Чарлик разъярился. Шерсть на нём взъерошилась. Он глухо зарычал на муху. Но муха спокойно села на палатку и стала ждать, пока Чарлику надоест сердиться.
Вскоре Чарлик заснул, думая, что мухе наскучит к нему цепляться. Но муха и не думала сдаваться. Она ловко спланировала ему на нос. Взбешённый Чарлик стал гоняться за мухой по палатке. Все вещи сбились в кучу, а из разорванной пластиковой бутылки густо вытекало подсолнечное масло.
А муха притаилась в тёмном уголке палатки, злорадно почёсывая лапками брюшко.
В конце концов муха выгнала Чарлика из палатки.
Страшнее мухи зверя нет!
27
Сушёная рыба
На леске сушилась рыба, и Чарлику очень захотелось её попробовать. Он лизнул сушёную плотвичку и проглотил слюну. Я отломил ему кусочек. К моему удивлению, он его съел и стал выпрашивать ещё. Он толкал сушёную рыбу лапой и облизывался, но есть без моего разрешения боялся. Тогда я дал ему целого окуня. Чарлик радостно принялся за окуня и второпях подавился косточкой. Он долго кашлял, тряс головой и часто бегал к реке пить.
После этого случая он и смотреть не хотел на сушёную рыбу.
Каша лучше.
28
Транзистор
Когда я включаю транзистор и звучит музыка, Чарлик заинтересованно подбегает ко мне. Его пугают зычные резкие звуки трубы. При этом он вздрагивает и отбегает в сторону. Ему чудится что-то тревожное и беспокойное.
Но вот льётся мелодия рожка, словно приглашающего встретить тёплое, летнее утро, или поёт гобой, как будто зовущий на чудную лесную прогулку. Чарлик осторожно подходит, склоняет голову к транзистору. Он слушает звуки природы.
29
Чарлик и костёр
Чарлик очень любит смотреть на костёр. Он садится у огня, подняв уши, и не шевелится. Огонь его завораживает. Может, он что-то вспоминает? Его далёкие предки все ночи проводили у костра вместе с предками людей. Огонь для него — это и тепло, и пища, и добрая рука человека.
Чарлик смотрит на костёр, но его уши ловят и малейшие звуки. Он нервно реагирует на каждый всплеск рыбы, на треснувший сучок в кустах. Он сторожит пламя.
Вот догорает костёр, и я ухожу в палатку спать, а Чарлик всё ещё сидит у огня. Он, видимо, не верит, что пламенеющие красные угли могут потухнуть. Древние люди день и ночь поддерживали огонь.
Наконец Чарлик засыпает. И наверное, ему снится огромный ослепляющий костёр, который он увидит рано утром над тёмной кромкой леса.
30
Возвращение домой
Настал наш прощальный день. Я собрал палатку и вещи в рюкзак. Чарлик жалостно поскуливал — ему не хотелось покидать этот сказочный мир. Пора домой!
И вот мы уже в пути. Перед нами дорога, а вокруг хлебные поля, и ещё над нами высокое небо, где свиристит невидимый жаворонок.
Чарлик бежал впереди, изредка на меня оглядываясь, а я плёлся за ним с тяжёлым рюкзаком за плечами. Когда я отставал, он подбегал ко мне и незлобно лаял, чтобы я поспешил. Видимо, дорога звала его домой, к знакомой двери, чтобы сказать: «Гав! Я вернулся!»
Долгая дорога домой
Приключения жабы
Проспала весну
Жаба ещё спала в глубокой норе, когда вдруг задрожала земля. Это трактор вспахивал поле. Жаба испугалась и попыталась закопаться поглубже. Она быстро заработала задними лапами. Едва управилась. Стальной нож прошёл над ней, разваливая землю. Дохнуло теплом. Весна пришла. Жаба выгреблась из земли, осмотрелась. Это было картофельное поле. Здесь она зимовала.
Трактор возвращался. Он протарахтел рядом, обдав жабу клубами вонючего дыма. Жаба одурела от смрада и не шевелилась. Из-за грязно-серого цвета она почти сливалась с землёй. Жаба казалась уродливой: с большим животом, пупырчатой спиной и огромным ртом. А вот глаза у неё были с яркой позолотой, кроткие и мудрые.
Весна — время дороги. Она возвратится туда, где вылупилась из икринки. К далёкому лесному пруду. Там она продлит свой жабий род и вернётся назад, на свою территорию. И так каждую весну: туда-сюда, туда-сюда. Беспокойная у жаб судьба. Не то что у лягушек, которые рождаются, живут и умирают на одном месте.
После долгой зимней спячки жаба проголодалась. Вокруг было полно толстых земляных червей. Ешь — не хочу. Жаба отличалась аккуратностью в еде. Она хватала червя за хвостик и пропускала через сжатые передние лапки. Так она очищала добычу от грязи.
Тёплое солнце согрело жабу и приморило. Она села в меже и уснула в ожидании ночи. Только трактор иногда будил её, проползая мимо с грохотом и лязгом.
Бабочка
На жабу села бабочка-лимонница. Видимо, она приняла её за комок земли. Лимонница покачивала крылышками, шевелила усиками-спиральками, перебирала ножками. Она не догадывалась об опасности. Сонная жаба медленно приоткрыла глаза. Добыча была на её голове. Один выстрел языком — и прощай, бабочка. Но жаба так наелась червей, что ей было лень пошевелиться.
Не ожидая беды, бабочка крутилась на голове жабы. Большие золотистые жабьи глаза с любопытством разглядывали её. Бабочка взлетела, сделала над полем большой круг и вновь опустилась на жабу, словно испытывая судьбу. Лимонница напоминала два жёлтых листочка на тонкой веточке. Как будто ветер принёс их из леса. Жаба наблюдала за бабочкой, лениво вращая глазами. Ей никогда не приходилось летать. А сейчас захотелось. Она неуклюже подпрыгнула на месте. Однако на этом её желание порхать и кончилось: уж очень хлопотное дело.
Бабочка приземлилась рядом с жабой. Назойливость лимонницы стала жабу раздражать. Она надумала лимонницу прикончить. Нечего выставляться. Жаба медленно вынесла вперёд одну лапу за другой, не сводя глаз с дрожащих крыльев лимонницы. Сейчас ты у меня попляшешь! И вот добыча совсем рядом. Жаба хотела пульнуть в бабочку языком, но та вдруг взлетела. От расстройства жаба протёрла лапкой рот и глаза.
Ветер подхватил бабочку и понёс над полем. Набежали тёмные тучи, полил дождь. Жаба тут же забыла о лимоннице: так обрадовалась дождю. Капли воды нежно щекотали её спину, стекали на землю. Жабе показалось этого мало, и она вдоволь наплескалась в ближайшей лужице и заодно напилась, впитывая воду через кожу. Потом жаба закопалась в мягкую землю и решила больше не отвлекаться на какую-то легкомысленную бабочку. Добыча невелика, а трудов не оберёшься.
Дорога
Когда стемнело, жаба двинулась в путь. За полем чернела асфальтовая дорога. Четыре года назад, когда жаба родилась, этого шоссе не было. А сейчас по дороге проносились машины с зажжёнными фарами. Яркие лучи простреливали темноту. Жаба застыла в нерешительности. Неужели гроза? Также блистали молнии и освещали жабу на капустных грядках. Но сейчас гром гремел беспрерывно и молнии не кончались. Грозные машины плыли бесконечным потоком. Им не было конца. Жаба решила переждать и терпеливо сидела на обочине. Ей повезло. Внезапно стало тихо. Жаба набралась смелости и отправилась через шоссе. Она не умела прыгать, как лягушка, а шла неторопливой рысью.
Машины словно сговорились. Тут же тёмная ночь сменилась солнечным днём, и рядом пронёсся громадный КРАЗ, пыхтя вонючей соляркой. От страха жаба приплющилась к асфальту. Она думала, что трактор добрался и сюда. На неё уже мчались «Жигули». Казалось, вот-вот от жабы останется мокрое место. Но машина пронеслась над ней.
Некоторое время стояла тишина, и жаба спокойно прошла вперёд несколько метров. Она торопилась, косолапо передвигая лапы. И тут вновь брызнуло ложное солнце. На жабу мчался мотоцикл и другие машины. Мотоциклист издалека стал сигналить светом.
Жаба остановилась, надеясь, что и на этот раз пронесёт. Однако машин было так много, они шли таким плотным потоком, что надежды не оставалось.
Мотоциклист остановился перед жабой. Он взял жабу и перенёс через дорогу, не обращая внимания на ругань, крики и нетерпеливые гудки.
Очутившись на земле, жаба припустила скорой рысью, подальше от страшной дороги. Словно по прямой, начертанной на карте, жаба медленно двигалась вперёд, сверяя свой путь по луне и звёздам. Мир был огромным, а жаба очень маленькой. И никому не было дела до какой-то смешной жабы, бредущей до крошечного лесного прудика.
Бурая жаба
В поле жаба встретилась с другой жабой. Та была поменьше, бурого цвета. Жабы остановились и внимательно осмотрели друг друга. Познакомились. Обе спешили по одному делу — на икрометание. Их тянуло с неведомой силой к родимому болоту, где они появились на свет. Бурая жаба почти дошла до цели. Впереди маячило её болото. Посредине луга протекал ручей. В одном месте была запруда, так что образовался маленький проточный прудик. В нём кипела жизнь. Слышалось ворчание и урчание. А из воды к ним навстречу неслись жабы-женихи. Давно дожидались. Они не квакали, как лягушки, они громко похрюкивали. Жабы-невесты попискивали.
