– Поговорим об этом потом. Пока рановато. Он хлопнул дверцей, нажал на газ и был таков прежде, чем я успела задуматься над этими странными словами. Меня забавляла мысль о том, что сегодня мы будем работать вместе и что предводитель банды киношников будет чувствовать себя не лучше моего. Уж я-то точно знала, чем он занимался сегодня ночью. Никто из нас и глаз не сомкнул. Ко всем чертям оргию на Клэй-стрит! Мы устроили свою собственную.
Я подошла к оперному театру ровно в десять, полюбовалась роскошным зданием и улыбнулась. Более неподходящего места для Криса нельзя было представить.
Мне объяснили, как пройти за кулисы, и я начала рыться в вещах, которые отобрала вчера. Навстречу попались люди из агентства. Казалось, они были довольны моей работой. Съемки должны были пройти удачно.
В ролике собирались снимать семь местных манекенщиц, еще троих привезли из Лос-Анджелеса. Девушки были на редкость красивые, а наряды просто потрясающие. Все – от вечерних платьев до купальников – было сшито из тканей ручной работы.
Я раздала девушкам предназначенные для них наряды и аксессуары и отправилась искать Криса. Это не заняло много времени – киношники расположились в оркестровой яме, облюбовав секцию струнных инструментов. Они лакомились тако[8] и бутербродами с салями, запивая их газировкой с вишневым сиропом.
– Привет, мальчики! Это завтрак или ленч?
– Ни то ни другое. Что-то среднее. Спускайся к нам и попробуй. – На секунду мне показалось, что Крис рассердился, но тут же раскаялся в этом. Кажется, ему не очень хотелось афишировать наши отношения. Это меня обрадовало. Сочувствие Джо Трамино мне не требовалось. По крайней мере пока.
Спрыгнув в оркестровую яму, я примостилась рядом с Крисом, отщипнула кусочек тако и сделала глоток газировки.
– Знаете что, мальчики? Это совершенно несъедобно…
– Черт побери, она права!
Все охотно согласились со мной, но аппетита это никому не испортило, и трапеза продолжалась, пока нас не известили, что все готово. Нам разрешили воспользоваться оперными декорациями, прекрасно смотревшимися на заднем плане. Стоя в кулисах, я проверяла каждую девушку и следила, чтобы между выходами не было перерывов. Когда манекенщицам приходилось повторять дубль, я смотрела на ложи и ярусы и вспоминала торжественные премьеры, на которых публике полагалось быть во фраках и белых галстуках. Где эти времена? Забавно. Все прошло без следа.
– О чем замечталась, Джилл?
– Да ни о чем особенном… Ты почему здесь?
– Мы закончили.
– Уже? Но ведь всего… – Я посмотрела на часы и осеклась. Они показывали четверть пятого.
– Все правильно. Мы отработали полных шесть часов. Сейчас заберем Сэм и двинем на ближайший пляж.
– Есть, босс! – отсалютовала я, и мы рука об руку вышли из театра.
Когда Крис был рядом, время летело незаметно. На этот раз обошлось без всяких выходок. Просто тяжелая работа и поцелуи украдкой в оркестровой яме.
Мы взяли Сэм и побрели на пляж. Она гонялась за чайками, а мы играли в «слова», записывая их на песке. Так продолжалось до самого заката.
– Сэм, пора домой!
Она была на другом конце пляжа и явно не торопилась возвращаться. Но Крис живо справился с ней.
– Иди сюда, пигалица, я прокачу тебя.
– Давай, дядя Криц!
Она со всех ног кинулась нам навстречу, залезла Крису на спину, и они поскакали домой. Я смотрела им вслед. Ребенок и мужчина, которых я люблю. Саманта Форрестер и ее лошадка. Мой мужчина.
– Что ты сегодня делаешь, Джилл? У тебя есть работа?
Всю неделю Крис оставался на ночь, и у нас вошло в привычку завтракать втроем. Привычка привычкой, но я чувствовала себя словно на рождественских каникулах.
– Нет. Может, съездим в Стинсон? Только дождемся Сэм.
– Не могу. Сегодня в три у меня будет одна работенка. Новый сигаретный клип.
– Что ж, хорошо. Тогда я займусь уборкой. Вернешься к обеду?
Я впервые задавала ему подобный вопрос и затаила дыхание.
– Скорее всего нет. Посмотрим.
Я ждала, но Крис так и не пришел. Он заявился только через два дня, в четверг, как ни в чем не бывало. Внешне ничто не изменилось, но у меня в душе засела заноза. А у Сэм и подавно. Если бы Крис не показался до конца недели, мне пришлось бы привязать девчонку к стулу и заткнуть ей рот. У меня больше не было сил отвечать на ее бесконечные расспросы.
Хотелось узнать, где он пропадал, но я не осмелилась. На обед я приготовила гамбургеры и жаркое по-французски, а потом мы пошли к Свенсенам на Хай-стрит. Там было самое вкусное в городе мороженое.
– Хочешь покататься на автомобильчиках, Сэм?
Дочка в это время расправлялась с земляничным мороженым, а мы доедали шоколадное с орехами. Каждому свое.
– На автомобильчиках? Ура!
После аттракциона мы закатились в магазин Фишермена, и Крис купил Сэм воздушного змея. Ну разве можно было остаться равнодушной к такому мужчине? Он рыскал вокруг нас, словно щенок дога, успокоил меня и окончательно очаровал Сэм. К моменту возвращения домой мы снова были неразлучной троицей. И все было бы замечательно, если бы не…
– Поедем завтра в Болинас, Джилл?
Мы лежали в постели. Вокруг было темно.
– Смотря какая будет погода, – осторожно ответила я.
– Не ворчите, миссис Джиллиан. Я имею в виду уик-энд. Один человек одолжил мне свою лачугу до самого понедельника.
– Серьезно? – обрадовалась я. – Это было бы чудесно!
– Вот и я так подумал. А сейчас хватит дуться. Я вернулся, и я люблю тебя.
Он поцеловал меня в шею и приложил палец к моим губам, заставив замолчать. Настала ночь любви. К утру мы окончательно помирились.
Уик-энд в Болинас удался на славу. «Лачуга», которую кто-то одолжил Крису, представляла собой домик с двумя спальнями, стоявший посреди леса. Мы каждый день ездили на пляж, пообедали разок у Уотсона, а остальное время проводили дома. Там было спокойно и очень уютно. После Нью-Йорка Сан-Франциско казался тихим городком, но уик-энд в Болинас поколебал мою уверенность. Вокруг царила такая блаженная безмятежность, что в понедельник, когда настала пора уезжать, я чуть не заплакала.
Вся следующая неделя прошла в хлопотах. Я получила новый заказ от Карсона, но на сей раз Крис работал в другом месте. Он аккуратно являлся к обеду, проводя с нами все вечера и большинство ночей. Лишь один уик-энд прошел без него, а потом Крис не отлучался целую неделю. Куда он исчезал, осталось тайной, но лишних вопросов я не задавала, и все потихоньку успокоилось.
Нам было удивительно хорошо вдвоем, и я постепенно привыкла к его отлучкам: у меня появлялось свободное время, что было совсем нелишним.
