Просто он каждый день бывал с настоящими людьми.
Английское общество - та его часть, что Рэнсом наблюдал, - показалось ему сделанным из бумаги. Как будто все эти блестящие леди и джентльмены были нарисованы, очень красиво и точно, только это не делало их настоящими. Они оставались на бумаге и разговоры вели книжные, словно списанные у кого-то. Рэнсома совершенно не интересовали все эти любовницы, погода и лошади. Его интересовала его собственная жизнь - и все.
Немного позабавила мисс Ливермор (как ее имя, он запамятовал, а вот фамилию запомнил), и благодаря ей удалось на несколько минут покинуть душную атмосферу. Как странно, что душным показался солнечный денек… Рэнсом считал часы до того момента, когда сможет снова выйти в море. Мистер Уэстли клялся, что приближает этот момент изо всех сил, и уже принес на подпись несколько бумаг. Имущество Сильверстайнов начинало медленно, но верно распродаваться.
На похороны деда, тело которого увезли в Сильверстайн-Мэнор и уложили в фамильном склепе, Рэнсом не поехал. Туда отправилась лишь тетя Лайза, видимо, посчитавшая, что иначе общество ее осудит. Кузен Роберт поступил умнее - сказался больным, но чудесным образом выздоровел на следующий же день и пригласил Рэнсома к обеду. Старого графа Сильверстайна не любил никто. Рэнсом не чувствовал вины оттого, что не отправился хоронить деда. Их связывало кровное родство, но не более. Никаких обязательств, никаких долгов.
Через полторы недели пребывания в Лондоне Рэнсом взвыл. Он уже обдумывал коварный план, как бы ему слегка придушить мистера Уэстли и сбежать в южные моря, когда в дом Сильверстайнов заявились неожиданные гости.
Глава 8
Мэгг окинула взглядом фасад огромного, богатого, но весьма запущенного с виду дома и пожала плечами. Как бы там ни было, графская часть жизни лорда Сильверстайна ее не интересует. Важно, какой он капитан.
Мэгг не особо волновалась насчет переговоров с графом Сильверстайном. Во-первых, у нее был козырь в рукаве, а во-вторых, поддержка леди Белинды и мистера Джойса. Нельзя сказать, что они с восторгом приняли идею Мэгг, особенно леди Ливермор, но в конце концов согласились помочь. Мама сначала заявила, что отправится вместе с Мэгг в Китай, однако этого удалось избежать. Леди Белинда не могла похвастаться крепким здоровьем, так что Мэгг просто не допускала мысли, чтобы позволить матери рисковать жизнью, сопровождая дочь в долгом и нелегком путешествии. Мистер Джойс намекнул, что решение Мэгг может безвозвратно испортить ее репутацию, однако девушка лишь отмахнулась от этой глупости. Что бы ни думало светское общество по этому поводу, к тому времени, когда Мэгг и Артур вернутся с Востока, все уже утихнет и позабудется.
Дверь открыл пожилой и слегка потрепанный дворецкий, облаченный в дорогую, но не новую ливрею. Те же признаки былого величия. Что ж, это может облегчить задачу. Проследовав через анфиладу комнат, где было довольно сыро (не помогали даже протопленные кое-где камины), Мэгг и ее сопровождающие оказались в кабинете хозяина дома.
Граф Рэнсом Сильверстайн встал из-за рабочего стола, приветствуя гостей. Если он и удивился неожиданному и раннему визиту, то вида не подал. Сейчас, в ярком свете летнего утра, милорд Сильверстайн казался капитаном, а не графом. На нем были бриджи из тонкой замши и синий суконный китель, длинные волосы перехватывала кожаная ленточка.
- Чем обязан?..
Мэгг не стала тратить время на пустые любезности.
- Милорд граф, это моя мать, леди Белинда Ливермор, и наш поверенный мистер Джойс.
- Польщен.
Мэгг вздохнула: он опять издевается - или у графа прорезался вкус к пустым светским беседам.
- Наш визит может показаться неожиданным, однако у нас к вам деловое предложение, - тем не менее продолжила она.
- Я весь внимание.
- Вы сказали, что вскоре отправляетесь в Китай. - Мэгг улыбнулась, увидев, что легкое непонимание все же отразилось на лице невозмутимого Сильверстайна. - Мне тоже нужно попасть туда.
- Зачем? - теперь граф казался искренне удивленным. - Не уверен, что там подходящее место для юной мисс. К тому же моя шхуна не возит пассажиров. Это торговый корабль, не предназначенный для праздных путешествий.
- Я хочу попасть в Китай не просто так. Там меня ждет жених.
Мэгг решила не уточнять, что Артур даже и не знает о ее возможном прибытии. Это несущественные мелочи. Конечно же, он ждет и будет вне себя от радости, когда ее увидит. Последнее письмо от Артура было полно нежности и тоски по любимой.
- Леди Ливермор, - обратился Сильверстайн к матери. - И вы не против отпустить дочь на другой конец света?
- Милорд граф, моя дочь может быть очень упрямой и убедительной. - Леди Белинда вздохнула, однако ничего больше не прибавила. Так и не дождавшись пространных объяснений, граф заметил:
- Я могу понять, что юное создание рвется на поиск приключений, но вы же…
- Лорд Сильверстайн, именно потому, что я беспокоюсь о дочери, мы решили обратиться к вам. - Матушка сказала то, о чем договорились. Мэгг потребовалось немало усилий убедить ее, что это правда. - Вы благородный человек, наследник графства.
На самом деле Мэгг понятия не имела, благороден ли новоиспеченный граф Сильверстайн или нет. Кое-что она знала, но это никоим образом не говорило о том, может ли граф повести себя нехорошо по отношению к девушке или нет.
- Мы взяли на себя смелость навести справки о вас. Вы честно ведете дела, вы состоятельный человек самого благородного воспитания, - вмешался в разговор поверенный Джойс.
Граф еле заметно улыбнулся.
- И все эти достоинства натолкнули вас на мысль о том, что мне можно доверить благородную девицу?
Надо же, какой догадливый - самую суть ухватил.
- Милорд Сильверстайн, - снова перехватила инициативу Мэгг. - Если о ваших деловых достоинствах я доверяю судить мистеру Джойсу, то о вас лично я составила суждение сама.
По его темным глазам ничего нельзя было прочесть. Граф продолжал легко улыбаться, и эта улыбка могла прятать что угодно. У Мэгг появилось нехорошее ощущение, что она дергает тигра за хвост. Если тигр сыт, он стерпит такую вольность. А если нет?
- Должен заметить, что вы весьма решительны для столь юной особы, - заметил он.
- Мне двадцать два года. - Мэгг вздернула подбородок. Она не собиралась отступать. - Я совершеннолетняя и способна сама принимать решения. И не ошибусь, если предположу, что в ваши двадцать два вы уже командовали кораблем.
