— В заботах о моем благополучии? Ну, лорд Маккон, теперь вы меня тронули.
— Едва ли вы правы, — ответил он без всякой любезности, — по большей части я занимался исследованиями. Как вы верно заметили, я пребывал в заботах, но скорее о том, чтобы не напали на кого-нибудь еще. Вы-то, совершенно очевидно, можете постоять за себя.
Мисс Таработти разрывалась между разочарованием от того, что лорд ничуть не обеспокоен ее безопасностью, и удовольствием от того, что он в нее верит. Она подняла с бокового стула небольшую кучку металлических рулонов и села. Потом развернула один из них и стала с интересом изучать. Чтобы как следует разобрать вытравленные надписи, ей пришлось наклонить лист тонкого металла так, чтобы на него падал свет.
— Регистрация разрешений вампиров-отщепенцев, — отметила она. — Вы думаете, что тот, кто напал на меня прошлой ночью, мог иметь разрешение?
Лорд Маккон с раздраженным видом подошел к ней и отобрал рулоны. Они с грохотом посыпались на пол, а он проклял свою дневную неуклюжесть, виной которой было солнце. Но при всем притворном недовольстве присутствием мисс Таработти граф был втайне рад, что ему есть с кем поделиться своими теориями. Обычно в качестве слушателя он использовал своего бету, но Лайалл уехал в город по делам, а в его отсутствие граф вынужден был рассуждать сам с собой, расхаживая туда-сюда по кабинету.
— Если у него и было разрешение, в Лондоне оно не зарегистрировано.
— Не мог ли он откуда-то приехать в столицу? — предположила Алексия.
Лорд Маккон пожал плечами:
— Вы же знаете, как вампиры привязаны к своим территориям. Даже не имея связей с роями, они предпочитают оставаться там, где с ними произошла метаморфоза. Конечно, возможно, что он нездешний, но откуда он приехал и зачем? Какая веская причина может согнать вампира с насиженного места, вырвать из привычной среды обитания? Я послал Лайалла что-нибудь разнюхать об этом.
Мисс Таработти понимала, о чем речь. Штаб-квартира БРП находилась в Лондоне, но филиалы бюро были разбросаны по стране, чтобы вести наблюдение за сверхъестественными сообществами по всей Англии. В эру Просвещения, когда сверхъестественных перестали преследовать и начали признавать, то, что зарождалось для контроля, превратилось в средство взаимопонимания. БРП, детище этого взаимопонимания, теперь имело в штате не только простых смертных, но также и оборотней, вампиров и даже парочку призраков. Алексия подозревала, что в рядах бюро по-прежнему оставалось некоторое количество сандаунеров, хотя к делам их теперь привлекали нечасто.
Лорд Маккон продолжил:
— Днем он будет путешествовать дилижансом, а по ночам побежит волком. До полнолуния он должен вернуться с отчетами из всех шести близлежащих городов.
— Профессор начинал в Кентербери? — догадалась мисс Таработти.
Лорд Маккон резко развернулся и уставился на нее. Его глаза были сейчас скорее желтыми, с коньячным золотистым отблеском, и особенно яркими в тускло освещенном кабинете.
— Ненавижу, когда вы так делаете, — прорычал он.
— Что, высказываю правильные догадки? — темные глаза Алексии весело прищурились.
— Нет, заставляете меня чувствовать себя предсказуемым.
Алексия улыбнулась:
— Кентербери — город портовый, путешественников там много. Если наш загадочный вампир откуда-то прибыл, то, скорее всего, именно оттуда. Но вы не считаете, что он не из Лондона, не так ли?
Лорд Маккон мотнул головой:
— Это не похоже на правду. Он пахнет как здешний. Каждый вампир получает запах от своего создателя, и запах этот особенно силен, если метаморфоза произошла недавно. От нашего маленького дружка исходил густой дух Вестминстерского роя.
Мисс Таработти удивленно моргнула. Об этом в отцовских книгах ничего не говорилось. Оборотни могут вынюхивать кровные линии вампиров? Интересно, способны ли вампиры тоже как-нибудь распознавать оборотней из разных стай?
— Вы говорили с местной королевой? — спросила она.
Граф кивнул:
— Я отправился в обиталище роя сразу после того, как прошлой ночью расстался с вами. Королева полностью отрицает какие-либо связи с напавшим на вас вампиром. Будь графиня Надасди вообще способна удивляться, я бы сказал, что новость ее шокировала. Конечно, ей пришлось бы сделать потрясенный вид, если она обратила нового вампира, не оформив это по всем правилам. Но обычно в роях гордятся появлением детвы: устраивают по этому случаю балы, дарят подарки на день обращения, созывают всех полевых трутней и вообще ведут себя расточительно. На церемонию традиционно приглашают кого-нибудь из БРП и даже местных оборотней, — его губы изогнулись, демонстрируя заостренные зубы. — Это такой способ показать стае кукиш, ведь у нас новичков нет уже больше десяти лет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ни для кого не было секретом, как трудно создавать новых сверхъестественных. Никогда нельзя знать заранее, каким количеством души обладает тот или иной смертный кандидат, и поэтому метаморфоза всегда была игрой со смертью. Поскольку многие трутни и клавигеры совершали попытки обращения в юные годы, чтобы всю оставшуюся вечность хранить благословение молодости, их гибель ощущалась особенно остро. Конечно, и БРП, и мисс Таработти понимали, что малая численность сверхъестественного населения была, среди прочих факторов, его защитой от возмущения дневного народа. Когда сверхъестественные впервые явили себя современному миру, человечество смогло преодолеть многовековой ужас, лишь осознав, как на самом деле мало их по сравнению с обычными людьми. Стая лорда Маккона насчитывала всего одиннадцать особей, Вестминстерский рой был и того меньше, но считалось, что тех и других в Лондоне внушительное количество.
Мисс Таработти склонила голову набок:
— И какая же возможность остается, милорд?
— Подозреваю, что существует некая королева-отщепенка, которая создает вампиров незаконно и в обход БРП.
Алексия сглотнула:
— На территории Вестминстерского роя?
Граф кивнул:
— И той же кровной линии, что у графини Надасди.
— Графиня, должно быть, невероятно зла.
— Это вы очень мягко выразились, дорогая мисс Таработти. Как королева, она, конечно, уверяет, что ваш одержимый убийством дружок был не из Лондона. Она не имеет представления о запахах кровных линий. Но Лайалл без колебания опознал тело как принадлежащее к ее линии. За то время, что он имеет дело с Вестминстерским роем, сменилось несколько людских поколений, и нос у него лучше, чем у любого из нас. Вы же знаете, что Лайалл принадлежит к стае Вулси куда дольше, чем я?
Алексия кивнула. О том, что лорд Маккон лишь недавно возвысился до графского титула, было известно всем. Она от нечего делать задумалась, почему профессор Лайалл не попытался стать альфой сам, но потом смерила критическим взглядом мускулистую, внушительную фигуру лорда Маккона и поняла причину. Профессор Лайалл не был трусом, но идиотом он не был тоже. Альфа тем временем продолжал:
— Он может быть обращен одной из кровных дочерей графини Надасди. Но и тут все непросто: Лайалл уверяет, что она за всю свою жизнь ни разу не обращала трутней-женщин. Понятно, что этот факт очень ее огорчает.
Мисс Таработти нахмурилась:
— Значит, вы имеете дело с настоящей тайной. Новых вампиров может создавать лишь женщина-вампиресса, королева. А мы вдруг обнаруживаем кровососа без создательницы. Выходит, что лжет либо нос профессора Лайалла, либо язык графини Надасди, — пожалуй, это лучше всего объясняло изнуренный вид лорда Маккона. Нет ничего хуже, чем когда вампир и оборотень противоречат один другому, особенно в расследованиях подобного рода. — Будем надеяться, что профессор Лайалл найдет ответы на эти вопросы, — с чувством проговорила она.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Лорд Маккон позвонил, чтобы принесли свежего чаю.
— Вот именно. А теперь хватит разговоров о моих проблемах. Возможно, мы могли бы поговорить о том, что привело вас к моему порогу в столь ранний час.
Алексия, рывшаяся в очередной куче касающихся отщепенцев документов, которые она подобрала с пола, помахала перед лордом листом тонкого металла:
