ЗА РУБЕЖОМ (1936-1954)
И даже мглы – ночной и зарубежной
Я не боюсь.
А. Блок
«Ангелы моей страны родной…»
Ангелы моей страны родной,Видел вас в моем бессильи:Распростерли надо мнойБелые израненные крылья.
Только миг – и отступили прочь,В сон отчизны ледовитый.Уж никто не в силах мне помочь,И лежу я как убитый.
Но сквозь призму хладного огня,За чертой последней отречения,Различаю – вне меня –Времени возвратное движение.
Хлынет сердца жертвенная кровьВ древний холод мирозданья.Зазвучу перед тобой, Любовь,Обнаженным голосом страданья.
1933
ГРАЖДАНЕ ВСЕЛЕННОЙ
…Мы – граждане вселенной,Всем близкие, всем чуждые; мы – детиРоссии, обновленной сокровенно.По всем путям, по бездорожьям многимИдем с Востока, видим запад солнцаИ говорим на многих языках.В гонении, в рассеяньи, в смущеньиУмов и в нищете усталой плотиНе гневный страх, но звездное терпеньеТаим в сердцах, где нет давно надеждыНа торжество земных великолепий.Пускай вокруг, хуля людей и Бога,Случайные попутчики толпятся,Взывая о возмездьи, о величьиБылого, и влачат с собой повсюду –От стен Парижа до манджурских сопокИ храмов потрясенного Китая –Тоску утробную по растегаям,Воспоминанья о садах вишневых,Туфлях обломовских, и самоварах,И табелях о рангах, и скрижаляхНезыблемых, и о столпе закона, –Они не мы.Их поглощает время.И мемуарным отсветом мерцаютИх призрачные хищные обличья.А мы таим в себе непостижимый,Единый лик Архангела России.Мы огненною скорбью крещены,Живой и мертвою водой омыты;Пройдя врата отчаянья и смерти,Мы поняли величие и силуСопротивление в духе.НаступилиТе времена, когда опять поэтыВедут народ в пустыню, иссекаяПотоки вод из скал невозмутимых,Чтоб из сердец текла живая влага.Мы восстаем магическою силойНад злобою египетской и больюСклонившихся к земному тленью дней,Над хаосом российских днепростроев,Над рудами сибирскими, над сонмомЛевиафанов, торжищ и колхозов,И видим, что ушли в земные недраБлагие духи. Мать-земля сыраяЛежит без чувств. Лишь ангелы успенья,Как странники, являются бездомнымНа перекрестках, рубежах, распутьяхРоссии…
1935
«В моих последних, татарских…»
В моих последних, татарских,Еще не крещенных глубинахНад пеплом усадьбы барскойСлышится свист Соловьиный.
Мне видится дикое поле,Дотла сожженные сёла.О вольная воля,Разбойничьей песни веселость!
Во мне пламенеет, клубитсяВся страсть возмущенной стихии:Я больше не в силах скрытьсяОт страшного зова России.
1936
«Я не хочу быть чище и святее…»
Я не хочу быть чище и святее,Чем родина моя.Нет, лучше смерть, нет, лучше нож злодеяИ мрак небытия,
Чем причитания святош и стариц,И ектеньи ханжей,И укоризненный горе воздетый палец,И белый бред вождей.
Кому судить, – в борении, в страданьиНад бездною времен,Россия, ты – святое упованьеНародов и племен.
Пускай еще слепых стремлений взрывыТерзают облик твой,Ты создаешь невиданные дивы,Ты жертвуешь собой.
Ты восстаешь из бездны возмущенныхВскипающих глубин.Отчизна мира, сердце угнетенных,Мой путь и твой – один.
1936
«Да, я знаю: из крови и мук…»
Да, я знаю: из крови и мук,Из позора и смрада,Из сведенных отчаяньем рук,Из привычного ада,Из чумных и расстрелянных лет,Что зияют как рана,Из жерла пожирающих бед,Непосильного срама,Из трущоб, и песков, и пургиВсероссийского горя,От варягов до желтой УргиИ от моря до моря –Восстает от последнего днаОбессиленной бездныИ грядет океана волна! –Многолика, безвестна,Всё мощней, всё слышней, всё ясней,И сердца потрясает глухиеВ озареньи очищенных днейМолодая Россия.
27 декабря 1936
«Опять кричат досужие витии…»
Опять кричат досужие витии,И режет воздух громкоговоритель,И делят ризы алые России,И каждый мнит, что он ее спаситель.Но мне ль судить измученную землю?Не соблазнюсь ни правдой, ни химерой:Какая есть, о родина, – приемлюС терпением, надеждою и верой.
1937
«Опять нас разделяют знаки…»
Опять нас разделяют знаки.И твой не мой, и мой не твой.Кровавые восходят макиНад обнаженною землей.
В твоей руке тугая лира.К чему? В честь явленных боговУже возносится секираИ связень древних батогов.
И крест надломленный кружится,Не в силах вечность побороть,Звезда кровавая нам снится,Вонзается в живую плоть.
Разит нас серп, крушит нас молот,Слепят плакатные огни,И ненавистью мир расколот.Смирись. Душой навек усни.
И растворись в толпе безликой,Воспламеняйся, холодей,Приветствуй исступленным крикомНепререкаемых вождей.
И, разрушая, погибая,Плечом к плечу и к мысли мысль,Верь в торжество земного раяИ в правоту священных числ.
Но если лирою ОрфеяТы выведен за тот предел,Где только духи, пламенея,Встают над прахом душ и тел,
Тогда, превыше всех страданий,Пылай ликующим огнем,Освобождая от желаний,От страха смерти,И в твоем
Огне вселенском и кристальномПреобразится дольний слух,И в океане изначальномБессмертный отразится дух.
1937
РОДИНЕ
Только ты. Отягчаются векиДолгожданной слезой.Только ты – и певучие рекиВновь текут предо мной.
И со мной – колыханья, мерцаньяУходящих годин,Словно не было вовсе изгнаньяИ досрочных седин.
Словно грудь эта только дышалаПервых дней глубиной,И душа только звукам внималаДревней песни степной.
1938
ИСПАНИЯ
Испания, нет нам роднееИ нет обреченней страны.Из бездны столетий, рдея,Из пламенной глубиныВстают твои скалы, твердыни,Дороги, соборы, садыПод пенье загробной латыни,Под звон медно-красной руды.
Твоя золотая армадаПлывет к берегам Ципанго.Но слышится тихое «Nada» –Понятное нам «ничего».И там, над толпой, воспаленнойМиражами долгих сиест,Колеблется – вижу – зеленыйСвятой инквизиции крест.
И скорбью – упорнее зонда –Пронзает сердца и звенитПустыни мираж, canto hondo,И вдаль заключенных манит.
И в карцере тихой Севильи,В оковах меж гордых колоннПоруганный нищий в бессильи,Безумной мечтой уязвлен,Провидит сквозь полдня дремотуВ кристальном и звездном огнеПечальную тень Дон КихотаНа тощем, как вечность, коне, –
Чтоб смехом, и болью, и смехомЗвучали, пьянели векаИ чтоб несмолкаемым эхомСердца отзывались, покаНе встанет из бездны падений,Играя с превратной судьбой,Народный и солнечный генийНад древней испанской землей.
1937
«Как Улисс, отверг я обольщенья…»
