Я услышал шум камина внизу и поскрипывание старых ступенек, и мой мир съежился до черноты опущенных век.
— Ты готов, Гарри? — я открыл глаза и моргнул. Кажется, он не был зол, скорее, мрачен и опечален.
Я сполз с подоконника, едва устояв на ногах. «Слава небесам! Он ненавидит, когда я падаю!»
— Да, сэр, — признался я неуверенно. Я ждал. Сомневаясь.
Он достал палочку, и мне пришлось постараться, чтобы не вздрогнуть. Я должен контролировать себя. Я ждал приказа. Но он лишь сменил свою мантию волшебника на обычную одежду.
— Сними мантию, ребенок.
«А вот и оно». Я, естественно, послушался и спустил штаны.
— Что ты делаешь?— закричал он.
«Время признаваться».
— Я не должен был мыть полы, пока Мадам Помфри была здесь, сэр. Простите, я готов к наказанию за, эм….
Что именно было не так с этим? Я не знал.
— … за то, что сделал это.
Он сжал челюсть и кашлянул. Так мы и стояли некоторое время: я — полуодетый и он — в одежде, что выглядела чужой на нем.
— Ладно, — наконец сказал он. — И что, по твоему мнению, я должен сделать?
Спустя столько времени и после всего того, что я натворил, был только один ответ.
— Выпороть меня розгами, сэр, — мой голос не дрогнул, я отказался позволять ему это.
— Тогда готовься, — выдал он сквозь стиснутые зубы, направившись к выходу из комнаты.
Я лег поперек кровати, сложив и сжав руки под грудью. Краем глаза я увидел, что он вернулся, неся нужный инструмент. Как давно он его прятал? Почему ждал так долго, чтобы воспользоваться им?
Он подошел ко мне, решительно заявив:
— Это будет самая худшая порка, которую ты когда-либо получишь от меня, Гарри Поттер. Ты понял?
Глава 12
Г.П.
«Самая худшая порка, которую я когда-либо получу. По крайней мере, я узнаю, до чего все может дойти». Он спросил, понял ли я? А я понял?
— Да, сэр.
Я услышал, как он резко вдохнул, после чего пару раз меня слегка стукнул, явно примеряясь к розгам. «Должно быть, давно не делал этого».
Его голос был спокоен, когда он отдал следующую команду.
— Надевай свои штаны.
— Сэр? — Он будет бить меня поверх одежды? Как это возможно?
Он вздохнул и сделал все за меня, предпочтя не повторять приказ. Затем он развернул меня, подхватил под руки и усадил на кровать.
* * *
С.С.
Он недоверчиво смотрел на меня, явно не понимая, что происходит. Правильно ли я поступил? Еще рано было судить об этом.
— Вот, ребенок, это была самая худшая порка, которую ты когда—либо от меня получишь.
Он долго смотрел мне в глаза. Но вдруг огромные слезы покатились по его лицу, и он хрипло спросил:
— Их, правда, больше не будет, да, сэр? По... побоев?
Его трясло. Ему нужно было услышать мой ответ так же сильно, как ему нужны были сон, воздух, еда. «Я все сделал правильно!»
— Да, Гарри, это так, — шепнул я, опустившись на колени рядом с ним.
— Спасибо, сэр, спасибо, спасибо, — сумел сказать он прежде, чем растворился в раздирающих его изнутри, судорожных рыданиях по прошлой отвратительной жизни.
Не было ничего неловкого в том, чтобы прижать его к себе, укачивая, пока его маленькое сердечко выплескивало боль и горе.
Поппи бы мной гордилась.
* * *
Г.П.
Я плакал в его крепких объятьях без страха быть наказанным. Было ли это нормально, или я попал в рай? Я напрягся, когда мои слезы высохли. Как долго продлится его сочувствие? Сколько пройдет времени до того момента, когда ему надоест, что я веду себя, как плакса? И будет ли он злиться, когда напьется в следующий раз?
Как только смог, я распрямился и попытался выглядеть презентабельно.
— Ты готов, Гарри? — спроси он, словно я знал к чему. «Пожалуйста, пусть это будет что-нибудь приятное!» — взмолился я.
— Да, сэр, — ответил я неуверенно.
Он опустил на меня взгляд.
— Ты знаешь, для чего ты готов, ребенок? — на его губах играла полуухмылка, он слегка вздохнул и фыркнул, словно сдерживая смех. «Он смеется надо мной или со мной?»
— Н... нет, сэр.
Он все-таки рассмеялся.
— Поесть, конечно. Поэтому я и просил тебя снять мантию, не стоит забывать, что мы среди магглов.
— О, — я почувствовал себя глупо. Но он не стал надо мной издеваться, и поэтому, когда мы направились вниз по мощеной дороге Тупика Прядильщиков, я сосредоточился на ходьбе.
* * *
С.С.
Когда мы вошли в паб «Голова рыцаря», все взгляды обратились на меня, а не на мальчика. Я мысленно проклял этот город еще раз. Я был огорчен, что Хогвартс был таким тревожным опытом для мальчика. Хотел бы я, чтобы мы могли вернуться туда пораньше.
Он по-прежнему не спешил садиться, пока ему не указывали на это, так что с этого я и решил начать.
— Гарри?
— Да, сэр?
— Почему ты всякий раз чувствуешь неуверенность, прежде чем сеть за стол?
Я почти услышал, как участилось его сердцебиение. Он сжался, опустив голову, но все еще смотрел на меня.
— Я, эм... простите, сэр!
«Глубоко вдохни, Северус. Ты будешь сохранять спокойствие! Будешь!»
— Не волнуйся, Гарри. Я лишь хочу поговорить с тобой. А теперь вдохни поглубже и ответь на мой вопрос, ребенок.
— Я никогда не ел за столом дома...то есть, у Дурслей, сэр.
— Этого я и боялся. Тогда где же они заставляли тебя есть?
— Обычно на полу, сэр.
— Ублюдки! — воскликнул я громче, чем хотел, чем привлек внимание пышной хозяйки заведения. Снова взяв себя в руки, я добавил: — Ты привыкнешь есть за столом со мной. Завтрак ли, обед или ужин — ты всегда можешь садиться за стол, не дожидаясь разрешения. Как это звучит?
— Хорошо, сэр. Спасибо, сэр.
С одной проблемой разобрались. Но сколько их еще будет впереди?
* * *
Г.П.
Мой Снейп внезапно стал таким понимающим. Кажется, теперь он увидел меня: по-настоящему смотрел мне в лицо и глаза, пытаясь понять, что я за мальчик такой. И снова он разозлился, когда услышал о том, как со мной обращались Дурсли. Значило ли это, что он, правда, будет вести себя по-другому? Оглядываясь назад на этот день, я понимал, что, если бы он только захотел, он бы не раз мог от меня избавиться.
От этих замечательных мыслей в груди разлилось тепло.
— Так чего мне принести вам выпить? — спросила заботливая на вид леди в испачканном кружевном фартуке.
— Я буду светлое пи... — Мистер Профессор Снейп замолчал и посмотрел на меня, сморщив брови, а затем кашлянул. — Пусть будет кофе, черный. Что ты будешь, Гарри?
Они посмотрели на меня. Как я мог выбрать? Я ничего не заслуживал! И это внезапное изменение в моих чувствах было странным. Одну минуту я счастлив — я и счастлив! — а в следующую снова полон страха и беспокойства. «Было бы легче вообще не расслабляться. По крайней мере, я бы не чувствовал, что схожу с ума!»
— Гарри? — в этот раз в его голосе было больше раздражения. «Пожалуйста, не дайте мне разозлить его!»
— Эм, воду, пожалуйста, мэм.
— Только воду? — посмотрев на моего Снейпа, она приподняла брови и наградила его сердитым взглядом школьного учителя.
— Молоко, — сказал он. — Молоко тоже принесите.
Когда она ушла, я шепотом поблагодарил его.
— Хочешь, чтобы я заказал за тебя, Гарри? — предложил он, рассматривая меню.
Я выдохнул, только сейчас осознав, что задержал дыхание.
— Да, сэр. Спасибо, сэр.
Он, прищурившись, посмотрел на меня, словно что-то для себя решая. От этого у меня внутри все скорчилось, и внезапно меня очень обеспокоила грязь под моими короткими ногтями.
Он ничего не сказал. Лишь снова кашлянул.
Когда наша еда прибыла, он тихо сказал мне:
— Ты не должен съедать все до последней крошки. Ешь столько, сколько хочешь.
Он читал мои мысли? Я задумался над этим. Я попробовал подумать о чем-нибудь, чтобы проверить, так ли это. «Почему небо синее, Мистер Профессор Снейп? Вы скажите мне?»
Ничего.
Еда была замечательной: вареная картошка была горячей и чуть солоноватой, курица — мягкой, а фасоль — свежей и слегка хрустящей.
Я попробовал снова. «Как вы узнали, что именно я хочу, крестный?»
Я вздрогнул. Какой же я глупый. Если он читает мои мысли, разве у меня не будет неприятностей за то, что я думал о нем, как о крестном? Подобное обращение все еще казалось мне ужасно неформальным.
— О чем ты думаешь, Гарри? — спросил он вдруг. Я выронил вилку, и она звякнула, упав на пол. Я свесил голову, ожидая, по меньшей мере, замечания.
«Он не ударит меня, он не ударит меня», — пытался убедить я самого себя.
Вилка только успела коснуться пола, а леди, что принимала у нас заказ, уже принесла мне новую.
— Держи, милый, — промурлыкала она, наградив моего Снейпа презрительным взглядом. Почему все всегда думали, что он плохой? Это напомнило мне о том, как все всегда видели меня: «Он ненормальный!»
— Все в порядке, мальчик?
Опять это слово. Мальчик. Оно не беспокоило меня так сильно, когда в груди было то приятное чувство.
