– А как насчет тебя?
– А меня у тебя – нет! – отрезала Мариша. И скрестила загорелые ножки. – Мною ты только пользуешься! Даже сейчас ты меня совсем не слушаешь. Только и думаешь, как бы меня трахнуть!
– А ты об этом не думаешь? – улыбнулся я.
Мариша смутилась и даже опустила глазки. Потому что я – угадал. Еще бы! За полгода я ее неплохо изучил.
– Всё! – воскликнула Мариша, вскакивая с диванчика и гордо вскидывая подбородок. Она приняла решение. – Я ухожу! Не звони мне больше! Найди себе какое-нибудь другое тело, чтобы его трахать! С меня хватит! С тобой холодно, Николай! Я ухожу, потому что не хочу стать таким же куском льда, как ты!
Всунула ножки в туфельки и бросилась к двери, пока я не успел возразить. Последнее слово – это важно.
Я не стал ее ловить на полпути. Хотя мог бы.
– Ключ оставь на тубочке! – крикнул я вдогонку.
И она снова появилась в дверях. Как я и предполагал.
– Держи свой поганый ключ! – Будь у меня похуже реакция, схлопотал бы точно в переносицу.
Всё. Сбежала. Красива, умна, темпераментна. И последнее слово – за ней.
А я – такой холодный расчетливый мерзавец… Если забыть, с чего начался наш разговор. А начался он с того, что я предложил встретить Новый Год на горно-лыжном курорте в Чехии, а Мариша нацелилась на шоп-тур в Эмираты.
И всё-таки она меня задела. «С тобой – холодно!»
Наверное, со мной действительно было холодно. Элегантной и прагматичной Марише. И многим другим. Во многом она была права. Николая Григорьевича Переляка в первую очередь интересовал Николай Григорьевич Переляк. Не она первая мне об этом говорила.
– «Ты – волк-одиночка, – сказал мне в свое время любимый тренер по фехтованию. – Команда тебе не нужна».
А сколько раз моя собственная матушка обзывала меня самодовольным эгоистом? Да не счесть! И каждый раз, когда ее планы не совпадали с моими.
С отцом было проще. Ему от меня ничего было не нужно. Даже, когда я сам предлагал. Ему было вполне достаточно того, что я – есть.
Но до Мариши никто не говорил мне, что со мной – «холодно»…
И до этой французской девочки, которая сейчас мирно спала, уткнувшись носиком мне в шею, никто никогда не говорил, что со мной «тепло».
Ночь прошла относительно спокойно. Пару раз кто-то колотился в двери и орал всякую непотребщину, но я, не открывая, направлял горлопана к воронам и тот удалялся. И еще беспокоили вошки, обитавшие в мягком монашеском тюфяке.
Пришлось утром устраивать санобработку. Себе и Вихорьку заодно.
А в целом хорошо прогулялись. У меня серебра уже столько, что зараз не унести. А ведь поход только начался…
Глава седьмая. Норманский бунт, безжалостный и бездоходный
– К воронам тебя, Железнобокий! Я – свободный ярл и делаю, что пожелаю! Отдай мне мое, Рагнарссон!
Хрондю Красавчик. Рожа кирпичного цвета и такой же формы исполосована грубыми шрамами. Говорят: с белым медведем пообнимался. Происхождение – свей. Призвание – злодей. Профессия – разбойник. Точнее – «морской» ярл. Что, впрочем, одно и то же.
Мы снова вместе с Бьёрном Рагнарссоном, нашим формальным предводителем. Идем вверх по Луаре. Еще та работенка: веслами против течения. А для разнообразия, раза три в день марш в водичку – драккар с мели стаскивать. Хорошо хоть водичка теплая – лето. Но время – теряем. А ведь мы спешим. Хочется нам поспеть к стенам Нанта внезапно. Так что идем быстро, старательно «зачищая» свидетелей. Не всех, понятное дело, однако вряд ли местные холопы, укрывшиеся в речных зарослях, побегут докладывать о нас начальству. Отсидятся в кустиках, возблагодарят Господа за то, что – миновало, и вернутся к повседневной работе. Что нищему средневековому крестьянину до хозяина-феодала? Видит он его редко… Да и сроду бы не видел, потому что когда баронская охота промчится по его полю, радости в этом маловато. А еще меньше – когда осенью «сборщики налогов» заявятся. Так что не побежит крестьянин к феодалу – предупреждать. А прирежут проклятые язычники барона-графа – и вовсе праздник. Лишь бы до его, крестьянской, лачуги не добрались!
Но кроме крестьянского нищего сословия есть и другие. Побогаче. Этим есть, что терять. Потому они сразу дадут деру – под защиту городских стен. И там – ворота на запор, кипяток на стены, катапульты – наизготовку. А стены у Нанта – ох крепкие!
Но вернемся к «морскому ярлу» Хрондю.
Прошлой ночью наша доблестная армия почивала после трудного дня. Под охраной бдительных стражей, коих в силу разномастности нашей, избирали по жребию. Парням Красавчика выпала третья стража. Но Хрондю обязанностями пренебрег. Примерно часика в два пополуночи его драккар снялся с якоря и отправился вверх по Луаре.
Не исключено, что к подобному выкидону Хрондю-ярла подвиг наш успех. Однако представьте себе удивление моих соратников, проснувшихся от звуков боя (по воде звук идет очень даже хорошо) и обнаруживших отсутствие охраны. А также умеренных масштабов драку как раз там, куда мы намеревались двигаться завтра.
Естественно, была дана команда: «подъем». Некоторое время наши разведчики обшаривали окрестности в поисках умельцев, бесшумно снявших часовых, и вражьей армии, намеренной атаковать нас, спящих.
Никого, естественно, не нашли. Ни ловких диверсантов, ни (среди прочих «морских» ярлов) корабля Хрондю Красавчика.
Бьёрн, обычно спокойный, как индийский слон, сообразил, что к чему, и слегка озверел.
Наше воинство, наскоро оправившись и облачившись в железо, без завтрака отправилось вверх по течению. Туда, где хирд Красавчика схлестнулся с неизвестным противником.
Как раз рассвело, когда мы вышли к догорающему селению и увидели наших коллег, скопившихся вокруг каменного обиталища местного синьора.
Там было весело. Наскоро вырубленный таран долбил стену нехитрого строения, а несколько десятков северян пытались по приставной лестнице (родная была разрушена) добраться до расположенного на трехметровой высоте входа. Защитники швырялись в атакующих разными предметами и поливали наиболее доступной (в отсутствие смолы и кипятка) субстанцией. Дерьмом.
– Руки обрубить свиньям! – сердито посулил мой ярл Хрёрек.
– У свиней нет рук, – заметил Ульфхам Треска, заслуженный хольд и командир ярловой гвардии. – Я бы им яйца отрезал и продал румлянам. Они хорошо платят за глупых евнухов.
– Чего они так? – вполголоса спросил у меня Скиди, который по молодости не усмотрел в действиях Хрондю криминала. Ну, захотел свободный викинг пограбить… Нормальная ситуация!
– Отсюда до Нанта – рукой подать, – пояснил я. – Бьёрн рассчитывал подойти к городу скрытно и взять их тепленькими. А этот сын помоечного тролля и безмозглой овцы так нашумел, что теперь в Нанте наверняка знают, что мы – близко. И успеют подготовиться. Да здесь все теперь знают, что мы – рядышком. Следовательно, соберут все ценное и рванут за надежные стены. В тот же Нант. Так что теперь вместо жирных монахов и полных сокровищниц нам достанутся только пустые скорлупки монастырей.
Головной драккар Хрёрека сходу выполз на песчаный берег почти одновременно с остальными кораблями нашего хирда. Мы были последними, кому нашлось место. Остальные были вынуждены удовольствоваться отмелью метрах в тридцати от берега.
К этому времени люди Бьерна Рагнарссона уже миновали селение и бодрой рысцой устремились к замку. Его защитникам можно было посочувствовать. От хирдманнов Красавчика они возможно отбились бы, но отборное войско Рагнарссона – это трендец.
Местный барончик это понял мгновенно. В окошко немедленно выкинули белый флаг.
Головорезы Хрондю радостно заорали: в ратных хлопотах они даже не заметили подкрепления. Но радость их длилась недолго. Бойцы Бьёрна оттеснили их от ворот и приняли капитуляцию сами.
Хрондю из баронского выкупа ему не досталось ни одной монетки.
Так что на общем сборе он немедленно сделал нашему главному лидеру предъяву.
Зря. Бьёрн был и без того не в духе.
– Твое?! – прорычал Железнобокий. – Ты должен был нас охранять! Вот это было – твое. А ты сбежал! За одно это тебя следует сунуть в волчью яму, Красавчик! А если бы на нас напали франки?
– Ха! Франки! – заорал Красавчик. – Да они сидят за своими стенами и ждут, когда мы придем и возьмем их золото. Отдай нам нашу долю, Железнобокий! Мы загнали этого кабана, а ты пришел и содрал с него шкуру!
– Можно я его убью? – попросил старшего брата Хальфдан Рагнарссон.
– Много чести, – буркнул Бьёрн, который наконец сообразил, что переругиваться с Хрондю ниже его достоинства.
Наконец до туповатого Хрондю доперло, чем пахнет. И он закрыл волосатый ротик.
У Бьёрна явно руки чесались: прикончить мерзавца.
Однако просто прирезать его Рагнарссон не мог. Это не понравилось бы другим «морским» ярлам.
– Будь ты воином, я спросил бы с тебя как с воина, – сказал Красавчику Бьёрн. – Но ты сбежал, как крыса. Крыса ты и есть. С крысы я спрашивать не стану. Убирайся и помни: увижу тебя еще раз – раздавлю сапогом. Как крысу.
