— Вы совершенно правы, барон, — произнесла мадам де Сент-Жиль. — Я полностью с вами согласна.
Он озорно на нее посмотрел.
— На твоем месте, Николь, я бы все-таки запоминал имена художников… потому что, моя дорогая, ты недостаточно разбираешься в искусстве, чтобы высказывать свое независимое мнение.
Николь рассмеялась.
— Знаете ли, а ведь барон прав, — сказала она. — Вы сочтете меня абсолютной невеждой. Зато у меня есть немаловажное достоинство: я осознаю свое невежество. А ведь большинство людей никак не способно к такой самооценке. Вы согласны с тем, что это достоинство?
— Еще какое! — воскликнул барон. — Ах, если бы все люди были наделены твоим здравым смыслом!
— Но кто в итоге решает, чье мнение истинно? — спросила я. — Одна английская поговорка гласит: «У меня хороший вкус. А у всех, кто со мной не согласен, вкус плохой».
— Я вижу, за нашим столом сидит философ, — произнес барон, пронзая меня своим ледяным серым взглядом. — Что ты на это ответишь, Николь? Лично мне возразить нечего.
Затем он заговорил с отцом. Нам предстояло начать портрет уже следующим утром. Барону не терпелось поскорее покончить с этим делом, поскольку он не мог надолго задерживаться в замке. Его ожидали нерешенные проблемы в Париже.
— Творческий процесс нельзя торопить, — возмутилась я.
— Теперь я понимаю, почему вы взяли с собой дочь, — язвительно произнес барон. — Она будет следить за порядком.
— Я не могу обойтись без помощи Кейт, — ответил отец, — так как всецело на нее полагаюсь.
— У каждого человека обязательно должен быть кто-нибудь, на кого он или она могли бы положиться. Ты согласна, Николь? Мадемуазель Коллисон? Бертран?
Бертран ответил, что это было бы весьма приятно осознавать.
Мадам де Сент-Жиль сказала, что это абсолютно необходимо.
Я заметила, что, по моему мнению, каждый человек, насколько это возможно, должен все же полагаться только на себя.
— Я вижу, вы именно так и поступаете, мадемуазель, — кивнул барон. — Между прочим, меня просто потрясла миниатюра, которую вы, мсье Коллисон, написали с графа фон Энхайма. Я видел ее, когда ездил в Баварию. Честно говоря, именно она склонила чашу весов в вашу пользу, когда я размышлял, к кому мне обратиться с этим заказом.
— Граф — очень милый человек, — кивнул отец. — Мое пребывание в его владениях было чрезвычайно приятным. Просто сказочное место. Я его никогда не забуду.
— Миниатюра графини мне тоже понравилась. Она там похожа на принцессу из сказки.
— Красивая женщина…
— Мне ее черты кажутся неправильными.
— Внутренняя красота, — задумчиво проговорил отец. — Ее трудно передать словами.
— Но вам удалось запечатлеть ее с помощью красок. Эфемерное качество… согласен. Чувствуется ее доброта. Прелестная работа. Могу заверить, граф в восторге от вашей работы. Он с гордостью показывал мне обе миниатюры.
Отец просиял от удовольствия.
— Надеюсь, вы также останетесь довольны, господин барон.
— Так и будет. Я хочу, чтобы вы написали с меня свою лучшую работу. Мой Коллисон должен превзойти все, что было создано ранее. Между прочим, в моей коллекции уже есть один Коллисон. Эта миниатюра была написана, судя по костюму, в середине семнадцатого века. Полагаю, она была создана сразу после того, как приверженцы Кромвеля опустошили вашу страну. Наша чернь совсем недавно устроила то же самое… Эта миниатюра — одна из самых ценных в моей коллекции.
— И вы знаете, кто был моделью?
— Нет. Она так и называется: «Незнакомка». Но в углу стоят совершенно отчетливые инициалы К. К. Я их не сразу заметил, но по стилю определил, что это, конечно же, Коллисон. Увидев вашу дочь, я пришел к заключению, что это портрет кого-то из членов вашей семьи. Сходство налицо. Цвет волос и определенное… — он замолчал, затем продолжил, покачав головой: … je ne sais quoi…[12]
— Мне не терпится на нее взглянуть! — воскликнул отец.
— Увидите. Непременно увидите.
Я была взволнована разговорами об искусстве и обширными познаниями барона в этой области. Мне хотелось как можно больше узнать об этом человеке, и казалось, я уже несколько преуспела в этом. Он высокомерен, богат, влиятелен и всегда добивается желаемого. Знаток искусства и по-настоящему любит его. Я поняла, что его почти невозможно обмануть. Мне не терпелось обсудить с отцом план наших действий в этой непростой ситуации. Мысль, что уже на следующее утро нам предстоит начать работу, переполняла меня тревогой.
Встав из-за обеденного стола, мы вернулись в комнату с расписным потолком. Там подали ликер. Напиток оказался сладким и весьма приятным на вкус.
Спустя некоторое время барон произнес:
— Я вижу, мсье Коллисон устал. Бертран, проводи мсье Коллисона в его комнату. А вы, мадемуазель Коллисон, насколько я могу судить, совсем не устали. Думаю, вы с удовольствием задержитесь и еще немного поболтаете с нами.
Я ответила утвердительно, и Бертран с моим отцом вышли, оставив меня в обществе барона и мадам де Сент-Жиль.
— Завтра, — заговорил барон, пристально глядя мне в глаза, — я покажу вам свои сокровища. Вы уже осмотрели замок?
— Мсье де Мортимер был очень любезен и кое-что мне показал.
Барон щелкнул пальцами.
— Бертран… как бы это сказать… не чувствует этот замок… его дух… ты согласна со мной, Николь?
— Это ведь ваш замок, не так ли? Он здесь, как и все мы, лишь гость, не более того.
Барон ласково похлопал Николь по колену. Судя по всему, он с ней в довольно близких отношениях.
— Да, мадемуазель Коллисон, — произнес он. — Этот замок — мой дом. Его возводили мои предки. Более того, это одно из первых укреплений, построенных норманнами во Франции. Сентевилли живут здесь уже много веков, с того далекого времени, когда Великий Ролло опустошал побережье Франции, причем настолько успешно, что французский король понял: единственным способом положить этому конец является передача захватчикам определенной части Франции, что он и сделал. Вот эта часть и является Нормандией. Только не вздумайте считать нас французами. Это распространенная ошибка. Мы — потомки древних скандинавов, покинувших свои сказочные фиорды и явившихся сюда, во Францию…
— Франция была уже достаточно цивилизованной страной, когда викинги приплыли сюда на своих челнах и начали грабить ее, — напомнила я ему.
— Зато викинги были завоевателями, мадемуазель Коллисон. Непобедимыми завоевателями. И в ту пору, когда наш великий герцог Вильгельм покорил вас, англичан, замок Сентевилль уже стоял на этом месте.
