— Что такого страшного сделал Сэр Коллоу? — почти прошептала Эмьюз.
— Зачем тебе знать? Он твой друг, сама так решила. А я не сплетница, хоть и птица, — пожала плечами Тэсори.
— Не хочу однажды потерять твое доверие, как он.
Мягкая улыбка скользнула по губам Росарио. Она осторожно обняла свою девочку за плечи и поцеловала в лоб.
— Не бойся, с тобой этого не случится, — пообещала мадам Тэсори. — Давай оставим эту тему? Нам предстоит путешествие. Марта ценит пунктуальность.
— Тогда последний вопрос, — Эмьюз заметила, что тетка совсем не злится на Джулиуса из воспоминаний. — Кто та женщина со смешными глазами и палочками, торчащими из волос?
— Странное описание, — рассмеялась Росарио. — Ей бы понравилось. Леди Наоко… Она часто навещала этот дом, а твой Коллоу был к ней очень привязан.
— Вот почему он на всех карточках где-нибудь поблизости? — предположила девочка.
— Именно, — подтвердила Тэсори. — Ладно. Поговорили и хватит. Пора двигаться. Приведи себя в порядок и спускайся. Ах, да! Твои письма все еще лежат на столике у зеркала. На них ответишь после.
Ничего не добившись, Эмьюз поплелась наверх. Естественно, сдаваться она не собиралась. А вернувшийся на законное место портрет Ческо только укреплял девочкину решимость довести дело до счастливого конца.
«Глупо хранить плашку под матрасом», — размышляла Эмьюз, доставая из шкафа сверток с платьем. — «Росарио обязательно найдет ее там. Куда ни спрячь, уборка все испортит. Единственный правильный вариант: носить опасную вещицу при себе. Но не в кармане же!».
Наскоро нацарапав послание для Гримма, девочка выскочила на улицу и поспешила оставить его дожидаться адресата, пока тетка не прицепилась с расспросами.
Опасения насчет плашки подтвердились. Мадам Тэсори непременно собиралась перебрать постель Эмьюз. Конечно, этому нашлось вполне невинное объяснение, хотя девочка начинала подозревать самое худшее. Минус любой тайны — постоянный страх разоблачения.
Магазин Марты Нидлз щеголял выкрашенной заново вывеской, поблескивавшей на солнце, а голос дверного колокольчика звучал невероятно мелодично. Атмосфера внутри успокаивала и настраивала на романтический лад: запах чайных роз и едва слышная легкая музыка словно бы струились, воздухом наполняя грудь.
Самой хозяйки за прилавком не оказалось. Вместо нее гостей встречала скромная девушка в строгом платье и белоснежном фартуке.
— Госпожа готова вас принять, — после приветствия сообщила она. — Следуйте за мной.
Мисс Варлоу совершенно не понимала, зачем столько загадочности, но прямо спросить тетку не смела.
К великому изумлению Эмьюз, молчаливая девушка повела их вовсе не в соседнюю комнату, как было в прошлый раз, а вглубь магазина. И дальше по крутой лестнице в подвал! Темнота подступала со всех сторон. Здесь не пахло розами, и безраздельно властвовала тишина. Робкий огонек пританцовывал в руке странной помощницы портнихи, шагавшей впереди.
Бархатистые обои с крупными темными цветами, фотографии в рамках под стеклом, скрипучие ступени, — все казалось зловещим и мрачным. «Почему форму нельзя было купить у милого коротышки?», — неуютно заворочалось под ребрами.
У последней двери провожатая потушила бело-голубое пламя и негромко постучалась.
— Только Леди, — предупредила девушка, поворачивая ручку замка.
— Я туда не хочу, — неожиданно для себя Эмьюз сказала это вслух.
— Тебе туда нужно. — Росарио осторожно подтолкнула девочку вперед.
— Куда «туда»? Не видно ничего! — не скрывая досады, парировала та.
— Не спорь, — попросила тетка. — Между прочим, ни Сэр Джулиус, ни Леди Корникс не испугались побывать в этой комнате.
— Они тоже приходили сюда? — не поверила Эмьюз.
— И не только они, — подтвердила Росарио. — Каждый Танцор раз в жизни переступал этот порог. Иди, я подожду на улице.
Препираться дольше смысла не было. Мисс Варлоу нащупала дверь, и та немедленно отворилась внутрь.
— Про порог фигура речи, — ворчала девочка, стараясь не споткнуться. — Я носа своего разглядеть не могу.
— Можешь, — спокойно ответила тьма. — Закрой за собой. Знаешь, зачем Мария привела тебя сегодня?
— Наверное, уже нет, — честно призналась Эмьюз.
— У всякого Танцора должна быть форма, тут ты получишь свою, — слова повисли в густом воздухе. — Подойди ко мне.
— Это такая шутка? — рассердилась мисс Варлоу. — Говорю же, я ничего не вижу!
— Человек не видит, а Тень очень даже, — возразила мадам Нидлз.
— Я уже довольно давно… Тень, но не замечала за собой подобного, — девочка выставила руки вперед и попробовала шагнуть на звук.
Что-то с грохотом перевернулось и рассыпалось.
— Мои любимые пуговицы! — воскликнула чокнутая портниха. — Осторожнее, ты рискуешь удариться головой.
— Флагра! — не выдержала Эмьюз.
— Не выйдет, — Марта, совершенно точно, улыбалась. — Где угодно, только не здесь. Следующий ход? Тут еще люк в полу есть. Не помню, заперла я его или нет.
— Прекратите издеваться! — зарычала девочка.
— Прекрати вести себя, как слепой котенок.
Ответ окончательно разозлил. Не разбирая дороги, девочка двинулась вперед, не обращая внимания на кидающиеся под ноги палки, свисающие с потолка занавеси и паутину. Под конец бедняжка угодила в невесть откуда взявшиеся колючие кусты! Вдруг руки уперлись в холодную гладкую стену.
— Упрямство впечатляет, — рассмеялась сумасшедшая. — Только я совсем не там.
Желание придушить портниху росло и крепло.
— Прежде чем начнешь осыпать меня проклятьями, когда провалишься в люк (а ты в него непременно провалишься), остановись и послушай, — попросила Марта. — Привычка — ужасная вещь. Ты привыкла не видеть сквозь тьму. Посмотри на свои руки. Ты же знаешь, где они.
Эмьюз шумно выдохнула и поднесла ладони к самому лицу.
— Ничего! — объявила она.
— Не так близко, — терпеливо поправила женщина. — Привычное всегда мешает новому. Тьма послушнее, чем ты думаешь. Она подчинится, стоит только пожелать. Достаточно верить, что можешь.
Раздражение схлынуло. «Как же глупо я, должно быть, выгляжу», — пронеслось в голове. Девочка пошевелила пальцами. — «Почему ты не подчиняешься, тьма? Я же Тень!». Воображение нарисовало ладони и руки, а в следующее мгновение девочке почудилось, что они и в самом деле проступают из черноты. Стараясь не упускать это ощущение, Эмьюз сосредоточилась. Глаза не лгали. Очертания становились все яснее, пока она не увидела себя целиком, но как-то странно. Серо-голубые тона, утрированно четкие линии — картина напоминала карандашный набросок.
Густая темнота точно отступила на шаг, оставив девочку стоять в зыбком коконе. Эмьюз немедленно протянула руку за его пределы, но чернота увернулась.
— Я вижу себя, но больше ничего не выходит, — неуверенность холодком пробежала по спине, и кокон лопнул.
— Уже не важно, — неожиданно ласково отозвалась портниха. — Теперь ты знаешь, что можешь это. Открой глаза и смотри. Не сомневайся. У тебя есть знание, и научилась ты этому сама. С моей крошечной помощью.
— Поняла, — девочка обернулась. — Простите мою несдержанность.
Темнота послушно расступалась, открывая взгляду полупустую квадратную комнату. Марта Нидлз стояла, прислонившись к коренастому столу.
— Что теперь? — прямо спросила Эмьюз.
— Ничего, — улыбнулась женщина. — Через три недели я пришлю твою форму.
— А как же мерки? — ляпнула прежде, чем подумала. — У вас же есть старые…
— Мерки не нужны, — призналась портниха. — Форменная одежда Танцоров не просто вещи. Эта комната запомнила тебя. Твои движения, дыхание, характер. Абсолютно все. Твоя тень стала частью моей темноты. Из нее-то я и буду шить.
— Здесь же светло! — удивилась девочка.
— Ой, ли. — Марта взяла со стола масляную лампу, осторожно открутила стеклянный плафон и достала спички.
Стоило только крошечному золотому огоньку заняться на тоненькой палочке, как прежняя тьма обрушилась тяжелым покрывалом.
— Вот он — свет. — Она зажгла фитиль. — Остальное зависит лишь от твоего умения.
— Спасибо, — Эмьюз легко поклонилась.
— Не за что, — отмахнулась портниха. — Маленькая просьба. Не рассказывай своей паре о том, что здесь ждет. Ей назначено на конец сентября. Не желаю, чтобы бедняжка не справилась. Каждый должен все пройти сам.
— Сюда есть «запись»? — не поверила девочка.
— Конечно! — Марта подняла брови. — Форма, как и тень, у каждого своя.
Женщина направилась к двери, но вдруг оглянулась.
— Что это ты держишь в руках? — спросила она.
— Ваше платье, — Эмьюз потупилась. — Оно великолепно, но я… пришла его вернуть.
