Мадлен. Когда наших любимых нет возле нас, мы словно забывает об их существовании. Их любишь, словно умерших ненастоящей смертью. Они живут лишь в нашем сердце. Я говорила с вами будто во сне, в мире, где ничто не могло отнять у меня Мишеля. Все это были лишь слова. Сейчас я услышала его голос. Он существует. Существует в том страшном мире, где его могут у меня отнять, украсть. Я цепляюсь, как вы говорите. Я люблю его, я его не отдам.
Жорж. Ты знаешь, я передумал. Ты свободна. Я решил все сказать. Пусть Мишель узнает, кто был тот, другой. Пусть я потеряю его. Но мы потеряем его вместе.
Мадлен. Это низкий шантаж.
Жорж. Так надо.
Мадлен. Жорж!.. Жорж!.. Жорж!.. Выслушай меня, поверь мне…
Жорж. Ты полагаешь, что я настолько наивен…
Мадлен. Да, наивный, добрый, благородный. Такой, каким я вас любила и еще люблю. Такой, каким я обожаю Мишеля. Я ему сказала, что люблю вас. Он чуть не оскорбился. Не будьте чудовищем. Не становитесь чудовищем.
Жорж. Видно, что не ты страдаешь.
Мадлен. Разве недостаточно я наказана вашим приходом, вашим ужасающим появлением? Я же могла умереть на месте, я могла закричать и выдать нашу тайну.
Жорж. Этого я мог не опасаться. Я знал: если ты выдашь себя — ты не любишь Мишеля. Если любишь — смолчишь.
Мадлен. Вот видишь, ты сам признал. Ты знаешь, что я люблю Мишеля.
Жорж. Все равно, этот брак — нелепица. Мишель должен остаться в своей среде, я хочу для него иной жизни.
Мадлен. Какой?.. Хотела бы я знать… Я дочь и внучка рабочих. У меня крепкий характер. Я переделаю Мишеля. Он будет работать. Он уже меняется. В вашей сред он видит одни лишь примеры беспорядка, праздности, расхлябанности. Горечь ваша рассеется, вы сделаете его счастливым. Ну, а если вы будете причиной его несчастья, вам будет стыдно всю жизнь.
Жорж. Горе его долго не продлится.
Мадлен. Ошибаетесь. Мишель — ребенок. Дети не скоро забывают горе, переживают его глубже, как драму. И вы, Жорж, вы ведь тоже ребенок. Сломали любимую вашу игрушку, и вы дуетесь. Но ведь это была лишь игрушка. Что я собой представляю, Жорж? Да почти ничего. А для Мишеля я почти все, Мишелю я нужна. У вас есть то главное, что вы от меня скрывали, вы — глава семьи. Как вы можете сравнивать наши отношения, построенные на фальши, — фальшивое имя, вымышленный адрес, ложное одиночество — с чувством молодого существа, отдающегося без остатка душой и телом?
Жорж. Его мать никогда не согласится.
Мадлен. Неужели вы враг и ему?
Жорж. Обычно так говорят о родителях, которые не разрешают детям лазить на деревья.
Мадлен. Его тетка…
Жорж. В молодости она меня любила. У нее сохранилось ко мне скрытое чувство, возможно, в тайне еще любит меня. Она возненавидит тебя, если по твоей вине я буду смешон, буду сгорать на медленном огне.
Мадлен. Она увидит, как я люблю Мишеля, увидит, как он любит меня, и, если у нас будут дети…
Жорж. Дети! Производить на свет детей ради того, чтобы они в свою очередь переживали все эти гнусности… Ну, это, знаешь ли!..
Мадлен. Возьмите себя в руки, Жорж, не роняйте себя, будьте справедливы и добры, будьте самим собой.
Жорж. Да я вполне собой владею! Я абсолютно точно знаю, чего хочу. Нам необходимо вернуть Мишеля. Нужно изобрести этого третьего человека. Выбирайте между этой ложью и правдой, которую я берусь ему сказать.
Мадлен. Это низко, низко!
Жорж. Я исполню свой долг.
Мадлен. Вы безумец.
Жорж. Я отец.
Мадлен. Лжец! Вы действуете из эгоизма. Вы не отец. Вы брошенный любовник, который мстит.
Жорж. Запрещаю тебе…
Мадлен (набрасываясь на него). Да, лжец, лжец, эгоист.
Он грубо отталкивает ее.
Мадлен. Да, так, пожалуй, лучше, но не говорите мне больше о вашем сыне. Вы думает, что мстите мне, а мстите ему. Какое вам дело до того, будет он счастлив или нет? Вы ревнуете. Лишь о себе вы думаете в данную минуту.
Жорж. У нас мало времени. Я требую, чтобы ты сделала то, что я хочу, либо я расскажу правду.
Мадлен. Рассказывайте.
Жорж. Отлично. Ты хорошо представляешь себе, что вызовет наше признание?
Мадлен. Нет, Нет! Не говорите, я сошла с ума. Если он ничего не будет знать и бросит меня, я еще могу надеяться. Должна же быть какая-то надежда, справедливость… А если он узнает, у меня не останется ничего.
Жорж. Вот видишь…
Мадлен. Никогда у меня не хватает силы.
Жорж. Я помогу тебе.
Мадлен (тихо). Это отвратительно.
Жорж. А ты думаешь, не отвратительно было, когда вчера Мишель расписывал мне свою любовь к тебе, рассказывал о том, что ты его любовница, называл меня «старик».
Мадлен (в слезах). Он так гордился вами, так гордился вашей молодостью…
Жорж. Ты была моей молодостью, моей последней ставкой…
Мадлен. Будьте великодушны, Жорж. Не поддавайтесь чувству обиды…
Жорж (ледяным тоном). Повторяю, это не вопрос моей личной жизни. Речь идет о всей жизни моего сына, которую я должен исправить и направить.
Мадлен. Лжете, лжете! Вся наша семья не от мира сего, все вы люди отвлеченные, холодные, сухие, бесчеловечные… А Мишель человечный. Вы разрушите все его иллюзии.
Жорж. Да, все, если ты не послушаешься.
Мадлен. Дайте мне время.
Жорж. Ты бредишь? Они ждут не дождутся, когда кончится этот бесконечный разговор. Решай.
Долгое молчание.
Жорж. Ну, считаю… раз… два… говорить или не говорить? (Направляется к лестнице.)
Мадлен (кричит). Нет! (Удерживает его.)
Жорж. Ты сделаешь то, что я решил.
Мадлен. Да.
Жорж. Клянешься?
Мадлен. Да.
Жорж. Именем Мишеля.
Мадлен. Да.
Жорж. Скажи: «Клянусь».
Мадлен. Именем Мишеля… Вы чудовище.
Жорж. Я отец и хочу спасти сына от западни, в которую попался сам.
Мадлен. Одна! Одна на всем белом свете!
Жорж. Я позабочусь о тебе, Мадлен. Ты не останешься без средств.
Мадлен. Жорж, о чем вы говорите? Вы способны думать о деньгах, квартирной плате и налогах, видя, как я погибаю, когда со мной происходит нечто худшее, чем смерть?
Жорж. Тебе ведь нужно будет на что-то жить.
Мадлен. Не знаю, я не из тех, кто повторяет неудачные попытки самоубийства, но я просто буду медленно умирать от отчаяния, от отвращения к жизни.
Жорж. Спасибо, что хоть не пытаешься меня шантажировать угрозами самоубийства! Ничего! Будешь жить… работать и… забудешь Мишеля.
Мадлен. Никогда.
Жорж. Ну и так? Рассказать? Не надо?
Мадлен. Что угодно, пусть только он не знает.
Жорж. Так я пошел. (Поднимается по лестнице.)
Мадлен. Жорж, умоляю тебя… Жорж! Одну минуту, еще только одну минуту!
Жорж. К чему тянуть? (Поднимается по лестнице.)
Мадлен. Господи, только бы найти силы.
Сцена десятая
Мадлен, Жорж, Ивонна, Леони, Мишель.
Поднявшись по лестнице, Жорж исчезает за дверью. Слышно, как он говорит: «Идемте». Он возвращается, за ним идут Ивонна, Леони и Мишель.
Мишель. Что вы так долго секретничали?
Жорж. Мишель, мне придется причинить тебе боль.
Мишель. Боль? (Оборачивается к Мадлен, видит, в каком она смятении.) Мадлен! Что с тобой?
Жорж. Дитя мое. Я имел с твоей подругой длинный разговор, полный неожиданностей.
Мишель. Мадлен могла сказать тебе лишь то, что ты уже знал от меня.
Жорж. Она была слаба. Но теперь она нашла в себе нужную силу. Она призналась. Ты не один в ее жизни.
Мишель. Мадлен первая сожалеет обо всей этой затянувшейся истории. Завтра вс будет в порядке. Правда, Мадлен?
Жорж. Извини, если я буду говорить за нее. Я обещал ей это. Она готова пожертвовать ради тебя человеком, о котором ты говоришь. Остается третий.
Мишель. Какой третий?
Жорж. Ты думал, что вас двое. Вас было трое.
Мишель. Мадлен! Что за бред?
