- Детей-то пожалейте. Их-то зачем?.. - еле выговорила Аня.
Кто-то приоткрыл дверь, робко заглянул в приемную.
- Закройте дверь! - крикнула секретарша так грозно, что дверь тотчас захлопнулась. - А вы?! Что вы молчите? - повернулась она в мою сторону. Хотели избавиться от меня? С лестницы столкнули? Это вам не пройдет, свидетели есть...
Я медленно поднялся. У меня было огромное безрасчетливое желание и в самом деле, сотворить что-нибудь такое - например, выкинуть это исчадие лжи и злобы из окна. Она по моему лицу, как видно, поняла, что пересолила с оскорблениями, затихла, сжалась за столом. И Аня испуганно уставилась на меня. А я стоял, покачивался с пяток на носки, старался справиться с охватившей меня безотчетной брезгливой ненавистью.
В этот момент дверь распахнулась и в приемную быстро вошел... Егор Иванович. Был он розов и бодр, совсем не похожий на человека, перенесшего хотя бы крошечный инфаркт. Не поздоровавшись, он прошел к своему кабинету, обернулся в дверях.
- Аня, иди сюда! - сказал резко, даже вроде бы грубо. Дождался, когда она робко прошла мимо него, и плотно закрыл за собой дверь.
Зоя Марковна кинулась было к нему, но застряла в узком проходе между столами. Резко отодвинула стол и застыла на месте, увидев входившего в приемную невысокого коренастого человека. За ним неслышно вошла немолодая женщина с цепким уверенным взглядом. Она как-то легко проскользнула мимо Зои Марковны, стоявшей в проходе между столами, уверенно уселась на ее место, принялась оглядывать бумаги на столе.
- Что это вы себе позволяете?! - взвилась Зоя Марковна.
- Все правильно, - сказал мужчина. - Вы переводитесь работать в отдел.
- Как перевожусь? Почему это перевожусь?! Я не хочу...
Зоя Марковна хватала ртом воздух, не зная, как выразить свое возмущение. Я опустился в кресло, с интересом наблюдая за этой неожиданной сценой. Но тут же снова вскочил, потому что увидел в дверях Валентину Игоревну, Валю. Она посмотрела на меня так, словно нисколько не сомневалась, что я должен быть именно тут, подошла, кивнула и села в соседнее кресло.
- Кто это? - спросил я о мужчине, с каменной неподвижностью стоявшем возле Зои Марковны.
- Начальник нашего отдела кадров... Напрасно она ерепенится, приказ уже подписан... А это новая секретарша. Эта порядок наведет...
Наконец Зоя Марковна опомнилась от своего оцепенения, кинулась к столу, начала хватать бумаги. Новая секретарша решительно отстранила ее руки.
- Что это вы себе позволяете?! - сказала строго, в точности таким же тоном, каким эти самые слова только что произносила Зоя Марковна.
- Здесь... все мое!
- Ваше у вас дома. Здесь вашего ничего нет. Кроме губной помады. Она достала из ящика и положила на стол желтый тюбик. - Когда у меня будут вопросы, я вас позову. А пока отойдите.
- Да что это такое?! Что это такое?! Я буду жаловаться! - запричитала Зоя Марковна и вдруг, сорвавшись с места, промчалась через приемную так, что закачались от ветра занавески на окнах, громко хлопнула дверь.
- Принимайте дела, - сказал начальник отдела кадров новой секретарше и тоже вышел.
Секретарша перекладывала бумаги на столе и, казалось, совсем не замечала нашего присутствия.
- Егор Иваныч пришел, - сказал я шепотом.
- Знаю, - спокойно отозвалась Валя.
- Он вроде и не болен вовсе.
- Не болен, я знаю.
- Что вы знаете? - недоуменно спросил я.
- Да все.
- Все?!
- Все, - улыбнулась она, и у меня защемило сердце, так она, улыбаясь, походила на мою покойную Валю. Или это мне только казалось? Ведь столько лет прошло.
- Вы прямо провидица.
Она пожала плечами.
- Да нет, я просто с самого начала все знала.
- С какого... начала?
- Успокойтесь, к вашей записке я не имела никакого отношения. О ней вы первый мне сказали. А вот когда увидела на столе у Зои Марковны злополучный листок...
- Вы тоже мне первому о нем сказали.
- Нет, не первому. Вы, получив записку, почему-то начали свое "расследование" с конца. Нагромоздили подозрений, помчались в Ялту, то есть вели себя точно так, как и рассчитывала Зоя Марковна или кто там за ней стоял...
- Это я уж понял. А что бы вы на моем месте сделали?
- Я бы показала записку тому, кому ее в первую очередь следовало показать, - Егору Ивановичу.
- Но что бы он подумал?!.
- Вы решили пощадить его и только все запутали. Поймите же, правда, какой бы она ни казалась суровой, только правда и открытость способны защитить от интриг. Интриганы как раз и рассчитывают на то, что человек начнет стесняться наветов и угроз, замкнется и никому ничего не скажет. Где недоговоренность, неясность, там раздолье интриганам. Я, когда увидела тот листок, сразу пошла к Егору Ивановичу. И он все понял. И когда получил фотографии, уже ничему не удивился...
- Как не удивился? А инфаркт?!.
- Не было инфаркта. Сердце, верно, пошаливало, но какое больное сердце выдержит такую жару? Врач настаивал лечь на эти дни в больницу, и Егор Иваныч еще до фотографий собирался лечь.
- Зачем тогда жену вызвал? - Я все не мог смириться с мыслью, что случившееся не трагично.
- Да не вызывал он ее. Она позвонила, он сказал, что собирается лечь в больницу, вот она и прилетела.
- Но ведь она же сама мне сказала - инфаркт.
- А что она могла сказать? Примчалась домой, а тут "скорая помощь", а на столе эти фотографии. Что она могла подумать, зная, что у Егора Иваныча было уже два инфаркта... А Егор Иваныч еще накануне мне сказал, что ляжет в больницу. Заодно, говорит, погляжу, как поведет себя секретарша...
- Это вы! - сказал я уверенно. - Вы все так рассчитали, больше некому.
- Почему я?
- У вас ум Шерлока Холмса.
- Ну, вы скажете! - засмеялась Валя. - Это мы вместе с Егором Ивановичем придумали. Хотели вывести интриганов на чистую воду.
- Что же вы Аню-то, Анну Петровну не успокоили?
- Еще вчера вечером все ей рассказала. И этой ночью целый час втолковывала. А утром поехала в больницу к Егору Ивановичу. Тот как узнал, что дети приехали, - сразу на выписку. Сказал: надо гнать интриганку, пока она детям чего-нибудь не наговорила. Врач отпустил, поскольку жара сегодня не как вчера...
- Ну! - развел я руками. - Голова у вас!.. Аж страшно. - И вдруг спохватился: - А вот когда мы с вами впервые увиделись, вы уже догадывались, что к чему?
- Смутно.
- Что ж вы мне тогда не рассказали?!
- Я ведь не знала, что они затевают. А потом... я растерялась.
- Вы? Растерялись?
Она покраснела.
- Ну конечно, разве я могу растеряться. Я же для вас Шерлок Холмс и только.
Сказала она это насмешливо, с чуть уловимой обидой. Я молчал. Я не мог ничего сказать. Хотя прямо-таки крикнуть хотелось: "Не только!.."
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
