– А ты-то таким, как он, не станешь?
– Пап! – Андрюша даже обиделся.
– Да, – подытожил папа, – непростая ситуация.
– Скажи, а как бы ты поступил, только честно? – мальчик напряженно ждал ответа.
– Мама, может быть, не одобрит мои слова, но я бы сначала попробовал «урегулировать конфликт мирным путем», а не получилось бы – дал бы сдачи, пошел на честную драку. Ты удивлен?.. Но давай вспомним какие-нибудь примеры из жития святых. Драчунами они, конечно, не были. Но вот смотри: святитель Николай, услышав богохульные речи одного еретика, не выдержал и при всех «заушил» его, то есть ударил. Правда, тогда не его лично оскорбили, а Бога… А вот совсем другой пример – наш русский святой, благоверный князь Александр Невский. Почему, скажи, он шведов бил, а перед Ордой смирялся?.. Во-первых, потому что шведские «псы-рыцари» хотели Русь от Православия оторвать, насадить в ней чужую католическую веру. А татары при нем на нашу веру не покушались, священников уважали, и даже в Орде был православный епископ. А кроме того, князь был не только храбрый, но и мудрый воин: он умел рассчитывать свои силы. С Ордой мы тогда тягаться не могли – нас бы всех растоптали. Надо было учиться ладить, смиряться. И Александр смирялся, ходил на поклон к хану, привозил богатые дары… Я бы на твоем месте, подражая святому Александру Невскому, все обдумал, взвесил свои силы и сначала постарался наладить отношения с Баулиным. Конечно, не заискивая и не унижаясь перед ним: ты не хуже его (как и он не хуже тебя). Попробуй спокойно поговорить с ним, причем сам начни. Как его зовут?
– Миша.
– Подойди к нему спокойно, можно при свидетелях… Слушай, а ты его не боишься? Такое тоже может быть.
– Не боюсь.
– Так вот. И скажи: «Миш, я тебя чем-то обидел?» И посмотри дальше, что будет. Может, и поговорите.
– Да ну! Он только издеваться будет!
– Откуда ты знаешь? Попробуй! Чем-то ты его задел. Возможно, он боится, что ты ребятами вместо него верховодить будешь. А может, ты ему как раз нравишься и он тебя проверяет: трус ты или нет? И если убедится, что не трус и на его место не претендуешь, отстанет. Тогда ты и ситуацию с Дрюкиным постепенно сможешь переломить: нельзя же, в самом деле, наблюдать спокойно, когда человека унижают.
– А как я ему это покажу – что не трус?
– Прямым мужским разговором. А если уж он совсем обнаглеет… В общем, драки избегай до последней возможности. Почувствуешь, что «руки чешутся», сначала предупреди, что давно спортом занимаешься и знаешь приемы самозащиты, в том числе болевые. Ну, и в крайнем случае, если он начнет кулаками махать, тогда… Но это в крайнем случае. Главное, чтобы он увидел: ты его не боишься, ты просто не хочешь драться. Это я тебе как друг советую…
Где-нибудь на улице, если пьяный или хулиганы пристанут, тут только убегать надо. Это не трусость: «береженого Бог бережет». Вообще, надо быть осторожным и внимательным. Не входить в подъезд, если за тобой кто-то незнакомый входит. Тем более – в лифт. А если что – орать во все горло, как можно громче. Знаешь, как один мальчик от преступника спасся? Стал громко кричать в подъезде: «Пожар! Пожар!» Люди и начали двери открывать, от страха перед пожаром. Уголовник испугался и убежал… Но отношения в классе, со сверстниками – совсем другое дело. Тут нельзя склоняться перед грубостью и наглостью. Это не принесло бы пользы и самому Мише Баулину, если бы он никогда и ни от кого не получил отпора. Чувствуя свою безнаказанность, он будет становиться все хуже…
– А если он победит в драке?
– Ну, что ж! Если он и победит, подавит тебя массой, главное, что ты все же не спасовал перед ним. Возможно, это будет не последняя ваша драка. Между прочим, часто после честной драки, независимо от ее исхода, ребята становятся друзьями. А если ты победишь, не забудь сказать, что ты этой драки не хотел, но был вынужден…
Воинственный дух беседы не вязался с окружающей тишиной. Но отец с сыном оба были довольны, что беседа состоялась. Уже совсем стемнело; только полянка, где расположились отшельники, была освещена пламенем костра. Помолились и принялись за картошку с тушенкой. Потом пили чай с хлебом, и папа предложил:
– Давай пригласим твоих одноклассников к нам. Покажешь им свои модели кораблей, чем-нибудь вместе займетесь, я вам что-нибудь расскажу… А потом пойдем на пустырь змея запускать – хочешь?
– Ага! Только без Баулина.
– Нет, именно с Мишей. Это и не по-христиански, и не по-мужски будет: месть какая-то. Да, еще: когда ты с ним говорить будешь, скажи, что ты-то на него зла не держишь… Или это не так?
– Не так. Я на него все время злюсь.
– Вот эту злость, ненависть ты должен преодолеть.
– Как?
– С Божией помощью. Богу помолись, скажи: «Господи, и что я злюсь на создание Твое, Михаила? Ты нас обоих любишь! Помоги нам преодолеть вражду и жить в мире!»… Так что зови ребят. А еще лучше – давайте, пока тепло, пойдем все в поход, вот такой же, с костром, котелками, только без ночевки, а то уже заморозки начались.
– Давай, пап! Я в понедельник тогда всех позову.
– Но сначала все же выясни отношения. Поговори…
Пора было спать: иначе не встанешь в четыре утра на рыбалку. Папа вздохнул:
– У костра всегда петь хочется. Хорошие песни. Давай споем нашу с тобой любимую… – и негромко начал:
«Наверх, вы, товарищи, все по местам!
Последний парад наступает.»
Мальчик подхватил:
«Врагу не сдается наш гордый “Варяг”,
Пощады никто не желает.»
Второй куплет пели слаженно и громко:
«Все вымпелы вьются, и пушки гремят,
Наверх якоря поднимают,
Готовые к бою орудья стоят,
На солнце зловеще сверкают…»
Когда дошли до самой любимой Андрюшиной строчки:
«Прощайте, товарищи! С Богом! Ура!» – его, как всегда, охватило волнение. В этой песне, в этой строчке было все: не только героический тонущий «Варяг», но и вся его Родина, с такими вот озерами и кострами, «пустынями» и монастырями, с ее святыми православными воинами, полагающими душу «за други своя», – словом, то, чему мальчик еще не знал названия.
БЕСЕДА 5
...
Неприличная картинка. – Почему Андрюше стало стыдно. – «Не говори маме!» – Окружающие нас предметы и изображения влияют на наши мысли. – Нечистые мысли внушают бесы. – Зачем человеку совесть. – Как человек становится «бессовестным». – Со времен Адама и Евы люди прикрывают свою наготу. – В чем проявляется бесстыдство. – Душа и тело. – Тело есть дом души и храм Духа Святого. – Какими грехами оскверняется этот храм. – Его оскверняет также бесстыдство. – Как быть с дурными мыслями. – «Ведь это чья-то сестра!» – Завтра на исповедь.
– Папочка! Смотри, что я нашла! – трехлетняя Наташа протянула папе маленькую цветную бумажку, наподобие тех, что вкладывают иногда в упаковки жевательной резинки. На них обычно нарисованы машинки или какие-нибудь фантастические существа, герои мультфильмов…
Но на картинке, которую нашла Наташа, была изображена обнаженная натурщица в вызывающе непристойной позе. Изображение мутное, некачественное, линии размыты. Но все же… Подержав такую картинку, хотелось пойти и вымыть руки.
– Где ты это взяла?
– Вон там, на полу. Где перчатка лежит.
Папа подошел к вешалке. Андрюшина шерстяная перчатка была чуть влажной: наверное, по дороге из бассейна играл с ребятами в снежки. Вторая перчатка торчала из кармана куртки, воротник которой еще покрывали капли растаявшего снега.
– Ай-яй-яй! – сказал папа. – У твоего брата мокрые перчатки! Как же он завтра в школу-то пойдет? Давай за ним поухаживаем: ничего ему не скажем, а возьмем перчатки и положим на батарею. Он утром будет их искать, а они на батарее.
– И он обрадуется, да?
– Еще бы! На, неси. Потом бабушке расскажи, как мы Андрюше помогли. А мне с ним поговорить надо.
«Чему тут удивляться? – думал папа. – Мальчика не посадишь под стеклянный колпак. Он общается с другими детьми, ходит по улице, по подземным переходам, видит рекламные щиты, видит газетные прилавки… Он склонен ко греху, как все люди, а враг не дремлет… Нет, надо поговорить с ним не откладывая».
Андрюша был в детской один: Ванечка простудился и, во избежание «семейной эпидемии», лежал в бабушкиной комнате. Его старший брат, напевая что-то воинственное, увлеченно занимался любимым делом: начинал сборку новой модели, парусника эпохи Петра Великого. Аккуратно, при помощи маникюрных ножниц и бритвы, он отделял детали будущего корабля от штамповки, обрезал лишние, крепящие части и зачищал готовые детали специальным маленьким напильником – надфилем. Это надо было делать очень тщательно, чтобы ничто не мешало потом хорошей склейке.
В комнату вошел папа; мальчик приветливо и простодушно посмотрел на него, но тут же заметил, что папа чем-то озабочен. А тот решил начать просто, без подготовки:
– Андрюша, мне тут странная картинка попалась, видимо, твоя. Она валялась на полу в прихожей, под твоей курткой…
