1-й гасконец, 2-й гасконец и швейцарец ломаным языком выражают свое неудовольствие. Раздаватель либретто, спасаясь от докучников, преследующих его по пятам, убегает в гневе.
Старый болтун
Ни крошки правды не тая,Скажу вам я:Бог им судья,Всем этим с самого началаДоволен мало…Вот дочь моя,Такое милое дитя,Каких еще и не бывало,И счет она уж потерялаТем, что рвались ко мне в зятья:Нужна ей книжка, чтоб, следяСтих в стих, она все понимала, —И нет!.. К тому ж не ожидалаМоя семья,Когда себяТак наряжала,Чтоб ей забраться предстоялоЧуть не в надзвездные края,Тогда как залаПолна каким-то сбродом вся!Бог им судья, —Доволен, правды не таяНи крошки, я,Скажу вам, с самого началаВсем этим мало!Старая болтуньяО, что за стыд!Лицо мое так и горит!Вишь, отыскался сибарит —И не глядит!..Скотство подобное едва лиКогда видали!Да где же мы: сошлись ли в залеИль в хлев попали?..А если б знали,О чьей красе во всем кварталеМолва гремитИ с кем вчера еще на балеДва графа даже танцевали?!.И ей нет места?! Стыд! стыд! стыд!
Кавалеры
Какой здесь шум!
Дамы
Какая смесь!
Кавалеры
Того гляди, друг друга покалечимМы в этой толкотне!..
1-я дама
О боже мой!
2-я дама
Да здесь дышать нам скоро будет нечем!
Гасконцы и швейцарец тем же ломаным языком выражают свое неудовольствие.
Старый болтун
Уйдем, дружок,От недотрог:Следок в следокНе отставай ни на вершок…Мы здесь, как видно, не в почете,А словно в каторжной работе!..Я изнемог,Разбит и вдоль и поперек,Насквозь промокИ под собой не слышу ног!Нет, братцы, врете, —Очков мне больше не вотретеИ в свой вертеп не зазовете!Я к вам по собственной охотеУж не ходок;А соблазнюсь – в один прискокМеня на первый же сучок,И мы в расчете…Уйдем, дружок,От недотрог:Следок в следокНе отставай ни на вершок…Мы здесь, как видно, не в почете,А словно в каторжной работе!..Старая болтуньяСкорей домой,Барашек мой!Тут, как ни вой,Все стой да стой,Как будто сами мы не баре!..А чуть мы вон – состроят хариОт удивленья – ой-ой-ой!..Толклась бы лучше на базаре,Сюда же больше ни ногой:Иначе пусть из вас любойСвоей рукойПощечин влепит мне по паре!..Скорей домой,Сыночек мой!Тут, как ни вой,Все стой да стой,Как будто сами мы не баре!..
Раздаватель либретто возвращается в сопровождении докучников. Зрители с криками накидываются на него. Докучники раздают книги, взятые ими у раздавателя, который в это время пляшет.
Выход второй
Трое докучников пляшут.
Выход третий
Испанцы.
Три испанца (поют)
Se que me muero de amorY solicito el dolor.A un muriendo de quererDe tan buen ayre adolezcoQue es mas de lo que padezcoLo que quiero padecerY no pudiendo excederA mi deseo el rigor.Se que me muero de amorY solicito el dolor.Lisonxeame la suerteCon piedad tan advertida,Que me assegura la vidaEn el riesgo de la muerte.Vivir de su golpe fuerteEs de mi salud primor.Se que, etc.
Шесть испанцев танцуют.
Три испанца-музыканта
Ау! que locura, con tanto rigorQuexarce de Amor,Del nino bonitoQue todo es dulcura.Ay! que locura!Ay! que locura!
Испанец (поет)
El dolor solicita,El que al dolor se da,Y nadie de amor muereSino quien no save amar.
Два испанца
Dulce muerte es el amorCon correspondencia igual,Y si esta gozamos hayPorque la quieres turbar?
Испанец
Alegrese enamoradoY tome mi parecerQue en esto de quererTodo es hallar el vado.
Все три испанца
Vaya, vaya de fiestas,Vaya de vayle.Alegria, alegria, alegria,QQue esto de dolor es fantasia.
Выход четвертый
Итальянцы.
Итальянка
Di rigori armata il senoContre Amor mi libellai,Ma fui vinta in un balenoIn mirar due vaghi rai.Ahi! che resiste puocoCor di gelo a stral di fuoco!Ma si caro e ’l mio tormento,Dolce e si la piaga mia,Ch’ il penare e ’l mio contento,E ’l sanarmi e tirannia.Ahi! che piu giova e piaceQuanto amor e piu vivace!
Два скомороха и два шута представляют с арлекином ночь в стиле представлений итальянских комедиантов.
Музыкант-итальянец
Bel tempo che volaRapisce el contento,D’Amor ne la scolaSi coglie il momento.
Музыкантша-итальянка
Insin che floridaRide l’etaChe pur tropp’ horridaDa noi sen va.
Оба вместе
Su cantiamo,Su godiamo,Ne’ bei di di gioventu:Perduto ben non si racquista piu.
Музыкант
Pupilla ch’e vagaMill’ alm incatena,Fa dolce la piaga,Felice la pena.
Музыкантша
Ma poiche frigidaLangue l’etaPiu l’aima rigidaFiamme non ha.
Оба музыканта
Su cantiamo, etc.
Шуты и скоморохи заканчивают выход пляской.
Выход пятый
Французы.
Два пуатуанца, поющие и пляшущие; пуатуацы и пуатуанки, пляшущие.
1-й пуатуанец
Как хорошо в тени ветвей!Как день ликующий сияет!
2-й пуатуанец
И сладкогласный соловейПрилет свой лесу возвещает…Приют чудесный —Зеленый свод;Приют чудесныйК любви зовет!
Оба
Как жизнь прекрасна!Взгляни вокруг:И там и здесь к супруге страстноИ нежно ластится супруг…Одной природе лишь подвластна,Любовь у птиц не знает мук!Из-за листвы нам каждый сукЗа звуком звукСулит блаженство не напрасно!Гони испуг,Мой милый друг,И пусть сердца звучат согласно!
Три пуатуанца и три пуатуанки пляшут вместе.
Выход шестой и последний
Испанцы, итальянцы и французы смешиваются в одну массу под общие рукоплескания.
Хор зрителей
Очаровательно! Такого наслажденьяИ боги никогда не знали, без сомненья!..
Томас Брэндон. Тетка Чарлея
Фарс в 3-х действияхДействующие лица
Полковник сэр Фрэнсис Чеснэй, баронет, служивший в Индии.
Стэфан Спетлайг, адвокат.
Джек Чеснэй, Чарлэй Вайкэм студенты в Оксфорде.
Лорд Фрэнкерт Баберлей.
Брассэт, лакей.
Донна Люциа д’Альвадорец, тетка Чарлея.
Энни, племянница Спетлайга.
Кити Веден, его воспитанница.
Елла Делэй.
Мэри, служанка у Спетлайга.
Действие I
Комната Джэка. На заднем плане две двери: левая входная, правая в комнату Чарлэя. В простенке буфет. В середине боковой левой кулисы балкон фонариком, дверь на который завешана портьерой. В середине правой кулисы окно. Направо стул, на нем дорожный мешок; письменный стол, корзина для бумаг. В середине круглый обеденный стол. По стенам развешаны фотографии, рапиры, перчатки для фехтования. На столах разбросаны книги, бумаги и проч. В буфете четыре бутылки шампанского, одна бутылка красного, одна бутылка виси, три стакана, графин с водой. На двух стульях на спинках салфеточки и в окно вид на университетский двор.
1
Джэк, потом Брассэт.
Джэк (сидит у письменного стола и пишет письмо). Ничего не выходит! Не хватает пылу! (Бросает перо.) Да, написать любовную записку оказывается не так-то легко лучше бы было объясниться ей в любви лично, благо третьего дня представлялся отличный случай. (Встает и садится на край обеденного стола). Завтра все их семейство уезжает в Шотландию – лично не успею – значит надо написать, но что? Придумал! Сочиню дюжину записочек и, какая окажется лучше, – ту и пущу в ход. (Садится опять к письменному столу.) Влюблен ты в самую красивую девушку Англии и не можешь написать ей двух строк! Фу, какой срам! (Пишет.) «Ясное солнышко моего существования, путеводная звездочка моей жизни!» Нет, это уж черезчур, даже глупо! (Рвет и бросает в корзину. Пишет другое.) Дорогая мисс Вёден… Нет это слишком сухо. (Рвет и бросает.) «Дорогая моя ненаглядная Китти!..» гм! немножко смело, но зато отлично передает мое душевное настроение – значит идет! (Пишет.) «Дорогая моя ненаглядная Китти» превосходно. (Брассэт выходить из правой на середину). Вот когда я наконец в ударе: «Дорогая моя ненаглядная Китти».
Брассэт. Извините меня… вы позволите…
Джэк. Ничего не позволяю… я занят.
Брассэт. Очень хорошо. Я только… (Подходит к нему ближе).
