— Здравствуйте, — здороваюсь официальным тоном с порога, подхожу ближе к столу и рассматриваю покупки, которые женщина выкладывает на стол.
— Меня Владимир Романович предупредил про ребенка, — говорит четко, по-деловому, — оставьте ваши рекомендации и номер телефона. У меня двое внуков. Я люблю детишек и легко нахожу с ними общий язык, так что не сомневайтесь, с вашим справиться мне не составит труда, — поставленной речью произносит, как будто робот.
Я начинаю волноваться. В ней чувствуется профессионализм, но не чувствуется тепла. Человечности. Беспокойно оглядываюсь на дверь спальни, в которой спит Гриша. Да я с ума сойду от переживания. А вдруг он будет капризничать и она рассердится?!
— Привет, дорогая, — я в изумление поворачиваю голову на голос Владимира.
Парень неожиданно оказывается передо мной и дальше творится какая-то полная ерунда, он склоняется ко мне и целует в губы легко, непринужденно, как будто это обыденно для него. И если со стороны посмотреть на нас, то можно было подумать что мы пара. Я кошусь в сторону домработницы и ловлю на себе ее короткий неодобрительный взгляд.
— Надежда Ивановна, ну мы с вами договорились. Верно? — Владимр проходит к холодильнику, достает оттуда воду.
— Да я все сделаю, — кивает женщина, при этом не перестает украдкой рассматривать меня.
— Аня, не стой столбом. Пока что нужно готовить Грише, — командным тоном произносит парень.
А я до сих пор стою в каком ступоре и не могу собраться.
Перевожу взгляд на Володю и только сейчас замечаю, какой он красивый. Ну черт побери, как можно с утра выглядеть настолько хорошо, что аж дух захватывает?!
Небрежно зачесанные волосы отдельными прядками торчат в разные стороны. На лице легкая небритость, сверкающий огоньком взгляд. Да от него невозможно оторваться.
Пиджак одет поверх футболки, такой кипельно белой, что в глазах больно. И снова гребаные джинсы. Такие узкие, что каждая мышца под ними видна. И … делаю глубокий вдох через нос, зажмуриваю глаза. Отворачиваюсь. Зачем я снова посмотрела ТУДА?!
— Эй, с тобой все хорошо? Может стоит позвонить АНдрею и отпроситься? — совершенно неожиданно его голос раздается рядом с моим ухом и я открываю глаза. Какой же он быстрый? Или это я заторможенная с утра?
— Нет. Нет, со мной все хорошо, — заикаясь отвечаю. — Извините. — Пячусь в бок, в попытке обойти его. — Мне нужно рассказать Надежде Ивановне, что приготовить Грише.
Мои щеки уже полыхают румянцем, а вот нос, как будто жадная лисица втягивает и втягивает в легкие чистый, сексуальный запах его парфюма.
Я чувствую на себе его взгляд. Он меня в буквальном смысле прожигает, испепеляя все тряпье в которое я одета.
— У тебя пять минут Царевна, — перехватывает мой локоть парень прежде, чем я отдаляюсь от него на расстояние больше чем вытянутая рука.
Я коротко киваю, но глаза так и не поднимаю на него. Боюсь он увидит сейчас в них то, что не должен, то что я не могу контролировать.
— До вечера, Надежда Ивановна, — разжимает пальцы, и только когда выходит из кухни я могу свободно вздохнуть.
Я подхожу к столу, беру ручку листок и начинаю писать. Пальцы не слушаются. Отчего выходит почерк корявым.
— Извините. Посмотрите все понятно? — протягиваю листок домработнице. — Волнуюсь немного. Переживаю, что не успеваю с Гришей переговорить.
— Не волнуйтесь. Спокойно отправляйтесь на работу. Если я с чем-то не буду справляться обязательно вам позвоню, — успокаивает меня женщина.
Мы с ней обговариваем еще несколько моментов и я внезапно ощущаю сверлящий спину взгляд. Оборачиваюсь и сразу же натыкаюсь на взгляд Володи. Он нетерпеливо помахивает ложкой для обуви в руках. И как только наши глаза встречаются манит к себе пальцем.
Поджимаю губы. Нет, ну что за человек?! Как можно себя вести подобным образом в присутствии взрослых людей?! Он же в полной мере компрометирует меня. Что теперь подумает домработница? Поцелуй и вот эти движения непонятные?! Как будто я его домашний питомец.
Бросив скупое спасибо домработнице, я пролетаю мимо Владимира и фыркнув выхожу за дверь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ань, вы злитесь? — мы не успели выехать с парковки, а он меня уже достал.
— Нет.
— А почему не разговариваете? — не отстает.
— А должна? — кошусь в его сторону.
Желваки на его щеках дергаются. Сам злится. Значит думает, что должна.
— Нет, — отрицает очевидное. — Но хотя бы можно поговорить.
— Нет, нельзя. Я не хочу, чтобы вы воспринимали наше с вами общение больше чем деловое, — отрезаю резко.
— Ань, прекращай. Разве ты не видишь, что нравишься мне? — неожиданное признание Владимира меня выбивает из колеи и я закашливаюсь от глотка воздуха, зашедшего не в то горло.
— Извините, — откашлявшись говорю, достаю из сумки ежедневник и ручку, — мне нужно для Андрея Валерьевича распланировать день и еще записать несколько телефонов… — бормочу.
— Ань, — парень хватается за край блокнота, дергает его, но я вцепляюсь мертвой хваткой.
— Это не смешно. Владимир Романович! Зачем вы меня смущаете? Или думаете, что я сейчас, такая, потеку и превращусь в лужицу на вашем дорогущем сиденье от благодарности? Так вот знайте: не дождетесь. Я до сих пор считаю, что это вы виноваты во всех моих несчастьях. Соглашусь, что картина со стороны, когда мы с Витькой дрались не для слабонервных, но я могу за себя постоять. По крайней мере брат меня бы не прибил — это точно. Я ему нужна. Ведь кроме меня денег ему больше взять не с кого…
Черт! Я когда это сказала, только после поняла, что зря. Это его не касается. Да и вообще он не сможет этого понять. Ведь у него вряд ли были когда либо подобные проблемы. Богатенький мажор успешных родителей никогда не сможет понять и принять меня такую, какая я есть и нечего выдумывать себя всяких фантастических небылиц, про золушку и принца. Эта история не про меня.
Дергаю сердито головой и отворачиваюсь. Разговор получился странный и неловкий. Подставляя колено, открываю ежедневник и начинаю быстро переписывать туда все заметки со стиков, что были подложены под низ. Обычно я этим занимаюсь с утра, когда прихожу в офис.
— Интересная история. Немного драматичная и я бы сказал жалостливая, — делает заметку Владимир и косится в мою сторону ждет реакцию, а я … я с усилием сдерживаю себя, чтобы не дать ему затрещину. — Но вот знаешь что, Царевна, — сжимаю в пальцах ручку, он решил меня добить? предупреждающе зыркаю в его сторону, — не вижу я тебя во всей этой ситуации жертвой. Непохожа ты на нее. Да и ведешь себя так, словно ты отъявленная хулиганка. Честно, — кладет руку на сердце вжимает.
— Без комментариев, — цежу сквозь зубы.
Так и думала, что все пойдет именно так. Выставит меня в том свете, котором бы ему хотелось.
Когда мы выезжаем на главную дорогу, сразу же тормозимся в пробке. И перспектива просидеть рядом с Владимиров все это время меня абсолютно не радуют. И даже то что он сногсшибательный красавчик никак не скрашивает этого. Я начинаю нервничать уже по истечению десяти минут. Владимир же напротив. Как будто и не замечает пробки. Достав телефон смотрит в экран. А я … я не нахожу себе места. Мне бы сейчас на метро, там мое место, а не в дорогой машине мажора.
— Сиди уже спокойно, а! Хватит ерзать пятой точкой по сиденью, — одергивает меня хрипловатым голосом Владимир.
— Тогда будьте любезны Владимир Романович, высадить меня на ближайшей остановки, — резко отвечаю ему. — Если боитесь, что я каким-то образом попорчу салон.
И тут же получаю в свою сторону убийственный взгляд. Сжимаю зубы. Что не так? Разве я что-то попросила сверхестественного?
Спустя пять минут поток продолжил свое движение со скоростью черепашьих бегов. И я замечаю, что Владимир ловко перестраиваться в крайний левый ряд, этот гад, делает так специально, чтобы я не смогла выйти. Он что реально видит во мне дуру и думает что я не догадаюсь к чему этот маневр!?
— Владимир Романович, зачем все это?! — киваю перед собой.
