Голос раздавался из черного ведра, венчавшего плечи всадника на гнедом жеребце. Латы на всаднике были такие чудные, что Жихарь разинул рот.
Туловище его было закрыто сплошным панцирем, как у степной черепахи. Ниже панциря болталось что-то вроде юбки из стальных полос. Руки и ноги воина также были защищены железными гнутыми пластинами. Мало того, доспехи сплошь были покрыты искусной золотой чеканкой: цветы, птицы и другие хорошие вещи.
Рога на шлеме были Жихарю не в диковину, такие у любого варяга есть. За спиной всадника виднелась рукоять меча — должно быть, весьма длинного, у седла висело еще более длинное копье.
«А ведь запросто мог в спину садануть, что же Будимир прозевал?» — подумал Жихарь и ответил:
— А тебе-то что?
— Ничего, добрый сэр, просто я стараюсь узнавать нравы и обычаи стран, через которые проезжаю.
Жихарь понимал не все слова, да и выговор был необычный, но их языки, как видно, не успели еще далеко разбежаться друг от друга.
— Какой я тебе сыр? Я Жихарь…
— Простите, но «сэр» — всего лишь обращение к благородному и уважаемому человеку, которым вы, сэр, вне всяких сомнений, являетесь. Я же, к сожалению, до поры лишен возможности назвать свое имя и путешествую под прозвищем Безымянный Принц. Вы видите, что на щите моем нет вовсе никаких знаков, но, поверьте, мое происхождение…
— Благородное — тогда ладно. Тогда привет. Да сними ты котелок свой — надо глянуть, что за человек.
Безымянный Принц снял шлем и оказался ровесником Жихаря, с каштановыми волосами, темными глазами и начинающей бородкой. Нос у него был прямой и тонкий, не Жихарева картошка.
Богатырь поднялся и осторожно, не поворачиваясь спиной или боком к собеседнику, встал так, чтобы между ним и Принцем оказался конь Ржавый с кистенем.
— Хорошо, — сказал Жихарь. — А к масти моего коня у тебя никаких вопросов не будет?
«Чего тянуть-то? — мыслил он. — Все равно он у меня как-нибудь да нарвется…»
Всадник задумался.
— Сэр э-э… Джихар, даю вам слово чести: тот, кто однажды увидел вашего скакуна, уж не забудет до самой смерти.
Жихарь долго соображал, это лесть или обида, но в конце концов решил, что Принц ссоры не ищет.
— Неказист конь, да жиловат, — сказал он. — Твой красавец на мыло изведется под вечер, а мой будет себе потрюхивать…
И Принц не оскорбился:
— Да, это несомненное преимущество. А позвольте вас спросить, добрый сэр, куда вы направляетесь?
Жихарь показал вперед по дороге.
— Странно, — сказал Принц. — Я полагал, что вы едете мне навстречу.
— Что ж тут странного?
— Если мы едем в одном направлении, значит, вы должны были ночевать в ближнем селении, а оно недостаточно велико, чтобы нам не встретиться хотя бы на постоялом дворе.
— Ночевал… — проворчал Жихарь. — Тебе бы так ночевать.
И забыл про Беломоровы наказы, рассказал первому же встречному о том, что произошло на постоялом дворе, и не только рассказал, но и показал: бегал, махал руками, заскочил даже на ствол сосны, чтобы наглядней объяснить свой победоносный удар шлемом. Не присвоил он и заслуг Будимира, и сам петух вышел из леса на дорогу похвастаться и косы не утаил…
— Удивительные дела, — сказал Безымянный Принц. — Значит, Гога и Магога?
— Гога и Магога, — подтвердил Жихарь.
— Дело в том, добрый сэр Джихар, — проникновенно произнес Принц, — что я и сам ночевал на этом постоялом дворе и оставил его в исправном состоянии. И заправляли там не мерзкие людоеды, воистину заслуживающие подобной смерти, а предобрые старик и старушка. Совсем недавно у них произошел поразительный случай: пестрая курица (при этих словах Будимир внимательно склонил голову к рассказчику) снесла очередное яйцо. И представьте себе изумление почтенной пожилой леди, когда яйцо оказалось не простым, а…
— Может, ты в другой деревне ночевал? — с надеждой спросил Жихарь.
Они стали описывать друг другу поселение, убранство и утварь постоялого двора, и все совпало, только у Принца деревня была полна народу и жизнь в ней била ключом.
— А вот на изгороди действительно торчат две тыквы, — сказал Принц. — В них прорезаны дырки там, где у добрых людей располагаются глаза и рот.
Вероятно, местные озорники по ночам пугают своих соплеменников, используя горящую свечу…
«Хватит. Напросился», — решил богатырь.
— Выходит, я вру, — сказал он, погладив рукоять кистеня.
— Отнюдь, добрый сэр! — воскликнул Принц и вскинул стальные руки. — Мир наш полон враждебных человеку сил, и зачастую бывает так, что один видит одно, а другой — совсем другое. Скорее всего, в этой деревне бесчинствуют злые чары. Жаль, что они не решились потягаться со мной…
«Хитер и ловок, но драться не хочет, — подумал Жихарь. — И на том спасибо, нечего по пустякам силы тратить».
— Это они на тебя морок навели: старик, мол, и старушка. А я видел и понимал все как есть.
— Кто может знать наверное? — выкрутился Принц. — Но дозвольте спросить, сэр Джихар, куда вы направляетесь? Разумеется, вы вправе не отвечать, если это может нанести урон вашей чести…
— Еду туда — не знаю куда, — хмуро отвечал Жихарь.
— Весьма достойное направление, подходящее для всякого благородного воителя, — одобрил Принц. — Я и сам был бы рад побывать в этих достославных краях, но прежде нам надлежит скрестить мечи и преломить копья в честном поединке…
— Вот те на! Чего тянул-то? Мы ведь друг дружке тут много чего лишнего наговорили.
— Тогда бы наш поединок был осквернен личной обидой и предвзятостью и всякий беспристрастный судья волен был бы подвергнуть его исход сомнению…
— А без обиды чего и драться? — Жихарь поднял на Принца голубые глаза.
— Вы меня не поняли, сэр Джихар, — терпеливо объяснял Безымянный Принц. — Я еду по дороге, нагоняю своего собрата, благородного воителя. Так мыслимое ли дело не скрестить с ним меча и не преломить копья?
— У вас там что, все такие? — спросил Жихарь. — Блаженный ты, на тебя срам руку воздвигать. К тому же меч мой сломался, копья и не было…
— Я всегда вожу с собой запасной меч на такой случай! — обрадовался Принц, отстегнул меч от седла и протянул Жихарю.
Тот принял оружие, вытащил клинок из ножен и присвистнул.
— Не жалко в чужие руки отдавать?
— До сих пор он всегда возвращался ко мне. А собственный мой меч носит гордое имя — Деталь, и мудрые друиды утверждают, что некогда он был частью чего-то большего. Но если вы настаиваете, мы можем и поменяться…
— Та-ак, — сказал Жихарь, любуясь узорами на стали. — Ты, Принц, человек богатый: копье готов преломить. А ты на него заработал, на копье-то? Ты его с бою взял? Тебя небось в дорогу отец снарядил — вон какое все дорогое. А я эту кольчугу по колечку собирал, понимаешь? Для забавы не играют в смертную игру. Можно друг друга убить и покалечить. Давай-ка слезай и решим дело на кулаках.
— Отца своего я не знаю пока и матери тоже, — сказал Принц. — Знаю лишь, что были они королевской крови.
— Выходит, сирота, как и я? Так слезай, слезай, сиротка, я тебе скулы-то повыворачивавд…
Безымянный Принц побледнел и с неожиданной для закованного тела ловкостью соскочил с гнедого.
— Не ослышался ли я, часом, сэр Джихар? Вы собираетесь бить меня по лицу и еще похваляетесь этим?
— Ну уж там куда придется…
— Да знаете ли вы, сэр, что удар по лицу почитается величайшим оскорблением, искупить которое может только смерть, да и то не всегда?
— Чудак ты человек, — засмеялся Жихарь. — Если я тебе кулаком скулу сворочу, так тем же кулаком и на место поставлю. Синяки можно свести травой бодягой. А отрубленную руку без мертвой воды на место не приставишь, и дырку в брюхе мехом не заткнешь… Значит, не желаешь на кулаках?
— Об этом не может быть и речи, сэр… Но тогда я не знаю, как же нам выяснить, кто из нас сильнее.
— А, ты вот об чем? Так проще простого — померимся на руках. Правда, здесь стола нет. Тогда вон тот пенек сойдет.
Жихарь положил меч, подошел к пеньку, опустился на одно колено и поставил на срез согнутую в локте десницу. После некоторого колебания Принц присоединился к нему. Ладонь у него была поуже и подлиннее Жихаревой, но твердая и ухватистая. Жихарь наскоро объяснил несложные правила и призвал Будимира в чин судьи:
— Который станет мошенничать, он глаз попортит!
Пень был просторный, крепкий — видно, остался с тех времен, когда на месте сосен росли дубы, навидался этот пень, поди, всякого. И дожить бы ему до лучших времен, когда бы не эти двое. Столько силы было в их правых руках, и так долго никто никому не уступал, что деревянное тело пня не выдержало, треснуло и раскололось на две половинки. При этом Жихарь и Принц со всего маху столкнулись головами так, что потеряли сознание.
