страшный! Имена всех своих девушек он обязательно переделывал на французский манер. Да и сам тяготел к Франции. В отпуск только туда, вещи покупал только от известных парижских брендов, кухню тоже предпочитал французскую. Даже свой крупный с горбинкой нос Игорь тоже считал признаком прованских предков. Он был высок, симпатичен, и главное, обладал воистину дьявольским обаянием, что позволяло ему в первый вечер знакомства укладывать в постель любую.
— Ух ты… — прошипел Игорь и толкнул Глеба в бок.
Глеб недовольно вытер салфеткой порцию пива, которая выплеснулась из бокала маньяка-французомана. В дверях бара появилась худощавая блондинка с прямыми волосами до плеч. Длинная челка закрывала брови и падала на глаза. Глеб случайно столкнулся с ней взглядом и почувствовал, как по позвоночнику пробежались иголки. Ему показалось, что сначала его окунули в кипяток, а потом сразу же погрузили в ледяную полынью. Чуть надменный взгляд ее голубых глаз просканировал каждого из собравшихся. Девушки насмешливо кривили губы, мужчины с интересом поглядывали на Игоря. Он-то первым должен кинуться на добычу. Так и вышло.
— Я сейчас, — коротко выдохнул француз и, торопливо вытащил из вазочки подушечку жвачки. — Блин, и зачем я этот чеснок жрал…
— Ты еще и пиво пил, представляешь какое амбре? — куражился Глеб.
Игорь быстро пожевал мятную резинку, выплюнул ее в салфетку и сполз с барного стула. Глеб с усмешкой наблюдал за очередным его любовным подвигом. Интересно, как зовут эту блондинку? Ольга, с ударением на последний слог, или Элен? Додумать еще пару имен не успел, вернулся Игорь. Глеб поискал глазами блондинку. Она устроилась на другом конце барной стойки и как раз что-то говорила бармену.
— Ну что? — обернулся к Игорю Глеб.
— А… отбрила. Да еще так вежливо. Ты не знаешь, кто это? Мне кажется, она явно имеет отношение к нашему банку…
Глеб покачал головой и снова украдкой посмотрел в противоположный конец зала. Блондинка положила сумочку и изящно скрестила длинные ноги. И вдруг в упор посмотрела на Глеба. Ему снова стало не по себе.
— А мне и не очень-то надо, — обиженно бубнил разочарованный Игорь. — Старая для меня. Ей под сорок, явно… Я с возрастом никогда не ошибаюсь.
Он тут же переключился на Мари из соседнего филиала — совсем юную студенточку с явно восточными корнями. Она радостно засияла глазами и начала кивать головой, как хрупкий цветок. Через несколько минут, обнявшись, они удалились к столикам с диванами. Глеб посмотрел в опустевший стакан, скривил губы и, глядя на бармена, стал размышлять: выпить еще или уж поехать домой. Женька, наверное, заждалась.
— Вы позволите? — вдруг раздалось совсем рядом.
Женский голос был чуть хрипловатым, низким и напоминал густые обволакивающие сливки.
Глава 8
Такси мчалось по ночному неспящему городу. Глеб уже давно протрезвел, крепкий кофе и неспешный разговор сделали свое дело. Он думал об Анне, и немного о Жене. За весь вечер она ему не перезвонила и ни разу не написала, хотя он не появился дома ни в час ночи, ни в три. Сейчас начало пятого, так поздно он не возвращался из бара никогда. Он вспоминал, как в приглушенном свете ламп переливались платиной волосы Анны, как тонкие пальцы перебирали витую цепочку на шее, как сверкали в ушах дорогие серьги. Небольшой камень по центру прекрасно оттенял голубые, как морозное небо, глаза.
— Сапфировый фейерверк, — первое, что произнесла Анна, после того, как пересела к нему в баре и назвала свое имя.
— Что? — удивленно переспросил Глеб.
Слово «фейерверк» вызвало самые неприятные ассоциации, Глеб даже непроизвольно передернул плечами.
— Серьги, которые ты разглядываешь, чтобы не смотреть мне в глаза. Они называются сапфировый фейерверк, — спокойно пояснила Анна, перейдя на «ты».
Не торопясь, она сделала небольшой глоток мартини. Внутри бокала лежала шпажка с тремя оливками. Анна зажала одну из них зубами, перекатила вглубь рта и с удовольствием раскусила. Глебу немедленно захотелось за ней повторить. Он сглотнул слюну и потерянно улыбнулся. Оставшиеся две оливки снова нырнули в холодное озерцо.
Она была права, Глеб в глаза не смотрел: всё скользил мимо точек зрачков, пробивающих голубой наст. Чувствовал только, как застывают скулы и больно ломит зубы, словно выпил ледяной родниковой воды.
— У тебя, кстати, глаза по цвету похожи, — продолжила Анна, указывая ресницами на шпажку с оливками.
Глеб окончательно смутился и начал оглядываться, чтобы найти предлог и сбежать. Но все его коллеги были заняты своими делами: выпивали, разговаривали, громко смеялись, незло подшучивали друг над другом…
— Ты с ними работаешь? — последовал еще один вопрос.
И снова короткий миг лазоревого неба, мелькнувшего среди сумерек.
— Да… мы иногда сюда заходим…
Глеб не понимал, что с ним. Он как будто превратился в десятиклассника, которого заприметила взрослая красивая девушка. Когда он знакомился с Женей, они были сразу на равных, словно давнишние друзья. Анна показалась ему чем-то недосягаемым и грандиозным — словно она была произведением искусства, а не живым человеком. Он никак не мог собраться с мыслями, чтобы повести непринужденный разговор, и отчаянно на себя злился, ведь раньше за ним такого не замечалось.
«Сейчас она встанет и уйдет!» — мелькнула острая, почти болезненная мысль. Глеб неловко подвинул стакан, на дне которого плескался остаток виски.
— А я здесь впервые… — не оставляла инициативы Анна.
Ее холеные пальцы с безупречным маникюром скользили по краешку посыпанного белой пудрой бокала. Глаза смотрели чуть насмешливо. Глеб загляделся, вспомнив тропическую птичку с яркими голубыми перышками. Она залетела к ним с Женей в спальню, когда они отдыхали в Таиланде. Но Анна не птичка. Если и сравнивать ее с каким-то животным, то это, несомненно, кошка, причем белая. Да, именно! Белая вальяжная кошка с сапфировыми глазами. Своенравная и привередливая.
Глеб улыбнулся своим мыслям: с чего бы ему об этом вообще думать?
— Вы… — начал он, понимая, что звучит это по-дурацки, но беседу требовалось поддержать.
— Ты, — перебила его Анна.
И с достоинством кивнула головой, словно королева даровала жизнь. Глеб засмеялся:
— Ты… тоже работаешь здесь, в одном из бизнес-центров?
Анна чуть приподняла правую бровь, задумалась, как будто решала, стоит ли открывать хоть какую-то информацию о себе.
— Да… теперь да…
— А где, если не секрет? — не унимался Глеб.
Он чувствовал, как горят щеки, то ли от алкоголя, то ли от волнения. Хотелось бы, чтобы от первого, но что-то подсказывало, что его смущение напрямую связано с собственными эмоциями.
— Секрет, — улыбнулась Анна и как-то по-особенному повернула голову.
Глеб уставился на изгиб шеи: «Как будто в музее смотришь на античную
