- Ура! - нестройным хором поддержали ее товарищи по команде, но с каждым выкриком их голоса звучали все увереннее. - Ура! Победа! Ура!
Секунду спустя к ликующим студентам полимагического присоединилась и команда Ньеландского государственного. В их радостных выкриках чаще звучало имя Ансельма, но в сущности это было неважно - ибо в порыве общего веселья все бросились к нам, сгребая лэра Ноура и меня, совершенно ошалевшую от столь бурного проявления чувств, в крепкие дружеские объятия. И уже невозможно было разобрать, чьи руки хлопали по плечу и пожимали дрожащие пальцы - главное, что мы были все вместе, и Ансельм все так же прижимал меня к себе, крепко и нежно, не позволяя никому разделить нас.
- Итак, в эту долгую, но, несомненно, счастливую ночь победила дружба, - провозгласил Оле, перекрикивая радостные возгласы ликующих студентов, сгрудившихся вокруг нас в центре площадки. - Не знаю, куда теперь будет установлен переходящий звездный кубок, - из толпы немедленно последовали предложения распилить трофей, оставить его на полгода в каждом из университетов или и вовсе отдать нам с Ансельмом на растерзание, - но, думаю, мы сообща что-нибудь решим к концу праздников. Главное, что в эту прекрасную ночь нам с вами довелось увидеть поистине незабываемое зрелище - и не одно, а даже три. Мы побывали на летнем лугу, наблюдали за историей сотворения девяти миров, прикоснулись к традициям дальних земель. Даже не знаю, чем мы сумеем удивить вас в конце наступившего года, - под добродушные смешки Оле картинно развел руками и вдруг, обернувшись к нам, подмигнул кому-то в толпе. - Разве что вдохновившись дурным примером Ноура, я сам на радость почтенной публике поцелую мелкую белку.
- И не мечтай, петух лохматый! - моментально ответила пунцовая от смущения Риики, но тон ее голоса показался мне скорее шутливым, чем раздраженным или оскорбленным.
- Увидим, крошка, увидим, - хохотнул довольный своей шуткой Оле и закончил, напоследок обведя взглядом развеселую толпу горожан. - Еще раз поздравляем вас с наступившим новым солнечным годом! Желаем вам счастья, успехов в делах и всего самого светлого! Не забывайте нас! До новых встреч!
Возвращались все вместе. Поредевшая толпа расступилась, выпуская шумную компанию с площадки обратно в суету праздничного Хелльфаста. Миновав манящие пестрые шатры гуляющей до самого утра ярмарки, мы углубились в тихий парк, тянущийся вдоль залива. На удивление, вокруг было безлюдно и очень красиво благодаря снежному покрывалу, лежавшему на узких дорожках. Светились украшенные гирляндами кустарники и окна домов, окружавших парк.
По другую сторону желтых прямоугольников мелькали, словно в театре теней, силуэты горожан, отмечавших праздник.
Кружились в танце пары, перескакивая из одного окна большой гостиной в другое, перемигивались огоньками разлапистые праздничные ели, взлетали вверх руки с зажатыми бокалами, скакали неугомонные дети. На самом верхнем этаже ближайшего к озеру дома я различила приникшую к стеклу крохотную детскую фигурку - наверное, кто-то тоже ждал чуда в эту волшебную ночь.
Большинство студентов политехнического жило в общежитиях университетского кампуса, расположенного по другую сторону парка примерно в полутора километрах от места проведения звездной битвы, и команда НГУ почти в полном составе вызвалась проводить конкурентов, торопящихся вернуться к себе до закрытия главных ворот. В итоге, робкие мечты провести еще несколько приятных тихих минут наедине с Ансельмом провалились с треском. Конечно, мы, как могли, старались отстать от основной группы, затерявшись среди заснеженных аллей, но честная победа в звездной битве автоматически сделала нас центром всеобщего внимания. Ежеминутно кто-то из моих соучеников или друзей Ансельма оборачивался к нам, пытался позвать в компанию или вызнать подробности об устройстве огненного дракона, но натыкался на предупреждающий взгляд лэра Ноура и, умолкая на полуслове, растворялся в толпе. Но несколько секунд - и все повторялось снова.
К счастью, удалось избавиться хотя бы от звездного кубка - вместо нас его несла Риики. Изначально Оле сразу же после торжественной речи вручил его Ансельму, тот передал мне, а я сунула вовремя подвернувшейся подруге - удерживать одной рукой тяжелый трофей было ужасно неудобно, а выбор в пользу крепких объятий был очевиден.
Лэр крепко прижимал меня к себе, моя щека касалась его плеча. Даже шарф у нас снова был один на двоих - заметив, как Ансельм поднимал воротник, пытаясь укрыться от разыгравшегося ветра, я перебросила один конец шарфа ему на шею, а он рассмеялся и пошутил, что я и без того привязала его к себе крепче некуда. Но возражать не стал - только поймал мою руку, коснулся губами центра ладони, а потом не выпускал из своих горячих пальцев так долго, что я от волнения забыла обо всем на свете.
Пришлось признаться самой себе: всего за один праздничный вечер я, кажется, умудрилась непоправимо влюбиться в Ансельма Ноура. В ласковое тепло его рук, в яркую и открытую улыбку, от которой сладко сжималось сердце, в невероятную пронзительную синеву свейландских глаз. Меня восхищала легкость, с которой он общался с людьми, и непоколебимая уверенность, что он может - и хочет - решить любую мою проблему. Рядом с ним я чувствовала себя защищенной - совсем как дома - и это покоряло меня.
Теперь, вспоминая найденное в Зимнем кексе колечко, я готова была поверить в магию самой долгой ночи в году.
Словно подслушав мои мысли, Ансельм повернулся. Хитро блеснули синие глаза, на губах заиграла улыбка. Вдруг подумалось, что сейчас он наклонится и снова поцелует меня, но вместо этого лэр, сунув руку в карман, достал оттуда небольшую металлическую звездочку, покрытую желтой глазурью, и осторожно опустил на мою раскрытую ладонь.
- Это тебе, - тихо проговорил он. - Досталась нам в котле среди прочих сокровищ после триумфального запуска нашего дракона. Конечно, эту звездочку я отыскал не в куске маминого фирменного кекса и даже не за столиком людной кофейни, - я фыркнула, оценив шутку. - Но все равно решил взять как сувенир. На память о сегодняшней ночи. Знаешь, по старинному ньеландскому обычаю такие талисманы, запеченные внутри брусничного Зимнего кекса, определяют судьбу человека на будущий год. Звездочка означает удачу. И пусть эта волшебная ночь Зимнего Солнцестояния еще в самом разгаре, - теплая ладонь, ощутимая даже сквозь плотную ткань пальто, скользнула по моему плечу, - свою порцию удачи я уже получил, когда случайно подсел не за тот столик. Так что пусть теперь эта звезда служит тебе.
- У меня уже есть свой талисман из Зимнего кекса, - вырвалось вдруг неожиданное признание.
Ансельм удивленно изогнул бровь.
- И мне-то казалось, что до сегодняшней ночи ты и понятия не имела о ньеландских зимних традициях.
- Так и есть, - кивнула я. - Но официантка в кафе принесла мне кусочек их фирменного кекса как раз перед самым твоим приходом.
- И что же тебе попалось? - полюбопытствовал лэр. - Если, конечно, не секрет.
«Ты», - чуть было не ответила я, но сдержалась.
Зажав в кулаке теплую звездочку, нагревшуюся от рук Ансельма, я вынула свой талисман. На стеклянной грани синего камня сверкнул яркий блик от фонаря, освещавшего полутемную дорожку парка - и точно такой же огонь вспыхнул во взгляде моего лэра.
Ансельм взглянул на меня так, что щеки немедленно обожгло румянцем.
- Эс, милая, - жарко выдохнул он. - Ты же знаешь, что означает этот твой талисман?
Новый кивок.
На большее меня не хватило - я была сама не своя от охватившего меня смятения. Сердце в груди стучало как безумное, от руки Ансельма, лежащей на плече, по телу расходились волны тепла, словно от заряженного рунического камня, и мысли путались и сбивались, а взгляд замер на его губах, нежных, манящих.
- И… - Ансельм замялся. Неловко взъерошил лохматую темную шевелюру, стряхивая белые хлопья снега - и вдруг подался ко мне еще ближе, накрыл мои дрожащие руки, переплел наши пальцы, сжимая в соединенных ладонях звезду и колечко. - Эстери… я что хотел сказать… ты мне нравишься. Очень.
