Элиза. Слава тебе Господи! (С увлечением.) Я ведь что говорю…
Хигинс (поднимаясь и глядя на часы). Гм…
Элиза (взглянув на него, понимает намек и встает). Простите, мне пора идти.
Все встают. Фредди направляется к двери.
Мне было так приятно познакомиться с вами. До свиданья.
(Прощается с миссис Хигинс.)
Миссис Хигинс. До свиданья.
Элиза. До свиданья, полковник Пикеринг.
Пикеринг. До свиданья, мисс Дулитл. (Пожимает ей руку.)
Элиза (кивком головы прощаясь с остальными). И вам всем до свиданья.
Фредди (распахивая перед ней дверь). Вы идете через парк, мисс Дулитл? Позвольте мне…
Элиза. Че-его? Пешком топать? К чертям собачьим!
Все потрясены.
Элиза. Я в такси еду! (Выходит.)
Пикеринг, задохнувшись от изумления, падает в кресло. Фредди выбегает на балкон, чтобы еще раз взглянуть на Элизу.
Миссис Эйнсфорд Хилл (все еще не оправившись от потрясения). Все-таки я никак не могу привыкнуть к этой новой манере выражаться.
Клара (с досадой бросаясь в елизаветинское кресло). Ну полно, мама, полно. Вы так старомодны, что люди подумают, будто мы никогда нигде не бываем.
Миссис Эйнсфорд Хилл. Вероятно, я действительно очень старомодна, но, надеюсь, Клара, ты не будешь употреблять таких выражений. Я уже привыкла к тому, что мужчин ты называешь «пройдохами», на каждом шагу говоришь «мерзость» и «свинство», хотя я лично считаю это неприличным и неженственным. Но то, что мы сейчас слышали, – это уж слишком! Как вы считаете, полковник Пикеринг?
Пикеринг. Меня не спрашивайте. Я несколько лет провел в Индии, и за это время манера держаться так изменилась, что, право, иногда не знаешь, где находишься – на званом обеде в респектабельном доме или в пароходном кубрике.
Клара. Дело привычки. Это ни хорошо, ни плохо. И никто не придает этому никакого значения. Просто такая необычность придает особый шик тому, что само по себе не слишком остроумно. Я нахожу новую манеру выражаться прелестной и вполне безобидной.
Миссис Эйнсфорд Хилл (встает). Пожалуй, нам пора.
Пикеринг и Хигинс встают.
Клара (встает). Да, сегодня нам предстоит сделать еще три визита. До свиданья, миссис Хигинс. До свиданья, полковник Пикеринг. До свиданья, профессор Хигинс.
Хигинс (мрачно провожая ее до двери). До свиданья. Смотрите не забудьте на всех трех визитах испробовать новую манеру выражаться. Главное, не смущайтесь и валяйте вовсю.
Клара (расплываясь в улыбке). Обязательно! До свиданья. Вся эта старомодная викторианская благовоспитанность – такая чушь!
Хигинс (искушая ее). Будь она проклята!
Клара. К чертям ее собачьим!
Миссис Эйнсфорд Хилл (содрогаясь). Клара!
Клара. Ха-ха-ха! (Уходит, сияя оттого, что оказалась на уровне современных требований. С лестницы доносится ее звонкий смех.)
Фредди (ко всей вселенной). Нет, вы мне скажите… (Не в силах справиться с нахлынувшими чувствами, прощается с миссис Хигинс.) До свиданья.
Миссис Хигинс (обмениваясь рукопожатием). До свиданья. Хотели бы вы снова встретиться с мисс Дулитл?
Фредди (горячо). Да, да, ужасно хотел бы!
Миссис Хигинс. Милости просим. Вы знаете мои приемные дни.
Фредди. Благодарю вас. До свиданья. (Уходит.)
Миссис Эйнсфорд Хилл. До свиданья, мистер Хигинс.
Хигинс. До свиданья, до свиданья.
Миссис Эйнсфорд Хилл (Пикерингу). Ничего не поделаешь, я никогда не сумею себя заставить употреблять эти ужасные выражения.
Пикеринг. И не старайтесь: это вовсе не обязательно. Вы прекрасно обойдетесь без них.
Миссис Эйнсфорд Хилл. Да вот Клара опять обрушится на меня за то, что я пренебрегаю самым модным жаргоном. До свиданья.
Пикеринг. До свиданья. (Пожимают руки друг другу.)
Миссис Эйнсфорд Хилл (миссис Хигинс). Не сердитесь на Клару.
Пикеринг, услышав, что она понизила голос, деликатно отходит к окну, где стоит Хигинс.
Миссис Эйнсфорд Хилл. Мы так бедны, и она так редко бывает в обществе, бедная девочка! Она просто не знает, как сейчас следует держаться.
Миссис Хигинс, заметив у нее на глазах слезы, сочувственно пожимает ей руку и провожает ее до двери.
Миссис Эйнсфорд Хилл. Но Фредди у меня очень славный, правда?
Миссис Хигинс. Он очень мил, и я всегда буду рада ему.
Миссис Эйнсфорд Хилл. Благодарю вас, дорогая. До свиданья. (Уходит.)
Хигинс (нетерпеливо). Ну как? Можно показывать Элизу в обществе? (Тащит мать к дивану.)
Миссис Хигинс садится на место Элизы, сын садится слева от нее. Пикеринг возвращается на свой стул справа.
Миссис Хигинс. Ну, конечно, нет, глупый мой мальчик. Она шедевр искусства – твоего и ее портнихи. Но если ты хоть на минуту сомневаешься в том, что она выдает себя каждой фразой, значит, ты просто помешан на ней.
Пикеринг. И вы полагаете, что ничего нельзя сделать? Неужели невозможно отучить ее от ругательств?
Миссис Хигинс. До тех пор, пока она будет находиться в обществе Генри нет.
Хигинс (обиженно). По-вашему, моя манера выражаться неприлична?
Миссис Хигинс. Нет, дорогой, отчего же. Для грузовой пристани вполне прилична, но в гостях едва ли.
Хигинс (глубоко оскорбленный). Ну, знаете…
Пикеринг (прерывая его). Не кипятитесь, Хигинс, а лучше последите за собой. Таких словечек, как ваши, я не слыхал с тех пор, как производил смотры волонтеров в Гайд-парке лет двадцать назад.
Хигинс (надувшись). Ну что ж, вероятно, я действительно не всегда выражаюсь, как епископ.
Миссис Хигинс (успокаивая его жестом). Полковник Пикеринг, может быть, вы мне расскажете, что происходит на Уимпол-стрит.
Пикеринг (весело, будто вопрос изменил тему разговора). Я переехал к Генри и живу у него. Мы вместе работаем над моей книгой «Индийские диалекты» – мы решили, что так нам будет удобнее…
Миссис Хигинс. Да, да, все это мне известно, и вы действительно все очень разумно устроили. Но где живет эта девушка?
Хигинс. Как где? Конечно, у нас. Где же ей еще жить?
Миссис Хигинс. Но на каком положении? Она ваша горничная? А если нет, так кто?
Пикеринг (медленно). Миссис Хигинс, я, кажется, начинаю понимать, что вы имеете в виду.
Хигинс. Будь я проклят, если я что-нибудь понимаю. Одно ясно – три месяца я изо дня в день работаю над этой девушкой, чтобы привести ее в человеческий вид. Кроме того, она оказалась очень полезной: она знает, где найти мои вещи, помнит, когда и с кем я должен встретиться.
Миссис Хигинс. А как с ней ладит твоя экономка?
Хигинс. Миссис Пирс? Радуется, что с нее свалилось столько забот. Ведь до появления Элизы ей самой приходилось разыскивать мои вещи и напоминать мне о деловых свиданиях. И все-таки Элиза – это ее пунктик. Она без устали мне твердит: «Вы ни о чем не думаете, сэр». Правда, Пик?
Пикеринг. Да, это ее неизменная формула: «Вы ни о чем не думаете, сэр». Этими словами кончается каждый разговор об Элизе.
Хигинс. А я ни на секунду не перестаю думать об этой девушке и ее проклятых гласных и согласных. Я измучился, думая о ней, наблюдая за ней, за ее губами, зубами, языком, не говоря уже о ее душе, – а это самое непостижимое.
