— Но оставила нам Клэр, — добавила я. — Иви обо всем позаботилась еще до отъезда. Она умела каким-то непостижимым и в то же время самым естественным образом управлять всеми, кто ее окружал.
Бертран внимательно посмотрел на меня.
— Мне кажется, у вас тоже есть… подобные способности.
Я рассмеялась.
— У меня? Что вы! Меня настолько интересуют собственные дела, что я ничего не вижу вокруг себя.
— Я знаю! Живопись! Как я понял, вы тоже ею занимаетесь и она очень много для вас значит. Вы тоже собираетесь писать миниатюры, как и ваши предки?
— Этого мне хотелось бы больше всего на свете.
— Больше всего на свете? Разве вам не хотелось бы любви… семьи… детей?
— Не знаю. Возможно. Но прежде всего я хочу писать миниатюры.
Он улыбался, и я вдруг подумала, что много болтаю. Я ведь совсем не знаю этого человека. Откуда такое доверие к нему? Возможно, оно объясняется бесконечной добротой, которую он излучал… Или же все дело в том, что он производит впечатление опытности и надежности? Хотя, скорее всего, это впечатление создается лишь его одеждой и манерами…
Он располагал к себе, и я, похоже, сообщила ему слишком много. Если так будет продолжаться и дальше, глядишь, я поведаю ему и о слепоте отца…
— Теперь ваша очередь рассказывать о себе, мсье де Мортимер.
— В моей жизни нет ничего интересного.
— Как я поняла, в детстве вам приходилось жить здесь, в замке.
— Да, и в дальнейшем тоже. Барон изъявил желание, чтобы я пожил здесь и научился жизни.
— Какой?
— Жизни высшего света. Императрица Евгения установила в этом плане очень высокие стандарты, и барон желает им полностью соответствовать. Он сожалеет о падении монархии, но все же скрепя сердце примирился со Второй империей[11] и поддерживает Наполеона Третьего… без всякого энтузиазма, но как единственную альтернативу республиканскому строю.
— Барон часто бывает при дворе?
— Да. Но мне кажется, он лучше всего чувствует себя здесь, в Нормандии.
— Он, наверное, очень сложный человек…
— Интересная модель для художника, — улыбнулся Бертран. — Посмотрим, удастся ли вашему отцу обнаружить скрытые глубины его натуры.
— Для этого необходим большой портрет. Миниатюра предназначается для его возлюбленной, а следовательно, должна быть романтичной.
— То есть он будет выглядеть лучше, чем есть на самом деле?
— «Романтичный» не обязательно означает «приукрашенный».
— Вряд ли барон захочет, чтобы его представляли в романтическом свете. Он так гордится своим умом и проницательностью.
— А почему вы полагаете, что романтичность и проницательность плохо сочетаются?
— Вы считаете иначе? Мне всегда казалось, что романтично настроенные люди воспринимают мир только в розовом свете.
— Именно так мой отец и должен представить барона глазам принцессы — в розовом свете… Мне, пожалуй, пора возвращаться.
Он вскочил и протянул мне руки. Я подала ему свои, и он помог мне подняться.
Некоторое время мсье де Мортимер стоял неподвижно, не выпуская моих рук. Это длилось всего несколько мгновений, но как мне показалось, достаточно долго. Я отметила полный покой и тишину, неподвижную воду, возвышающиеся над нами грозные стены, и меня охватило волнение.
Слегка покраснев, я отняла руки.
— Быть может, сегодня днем… если вы не будете заняты… — нерешительно начал он.
— Пока не вернется барон, мы совершенно свободны, — ответила я.
— Вы ездите верхом?
— Да, очень часто. Я помогала объезжать лошадей Фаррингдонов. В том большом поместье, о котором рассказывала… Они делали вид, что я оказываю им некую услугу, хотя было совершенно ясно, что эту услугу оказывают мне они.
— Именно так и оказываются услуги, — кивнул он. — Если кто-то ожидает благодарности, то это уже не услуга.
— Я с вами полностью согласна. Но почему вы спросили, езжу ли я верхом?
— Потому что в случае положительного ответа собирался предложить прогулку после обеда. Как вы на это смотрите?
— С большим удовольствием.
— У вас есть амазонка?
— Я взяла с собой одну… так, на всякий случай, не особенно рассчитывая на то, что она мне пригодится, да еще так скоро.
Бертран слегка коснулся моей руки.
— Я очень рад, что вы приехали, — искренне произнес он. — Это так увлекательно… узнавать вас.
Легкая дрожь волнения пробежала по моей спине. Какое чудесное утро, подумалось мне, и как чудесно находиться здесь, на залитой солнцем лужайке у мощных крепостных стен, глядя на серебрящуюся на солнце воду. Но приятнее всего было то, что рядом, не сводя с меня восхищенного взгляда, стоял интересный, прекрасно воспитанный и необыкновенно красивый молодой человек.
* * *
Верховая прогулка с Бертраном де Мортимером оказалась чрезвычайно увлекательным занятием. Нас окружали восхитительные пейзажи, а я ведь так любила ездить верхом и любоваться красотами природы. Казалось, меня с нетерпением ждут необычайные приключения, к которым так властно манила авантюрная жилка. Я чувствовала, что мне предстоит окунуться с головой в гущу стремительных и загадочных событий. Возможно, меня ожидали серьезные опасности, но, видимо, я родилась с любовью к риску, а значит, была готова заглянуть в бездну, вместо того чтобы занять более безопасную позицию.
Мне трудно было понять причину неожиданно нахлынувшего восторга. Я лишь ощущала наслаждение, вызванное то ли мерной рысью лошади, то ли великолепным ландшафтом, то ли еще чем-то, не поддающимся описанию.
Конечно, отчасти причиной этого состояния было общество молодого человека. Еще ни к кому я не испытывала такого влечения после столь короткого знакомства. Я была буквально очарована общением с ним. Мы болтали о разных пустяках, шутили, смеялись, а время летело приятно и незаметно.
— Похоже, мы стали друзьями во мгновение ока, — заметила я.
— Время всегда кажется мгновением, когда с нами происходит что-то хорошее, — сказал он. — Жизнь слишком коротка. Я не забываю о том, что вы приехали отнюдь не навсегда. Как же я смогу узнать вас, если не буду спешить? Сколько требуется времени для написания миниатюрного портрета?
— Все зависит от того, как будет продвигаться работа.
— Думаю, что недолго.
— Да, пожалуй, барон захочет, чтобы портрет был написан как можно скорее.
Упоминание о бароне слегка отрезвило меня. Я настолько безмятежно наслаждалась настоящим, что совсем позабыла о ближайшем будущем.
Очарованная происходящим, я не осознавала, что со мной происходит. Впоследствии мне стало понятно, что именно так ощущают действительность люди, когда в кого-нибудь влюбляются. Со мной это случилось впервые.
