поднимающийся из-под воротника к уху.
– Это я попросил Эмиля познакомить нас. Не будем затягивать. – Он опустил на стол локти, обтянутые черной кожей куртки. – Я счел себя обязанным предупредить о том, во что вы ввязываетесь, поступая на службу к моему племяннику.
– Кристоф, – попытался было встрять Эмиль, но его дядя сделал короткое движение пальцами, точно отгонял муху. На лице появилось кислое выражение, но лишь на долю секунды. Он сидел прямо, как палка, лицо не выражало ровным счетом ничего, веки нависали над светлыми равнодушными глазами – этакий Бельмондо, который бровью не поведет, уложив пару-тройку человек из огромного «кольта». Но, вместе с тем, было в Кристофе что-то аристократически притягательное. Рядом с ним Вера невольно почувствовала себя спокойней, как на приеме у хорошего врача, пусть и вещавшего не самые приятные новости.
– Во-первых, он – офицер полиции и бывший сотрудник операционного управления материально-технического обеспечения, – стал перечислять Кристоф. – Оператор полиграфа. Некоторое время назад Префектура хотела внедрить использование детектора лжи при допросах. Увы, безуспешно. Эмиль рискнул своим местом в BRI и отправился покорять новые вершины. Но его новая должность не протянула и года, лопнув, как мыльный пузырь. Криминальным аналитиком он тоже проработал недолго. Уволился из полиции, начал собственную деятельность, объявив, что он сам – детектор лжи. Вы должны понимать, что собираетесь работать на неуравновешенного психопата, который решил доказать, что он гений, каких мир еще не видывал.
Вера смотрела на сведшего брови Кристофа, не понимая, всерьез ли он или это такая семейная традиция – шутить с новыми знакомыми.
Эмиль вынул из кармана флешку и швырнул ее на стол.
– Видео мальчишки? – спросил Кристоф, не удостоив племянника взглядом.
– Да, – презрительным тоном ответил тот.
– Это, – Кристоф подхватил черный прямоугольный предмет и, повернувшись к Эмилю, застучал им по столу, – незаконно – вот так снимать подозреваемых.
– Ну так и не бери!
– Он вас использовал! – с кислой миной бросил Кристоф Вере. Опять появившаяся эмоция – лишь едва уловимый проблеск на каменной маске с выражением киллера.
– Я знаю… я была не против… если это поможет делу, – пробормотала Вера, не зная, как спасти своего начальника от гнева полицейского.
Кристоф задержал на ней взгляд. Его зеленые глаза потеплели, морщины разгладились.
– Да вы еще и добрая. – Он зацокал языком, качая головой, и сунул флешку в карман.
– Я отметил минуты отдельным файлом, – добавил Эмиль.
– Ну что? Удалось его на чем-то подловить?
– Сам суди. Ты же не доверяешь моей компетенции.
– Я доверяю твоей компетенции. Если бы ты сидел в своем бюро на Л’Эшикье и занимался анализом, цены бы тебе не было. А ты вечно ищешь на одно место приключений. Три года службы в BRI не делают из тебя Рембо, как ты не поймешь! Ты – криминалист.
Кристоф смотрел на него так, будто собирался душу вынуть. Эмиль молчал.
– В прошлый раз, в деле о подлиннике Брейгеля, – Кристоф повернулся к Вере, – погибло двое человек, а его сестра, которую он тоже безжалостно эксплуатирует, месяц пролежала в психбольнице.
Эмиль прикрыл веки, его брови взметнулись, как у пастора, повстречавшего самого отчаянного грешника на земле.
– Скажи ей, так ли это? – не глядя на племянника, Кристоф сделал нетерпеливое движение рукой в его сторону.
– Все так, – покорно подтвердил Эмиль.
– С матерью Тьерри говорили? – вновь перескочил с темы Кристоф.
– Да, она вряд ли нам поможет.
– Позвольте. – Вера подняла палец, другой рукой убирая волосы за ухо. – Мне показалось, что она была не вполне честна с нами.
Дядя и племянник как по команде повернулись к ней.
– В начале беседы она сказала, что не помнит, насчет которого мальчика мы пришли узнавать… вернее, сразу с места в карьер заявила, что исчезнувший отсиживается где-то. А когда я спросила, кто именно, она удивилась, что их было двое. А потом твердо заявила: ее муж нанял детектива, боясь, что сын станет третьим…
Кристоф, внимательно выслушавший ее, сдвинул брови на переносице. Эмиль не подал вида, что слова Веры взволновали его. Он тоже умел, когда хотел, натягивать на себя каменную маску. И, скорее всего, сам заметил лукавство актрисы.
– А еще она навела нас на учителя литературы: сказала, что ее сын и еще несколько мальчиков очень с ним дружат. Они устраивают на улицах перформансы в костюмах эпохи Генриха IV.
– Эрик Куаду? – тотчас спросил Кристоф.
– Да.
– Она спала с ним. Расстались год назад. Еще не остыл гнев. По-видимому, хочет на него насыпать. К тому же ей не дает покоя его слава, ведь бросил он ее – или она его – до того, как его книга украсила все книжные витрины и принесла ему Гран-при.
Эмиль продолжал молчать, с напускной праздностью поглядывая по сторонам.
– Что ж, – Кристоф поднялся, – я вас, сударыня, предупредил. Если вляпаетесь в историю, вышлют из страны с позором. Не совершайте глупостей, советуйтесь с Юбером, он адвокат, просветит вас по части наших законов. Честь имею.
Он развернулся и быстро исчез на повороте улицы Кенкампуа.
Некоторое время Вера и Эмиль сидели молча.
– А почему вы так недолго проработали оператором на детекторе лжи? – наконец осмелилась спросить она.
– Во Франции испокон веков его никогда не применяли. Так и не прижился.
– Жаль.
– Совершенно не жаль. Это очень опасная и неэффективная игрушка, лишенная души и живого интеллекта. Невинных может упечь за решетку, зато блестящих лжецов отпустить на свободу. Подозреваемый иногда всего лишь нервничает или испытывает неуместное чувство вины по иной причине, не связанной с преступлением, но его признают виновным. Вы знаете, сколько бессовестных лгунов сейчас ходят безнаказанными? – жарко заговорил Эмиль, упершись ладонью в стол. – Сколько тех, кого не поймали или вытащили хорошие адвокаты? Не-ет, полиграф – зло. Он таким только на руку. Лучше прокачивать внутренний детектор. Если хотите знать, работу полиграфического кабинета свернули по моей инициативе. Кристоф зол на меня: он столько сил бросил, чтобы племянника взяли в Национальную школу полиции… А я в итоге ушел в частный сыск, переругавшись с половиной Префектуры.
Вера заметила, что он чуть нахмурился и отклонил взгляд. Хотела спросить, насколько сложно попасть в это учебное заведение, но ей показалось, Эмиль что-то скрывает, и не стала лезть с допросом. И без того дядя отметелил его при новой сотруднице – приятного мало.
– То есть вы полагаете, если определять ложь будет человек, то риски обмануться падают?
– Значительно. Хорошо, если с оператором будет сотрудничать опытный психолог. Чтобы подвергать человека проверке на детекторе лжи, нужно знать о нем… все! Всю подноготную, всех его тараканов. Только опытный психолог
