Я смотрела на серебряный кулон.
— Если демону дать свободу, он найдет способ убить контрактора.
— Зачем демону вообще соглашаться на такое? — прошептала я.
— Ради небольшого шанса, что он проживет дольше контрактора и вернется домой.
— Как они…
— Амалия! — громко позвала Кэти. — Трэвис! Ужин готов.
Амалия забрала инфернус и убрала на стол.
— Пойдем поедим.
Я вышла за ней, ощущая себя онемевшей. Я слышала в голове рычание Заиласа: «Скажи им, что мои кости станут пылью в этой клетке, потому что я не подчинюсь».
Конечно, он не хотел даже говорить с призывателями. Я удивлялась, что он заговорил со мной. Я была человеком, как и те, кто забрал его из дома и заставлял выбирать между рабством и смертью.
* * *
Я стояла на носочках, смотрела, как фары машины удаляются по длинной дороге за воротами. Дядя Джек, Клод и Трэвис сели в машину, и она уехала. Вряд ли они уехали надолго — дядя Джек не хотел бы пропустить миг, когда Заилас сломается — но времени должно было ходить. Я надеялась.
Я отошла от окна, миновала роскошную ванную и выглянула за дверь. На первом этаже из семейной комнаты звучали голоса из телевизора. Кэти что-то комментировала, ей отвечала Амалия. Отлично.
Я выбрала долгий путь — порой размер дома был на руку — и спустилась по лестнице в подвал. Я сделала свет ярче и прошла в библиотеку.
Круг Заиласа был с тьмой, как всегда, но комната не изменилась с прошлого визита пять дней назад. Я обошли тихий купол, уже приседала перед стеллажом, когда поняла, что видела.
На нижних полках, где стояли книги по Демонике, было пусто. Я проверила другие корешки. Аркана, Спириталис, Психика, Элементария. И все. Ни одной книги по Демонике не осталось.
Я сжала кулаки. Блин! Дядя Джек их убрал! Что теперь делать?
Я прорычала под нос. Я столько времени потеряла, планируя и выжидая шанса спуститься, а дядя опередил меня. Я должна была понять, что он не оставит тут книги. Он опередил меня, как и с гримуаром.
Я села на пол, с неохотой развернулась на сто восемьдесят градусов, чтобы увидеть черный круг.
— Заилас?
Он меня игнорировал, как обычно. Я теперь была его врагом.
— Есть вопрос, — я поправила рукава свитера на ладони. Тут всегда было холодно. — Если ответишь, я принесу тебе что-нибудь завтра ночью.
Тишина.
— Ты видел, кто убрал книги с полки, и куда их унесли?
Я надеялась, что дядя Джек спрятал книги где-то в библиотеке. Он был достаточно ленивым, и если он так сделал, Заилас мог увидеть.
Демон все еще молчал. Он явно меня теперь ненавидел, подозревал, что я была заодно с дядей Джеком.
— Я знаю, что ты мне не доверяешь, — я словно говорила со стеной. — Мне нужен один ответ. Я больше ничего спрашивать не буду.
И снова ничего. Я раздраженно вздохнула, но при этом ощутила тревогу. Демоны слабели в круге. Заилас был там десять недель. Пять дней назад он казался уставшим, глаза были тусклыми. Он достиг момента, когда сломается?
— Ты еще там? — я придвинулась ближе к серебру круга, сердце колотилось. — Я не уйду, пока не ответишь, — пригрозила я. Он не знал, что мне нужно было уйти до возвращения дяди Джека. — Я буду сидеть тут и раздражать тебя.
Я скрестила руки, досчитала до тридцати, открыла рот, чтобы снова укорить его.
— Уйди.
Я едва дышала. Его голос был сухим шепотом. Я не слышала даже его обычное раздражение.
— Заилас? Ты в порядке?
Он снова игнорировал меня.
— Дай на тебя посмотреть, — я придвинулась ближе, колени были в дюймах от круга. — Ну же. Если покажешь, я принесу тебе что-нибудь очень хорошее, когда проберусь сюда в следующий раз, — я снова досчитала до тридцати. — Если не покажешься, я оболью тебя холодной водой.
К моему удивлению, тьма в круге пропала, и мое сердце сжалось. Заилас лежал на боку, обвив живот руками, согнув ноги. Он не пытался выпрямиться, когда тени пропали. Он даже не открыл глаза.
— Что такое? — охнула я. — Ты…
Я не смогла закончить, ответ был очевиден. Демон в круге слабел, а потом…
Он приоткрыл глаза. Они уже не светились алым, а стали темными пустыми дырами.
— Пришла посмотреть, как я умираю, пайилас?
— Нет. Нет, я… — демон или нет, но я не хотела видеть его смерть. Я не хотела видеть ничью смерть.
Он не просил этого. Магия людей притащила его из его мира и приковала к этой комнате для медленной гибели. Он умирал… потому что дядя Джек своими грязными руками влез в гримуар моей матери. Иначе он не призвал бы Заиласа.
— Я не подчинюсь, — прошептал он.
— Знаю, — я сглотнула. — Заилас, я могу что-нибудь сделать?
Его веки затрепетали, черные утомленные глаза посмотрели на меня.
— Сделать?
— Чтобы помочь тебе. Чтобы… — я не знала, что говорила.
— Чтобы я прожил, пока не подчинюсь?
— Нет. Я знаю, что ты не станешь марионеткой контрактора. Просто… — я сжала губы. — Не честно, что ты умираешь, потому что они призвали тебя.
Он закрыл глаза, сильнее сжался на полу, словно замерзал. Его хвост подрагивал. Это ощущалось нереальным. Он казался непобедимым, сильным демоном, полным пыла и наглости, несмотря на его плен. Теперь он был на полу, слабый, неподвижный. Умирающий. Он сильно ослаб с нашей прошлой встречи.
— Скажи, как тебе помочь.
Он нахмурился, уголки губ опустились, словно он вел внутреннюю борьбу.
— Еда, — пробормотал он. — Жар. Свет. Не искусственный свет.
— Жар и свет? — я оглядела холодный подвал без окон. — И еда? Это тебе поможет?
Он слабо кивнул.
— Я вернусь, — сказала я, вставая на ноги. — Держись.
Я поспешила к лестнице. Я не могла дать ему естественный свет — в библиотеке не было окон. Я не видела нигде обогреватель, и я не могла разводить огонь в доме.
Но я могла принести ему еду. Если еда поможет, то я накормлю его.
Я прибежала на кухню, вдруг осознала кое-что и замерла. Дядя Джек и Клод не понимали, почему Заилас все еще держался… но я кормила его. Если еда помогала демону выжить, то я продлевала его жизнь угощениями. Теперь я понимала, почему он подыгрывал мне с вопросами… и почему его сила так быстро угасла после того, как я перестала посещать его.
Я открыла буфет, поискала что-нибудь для голодного демона. Я посмотрела на коробки крекеров, хлопьев и пасты. А потом увидела две банки с супом.
Горячий суп. Еда и жар.
Я вылила обе банки супа с овощами в большую миску, сунула ее в микроволновку. Пока она там крутилась, я нервно прислушивалась к телевизору из семейной комнаты, остановила микроволновку раньше, чем она начнет пищать. Суп еще бурлил, когда я подняла его, закрыв рукавами ладони, чтобы защитить их от горячего стекла. Пар летел мне в лицо, пока я несла суп в подвал.
Тревога усилилась, когда я увидела, что Заилас не затемнил круг. Я поспешила по библиотеке, опустилась на колени. Бульон плеснул мне на руку, обжигая кожу.
Заилас приоткрыл глаза, а потом они расширились при виде миски с паром над ней.
— Это суп, — сказала я. — Он горячий, и ты можешь его съесть, но пообещай, что вернешь мне миску, не разобьешь ее и не попытаешься ранить меня ею.
Он медленно и скованно выпрямился из комка и приподнялся.
— Согласен.
Я придвинула миску наполовину в круг, и он потянулся к ней.
— Очень горячее, — предупредила я, а он прижал ладони к стеклу, потянул его в круг. — Не обожги…
Он поднял миску ко рту, вылил суп в горло. Пар окутал его голову, он выпил содержимое за секунды. Если это его и обожгло, он не показал.
Его язык скользнул по губам, ловя капли супа, и я потрясенно смотрела, как его глаза от черного светлели до темно-красного. Он смотрел на миску, а потом опустил ее и сел на пол. Он устроился на боку и пристально смотрел на меня.
Нервничая, словно его внимание было слепящим прожектором, я потянулась за миской. Когда мои пальцы задели стекло, я застыла.
Заилас посмотрел на мои ладони. На мою бледную кожу в футе от его красновато-карамельной кожи. Мои ладони были на миске, а миска была внутри круга.
