Закадычные подружки Аля и Вера всё ещё сидели за столом, уничтожая то, что осталось от праздничного завтрака. Справлялись они хорошо, и особенно усердствовала гостья.
– Ну, и когда ты Пашке расскажешь? – Вера Георгиевна сделала глоток и поморщилась – чай оказался слишком горячим.
– Не трави душу, а? – Алевтина Анатольевна повертела свою чашку в руках и поставила её на стол. Что-то «Эрл Грей» сегодня не радовал.
– Ничего я не травлю! Аль, не тяни, а? Хуже потом будет.
– Да расскажу я! Только не сегодня!
– А когда? – не сдавалась подруга, как хомяк, набивая щёки виноградом.
– Не знаю! – отмахнулась хозяйка квартиры и снова взяла чай. Вкуснее он не стал. – Сегодня точно не буду. Вер, ну не могу я испортить детям первый учебный день!
– А Костик твой, значит, может, да?
– Верка!
– Что Верка сразу? Между прочим, это не я по ночам рыдаю из-за неблагодарного козла.
Возразить на это Алевтине Анатольевне было нечего. К счастью, Пашка был занят собственными делами и на припухшие глаза матери внимания не обращал.
– Не тяни с этим, ладно? – Вера Георгиевна положила руку на ладонь подруги и тут же убрала. – Лучше быстрее с этим разобраться. Пусть мальчик знает, что у него папаша – скотина.
– Неправда! – мотнула головой Алевтина Анатольевна. – Папа у него замечательный! Это у меня муж – скотина!
– Ну, как скажешь… – Подруга глянула на часы и ужаснулась: – Ой! Мне бежать пора! Я у Алки на пару часиков отпросилась.
– Ну и что? Она тебя вообще постоянно со сменами кидает.
– Есть такое дело, – вздохнула Вера Георгиевна. – Зато без вопросов выходит вместо меня, когда надо.
– Ладно, иди уж! – фыркнула Алевтина Анатольевна, встала и вылила остывший чай в раковину. Может, на кофе перейти?
– Я вечером позвоню! – сказала подруга уже у выхода, помахала рукой на прощание, открыла дверь и закрыла её своим же ключом с обратной стороны.
– Напиться, что ли? – пробормотала хозяйка квартиры, когда осталась в гордом одиночестве, если не считать спящего на коврике в ванной Бонифация.
Однако хорошенько запрятанная бутылка «Арарата» так и осталась нетронутой, потому что в расход пошёл старый фотоальбом. Ритуальное сожжение совместных фотоснимков немного облегчило боль. Пусть и ненадолго.
В то время как Алевтина Анатольевна пыталась убрать из квартиры запах гари, Пашка стоял у расписания, но смотрел парень отнюдь не на него. Куда больший интерес вызывал Алексей, окружённый восхищёнными первокурсницами. И вроде бы старший отвечал на вопросы, но то и дело бросал взгляды в сторону Алины. Девушка же его вроде бы не замечала. Вот только почему-то с её щёк всё никак не хотел сходить румянец.
– Зачем мы вообще сюда пришли? – спросил Пашка, стараясь скрыть раздражение. Выходило плохо. – Нам же сказали, что всё на сайте есть!
– Ну, не знаю… – пробормотала Алина. – Так оно реальнее, что ли.
– Ага! – кивнула Женя и привстала на цыпочки. Тот, кто развешивал расписание, явно не думал о таких малышках, как она.
На сегодня больше мероприятий запланировано не было, но никто не торопился расходиться по домам. Пашка с радостью убрался бы куда подальше и, конечно же, утащил бы с собой Алинку, однако никто ему это сделать не позволил. Ещё какое-то время пришлось провести во дворике корпуса, знакомясь с теми, с кем придётся ближайшие несколько лет грызть гранит науки. Если не отчислят, разумеется.
Имён Пашка почти не запомнил и лишь рассеянно кивал, когда к нему кто-нибудь обращался. И был бесконечно рад, когда всё это наконец закончилось – недоело караулить треклятого Алексея. А тот, как назло, всё время крутился где-то неподалёку.
– Поехали домой! – Пашка с облегчением выдохнул, но тут к ним подошли.
Несколько ребят собрались куда-нибудь пойти вместе, но Алина вежливо отказалась, и Женя её поддержала. Может, той и хотелось бы посидеть в кафе или ещё где-нибудь, но для этого было два основных препятствия. Во-первых, денег было только на еду. Во-вторых, восемнадцать девушке исполнится только в следующем году, так что о барах и клубах не могло и речи идти.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Ты в общагу сейчас? – спросила Алина.
– Ага! – Женя сорвала травинку и засунула её кончик в рот – старая детская привычка, которую в пыльном городе лучше не практиковать, но от которой невозможно избавиться. – Там ещё девчонки не все заселились. Помогу им, если надо.
С новой сокурсницей Алина и Паша распрощались на автобусной остановке, а сами спустились в метро. Основной поток пассажиров уже прошёл, поэтому необходимости держаться поближе друг к другу не было. И вновь Паша испытал смешанные чувства. С одной стороны, облегчение, с другой – разочарование. Алина же, казалось, погрузилась в собственные мысли и выныривать оттуда в ближайшее время не собиралась. Всю дорогу девушка смотрела в одну точку и то и дело хмурилась.
– Выходим! – Паше всё же пришлось вытащить подругу в реальный мир.
– А… Да… Хорошо.
Алина поднималась по лестнице, а Паша шёл чуть позади. Любуясь её стройными ножками. Он сам бы с радостью врезал себе в челюсть, но ничего не мог с собой поделать – зрелище было слишком соблазнительным. Пожалуй, стоит намекнуть девушке, что в универ практичнее будет ходить в джинсах.
Выбравшись на поверхность, друзья разделились.
– У меня ещё кое-какие дела есть, – пояснила Алина.
– Могу с тобой пойти, – предложил Паша. – Всё равно делать нечего.
– Нет, – покачала головой девушка, – я одна пойду.
Хоть парню и хотелось расспросить её, куда она собирается и почему не хочет ничего рассказывать, но делать это не стал. Захочет – поделится, а в душу друг к другу они никогда не лезли.
– Понял. Звони-пиши, если что!
– Хорошо, – улыбнулась Алина, но несколько рассеянно.
Глядя вслед удаляющейся подруге, Пашка не мог отделаться от мысли, что девушку что-то гложет, но делиться она почему-то не желает. Что ж, если ей всё же понадобится помощь, она знает, к кому обратиться.
Особых планов у Паши и правда не было, поэтому он отправился домой. По дороге не забыл зайти за шоколадкой для матери. Хоть он ни в чём пока не провинился, однако его не покидало чувство, что покупка отнюдь не была лишней.
Жара очень быстро сдавала свои позиции, и многие, кто решился в последний летний день выйти на улицу в шортах или коротеньких платьицах-юбочках об этом горько пожалели. Тучи в считанные секунды затянули до того безоблачное небо, и то и дело начали проскакивать молнии, догоняемые раскатами грома. В воздухе стояло такое напряжение, что было трудно дышать. А дождь начался так резко и так сильно, словно кто-то наверху опрокинул огромное ведро воды.
До подъезда было всего ничего, но Пашка успел промокнуть до самой последней ниточки нижнего белья. Кроссовки набухли и неприятно хлюпали, а смартфону наверняка грозила смерть храбрых. Вот и как можно после такого верить метеопрогнозам, если на сегодняшний день осадков не обещали! Вот совсем!
– Мам! – с порога заорал Пашка. – А чем это у нас тут воняет?
На голос младшего хозяина из ванной вышел Бонифаций, убедился, что всё в порядке, но назад не вернулся – решил обойти свои владения.
– Тебе кажется! – ответ донёсся из материнской комнаты.
Пашка пожал плечами, вымыл руки и пошёл к себе за сухой одеждой. И через несколько минут он снова был в ванной, но только на этот раз под струями горячей воды. Кто бы мог подумать, что всего за такое короткое время можно настолько продрогнуть! Интересно, а как там Алинка добралась? На звонок она не ответила – номер недоступен. Может, батарея села?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Пока младший хозяин наслаждался водными процедурами, Бонифаций караулил под дверью ванной. Несколько раз возмущённо мяукнул, поскрёбся, но ответа не дождался. Ничего, придёт праздник и на кошачью улицу.
Насчёт Алининого телефона Паша не угадал. Как только прогремел первый раскат грома, девушка выронила свой смартфон из рук, тот упал на асфальт, экран разбился, батарея вылетела и, к несчастью, попала в пластмассовую мисочку, в которую сердобольные прохожие налили воды для бродячих кошек и собак. И хоть Алина и не считала себя дурой, однако именно в этот раз повела себя крайне глупо: достала аккумулятор из миски, вытерла его салфеткой, вставила обратно в телефон, включила его… Тот пожужжал немного, пискнул, на экране засветилась какая-то надпись на абракадабрском языке, свистнул, крякнул и затих. Как подозревала Алина, навсегда.
