– Притухни, – и, повернувшись к нему спиной, зашагал впереди.
– А ты мне почти нравиться начал, – буркнул Сергей, последовав за ним.
Они приближались к Полянке. Это можно было определить по количеству появившегося мусора. Маломальский подмечал клочья тряпья, изъеденную крысами обувь, разбитые очки и обрывки бумаги, какие-то обломки. Он думал о судьбе тех, кто всем этим когда-то обладал, и ему становилось как-то не по себе. А вот Странник на эту человеческую шелуху не обращал внимания. Он вышел к платформе, и, казалось, свет фонаря ему совсем не нужен.
– Эй, притормози! Ишь, разогнался, – окликнул его Сергей.
Бум старался не кричать – не то из уважения к душам сгинувших тут людей, не то от какого-то скрытого чувства беспокойства. Он сам это толком не понимал, просто ощущал напряжение и пульсирующую в голове мысль, что им с попутчиком нельзя терять друг друга из виду. Вот потому он и не любил групповые рейды, где несешь ответственность не только за себя. Хотя опять же… Встреча с кошкой могла бы закончиться для него плачевно, будь он сегодня один. Может, съеденной сырьем оказалась бы как раз не она.
Странник, вырвавшись далеко вперед, остановился. Он стоял и рассматривал стену. Что он мог там видеть в кромешной тьме? Подойдя, Сергей осветил фонарем сначала его долговязую фигуру, затем луч скользнул по бетону, вырывая из тьмы строгие геометрические линии букв, расположенных с большими пробелами и составляющих надпись.
– По, – начал читать, водя перед собой указательным пальцем, Странник, – ля, нка. Полянка.
– Точно. Полянка, – кивнул Маломальский.
Сталкер взобрался на платформу темного гранита и принялся рассматривать станцию, думая о том, возможно ли тут сделать привал, или лучше потерпеть и как можно скорее отправиться дальше, до Боровицкой.
Всяческого мусора тут было в достатке, еще больше, чем в туннеле. Тряпье, ржавые железки, какие-то помятые бочки, автомобильные покрышки, куски осыпавшейся штукатурки. Кое-где были видны следы временных стоянок – небольшие участки, очищенные от мусора, со следами костра и наспех сооруженными вокруг него сиденьями из подручного хлама. На нескольких стоянках на темном полу были видны большие и широкие мазки, словно тут волокли кого-то, истекающего кровью. Сергей поежился. На станции было тихо, но тишина эта ему не нравилась. Находившийся все это время позади Странник внезапно резко дернул его за рюкзак. Маломальский тут же пришел в боевую готовность и схватился за ручку своего разводного ключа, но, обернувшись, увидел в свете фонаря, как попутчик возбужденно тычет куда-то пальцем. Сергей проследил за его рукой лучом света и разглядел в конце платформы, в торце станции, огромный черный овал, в котором светлели два исполинских человеческих силуэта с распростертыми руками.
Сталкер мгновенно напрягся и двинулся боком к ближайшей колонне, но силуэты были неподвижны. И тут он вспомнил, что Полянка была известна скульптурной композицией «Молодая семья», которая пугала редких путников, проходящих этой дорогой.
– Тьфу, черт, – тихо засмеялся он, – это же статуя. Не паникуй, Стран Страныч.
Однако Странник замотал головой и снова затряс рукой, куда-то указывая.
– Нет, Сергей. Нет! Там! – громко шептал он.
Маломальский снова принялся обшаривать пространство впереди себя тусклым лучом фонаря, однако ничего экстраординарного не увидел. Тогда он медленно двинулся вперед, пока не заметил шагах в тридцати, среди мусора, сплошным слоем покрывающего станцию, лежащего чело века. Сергей осторожно приблизился к нему, озираясь по сторонам.
Человек был мертв.
Его погубил мощный удар по голове – череп был раскроен, словно человека ударили чем-то похожим на… Ага, вот она – кусок трубы, один конец которой был в еще не успевшей засохнуть крови. И трубу эту сжимал руками уже другой мертвец.
– Вот тебе раз, вот тебе два, – проворчал Сергей и склонился над телами.
Первый был одет в рабочий комбинезон с брезентовыми накладками на коленях и локтях – характерный наряд диггеров. Так сказать, национальный костюм. Обычно диггеры выбирали не протоптанные маршруты, а малоизвестные или секретные технологические туннели и отводы. Иногда им приходилось двигаться только ползком, упираясь коленями и локтями. Именно поэтому те, что поопытнее, всегда обшивали свои рабочие комбинезоны такими заплатами.
Второй, тот, что проломил диггеру голову, был в штопаных-перештопаных старых камуфляжных штанах и заношенном, поеденном молью свитере. Невысокого роста шатен с плешью на темени и с перебитым носом. На его лице запеклась кровь, вырвавшаяся струйками из ушей, ноздрей и рта. Как и у Веры. Как и у малыша. Это был тот, кого они искали.
Сергей приблизился к трупу и расстегнул поясной ремень, ища метку, какие практиковались в метро, особенно у служивых людей Ганзы. Так и есть. С внутренней стороны портупейного армейского ремня было выведено чернилами: «И.Кривошеев, ст. Сер-кая, Ганза».
– Значит, так. За Кривошеевым вдогонку пошли диггер и охотник. Диггер мертв, Кривошеев тоже. Значит, мозз теперь в башке охотника? – Сергей взглянул на Странника.
– Мозз. В башке, – быстро закивал попутчик.
– Какого хрена ты мне не сказал, что человек, пораженный этим долбаным моззом, способен применить оружие против другого человека? Я думал, мы ищем прокаженного больного, но он умудрился грохнуть человека перед своей смертью. Причем не просто человека, диггера. А диггер – считай, тот же сталкер, только подземный. Эти ребята тоже не лыком шиты.
– Лыком. Мозз. Башка. Охотник, – снова закивал юродивый.
– Отвечай, кошкоед, какого хрена ты меня не предупредил, что он вдвойне опасен?! – Сергей зло, с силой толкнул Странника в плечо.
– Я предупредил. Мозз опасно. Война может быть.
– Да хрен тебя разберет, что ты там бормочешь! Как нам теперь охотника искать? Мы же понятия не имеем, как он выглядит!
– Я знаю. Я умею, – возразил Странник и тоже толкнул Сергея в плечо. – Притухни.
Маломальский хотел ответить на такую дерзость затрещиной, но в этот момент в его мозгу тревожным маячком замерцала одна мысль: КРЫС НЕТ!
Он снова торопливо осмотрел трупы. Посветил вокруг. Крыс не было.
– Черт возьми! Слушай, они ведь тут, наверное, уже не один час лежат. Не меньше часа, во всяком случае. И ни одна крыса не притронулась к трупам. Их тут вообще нет.
– Крысы? – Странник вопросительно посмотрел на сталкера.
– Ох, чую я недоброе. Нехорошо, что их нет, ох, нехорошо, – тревожно забормотал Маломальский.
Он поднялся и стал пристально вглядываться в темноту вокруг, освещая ее фонарем, в надежде увидеть хотя бы од ну длиннохвостую тварь. Или, на худой конец, еще одну кошку, которая могла бы быть причиной отсутствия грызунов. Но похоже, ничего живого, кроме них, на этой станции не было. Тогда что не подпускает сюда крыс? Радиация? Про Полянку рассказывали всякое, но радиация в этих байках никогда не фигурировала. Кажется…
Сергей продолжал водить фонарем по часовой стрелке вокруг себя, нервно покусывая нижнюю губу. А что, если охотник с этим моззом в голове все еще тут и крыс нет поэтому? СТОП! Маломальский замер и стал медленно поворачиваться в обратном направлении против часовой стрелки. Вот в слабеющее на расстоянии пятно света попал темный овал в торце станции. Тот самый, где была скульптурная композиция «Молодая семья». Одной статуи теперь не хватало.
– Твою мать, развелись они, что ли? – выдохнул сталкер, и фонарь тотчас погас. – Черт!
Сергей несколько раз ударил фонарем по ладони, как это обычно делали люди всюду, где у них в руках гасло единственное светило. Результата это не дало.
– Стран Страныч, – шепнул он, повернув голову. – Эй!
Ответа не последовало.
– Странник! Ты где?! – громко зашептал Бум. – Иди на голос и возьмись рукой за рюкзак. Надо сваливать отсюда! Слышь?
И снова тишина.
– Да твою ж мать, чего молчишь?!
Безмолвие разорвал скрежет металла. В другом конце станции кто-то толкал нечто железное, массивное, словно убирал с дороги мешающее пройти препятствие. Казалось, жуткий звук заполнил все подземелье, говоря этим о размерах и весе железяки и о силе того, кто ее двигал. Сергей зрительно помнил, где находилась ближайшая колонна станции, и двинулся к ней вслепую. Быстро нащупал заветный округлый мрамор, так же быстро сбросил рюкзак и приготовил к бою автомат. Скрежет стих, и снова воцарилась гнетущая тишина. Звук собственного дыхания казался Сергею предательски громким. Он осторожно тряхнул фонарем и снова нажал на рычаг. Фонарь зажужжал, но свет так и не появился.
– Черт тебя дери, как не вовремя-то, а, – прошептал сталкер.
И вдруг раздался какой-то жуткий крик – будто истеричный вопль сотни обезумевших ведьм разом. Он длился всего секунду, а потом так же неожиданно стих, резко сменившись мощным глухим ударом. Через мгновение Сергей почувствовал, как мимо него просвистело что-то большое, обдав волной воздуха с запахом солярки. Похоже, некто пнул бочку, и та, пролетев несколько десятков метров, загрохотала далеко позади по гранитному полу.
