– Устала?
– Нет.
– Расстроилась, что не получила Гран-при?
– Нет.
– Голова болит?
– Нет.
– Тебя кто-то обидел?
– Нет.
Я отстранилась.
– Алиса! Я хочу помочь тебе, но пока не узнаю, что случилось, не смогу ничего сделать.
– Не надо обо мне заботиться, все супер, – огрызнулась девочка.
– Если у человека хорошо идут дела, он не льет слезы в туалете, – возразила я. – Где твоя мама?
– Не знаю, – фыркнула Алиса, – дома, наверное.
Я насторожилась.
– Анюта сказала, что она позвонила твоим родителям, сообщила о несчастье с Галиной Сергеевной и попросила кого-нибудь из них сюда приехать. Твоя мать пообещала примчаться через час. Она здесь?
– Нет, – процедила Алиса.
– Вместо нее прибыл отец?
– Нет.
Я подумала, что ослышалась, и повторила:
– Папа за тобой приехал?
– Нет.
Я растерялась, посмотрела в окно, за которым сгустились январские сумерки, и не поверила Алисе.
– Солнышко, твой папа или мама точно здесь, просто они тебя не нашли. Наверное, постеснялись зайти в банкетный зал. Кто-то из родителей сейчас сидит внизу у гардероба. А ты туда не спускалась, вот и не знаешь, что тебя ждут.
Алиса скорчила мину.
– При известии о дармовой жрачке папахен не затормозит. Он бы на банкет давно припер и орал: «Я отец победительницы». Вы его не знаете, если он увидит, что в супермаркете еду бесплатно попробовать дают, всегда подойдет и все у промоутера сожрет. Одна домой поеду. Никто за мной не приехал.
– Это невозможно, – оторопела я, – уже поздно, на улице темно. Девочке твоего возраста нельзя ходить без сопровождения.
– Я не маленькая, – фыркнула Алиса.
– Но и не взрослая, – возразила я. – Назови телефон мамы.
– Зачем?
– Позвоню ей и попрошу забрать тебя.
– Она откажется, – скривилась Алиса. – Светку вообще нельзя дома одну оставить, орать и хулиганить будет. Один раз мать пошла за хлебом, мелкую дуру не взяла, всего-то пятнадцать минут отсутствовала. Вернулась, а под нашей дверью соседка с выговором стоит: «Что у вас в квартире происходит? Кто там дебоширит, вопит, камни в стены кидает?» Мать дверь открыла. Вау! Светка посуду из буфета побила, кафель на кухне разнесла.
– Маленькая девочка не могла расколошматить плитку, – поразилась я.
– Ха! Вы ее не знаете, – скривила губы Алиса, – наш кошмар взял кастрюли чугунные и ну их в стену швыркать. Ремонт делать пришлось. Теперь гнусного ящера одного не оставляют. Никогда.
– Свету можно взять с собой в машину, – пробормотала я.
– Ха! Мать не водит.
– Катя может сидеть со Светланой, а Алексей…
– Никогда он сюда не припрется, – хмыкнула Лиса. – Мать мне сейчас сказала: «Лузерша. Главной награды не огребла. Зря только бабушка на тебя год своей жизни потратила. Топай домой. Надеюсь, проездной на метро не потеряла? Иначе пешком попрешь».
Я онемела, Алиса шмыгнула носом и скорчила гримасу. Ко мне вернулся дар речи.
– Второе место почетно, в другой раз ты обязательно окажешься на верхней ступени пьедестала.
Алиса начала вытирать лицо бумажным полотенцем.
– Сказочки для дурочек! Чтобы победить, надо иметь или деньги, или папика. А у меня фига по всем направлениям.
– Никогда не надо отчаиваться… – начала я, но девочка не дала мне договорить.
– Да вы меня не утешайте. Я плакала сейчас не от горя, а от радости.
– Радости? – опешила я. – А-а-а! Молодец, ты получила награду, а корона от тебя не уйдет, еще будешь королевой.
Лиса бросила скомканный клочок бумаги в мусорницу.
– Мне по барабану Гран-при. Для бала любое место хорошо. Вот если б я ничего не получила, могла случиться беда, как с Егором Барским.
– О каком бале ты говоришь? – не поняла я.
Алиса вздрогнула.
– Чего?
– Ты только что сказала: «Для бала любое место хорошо, если б я ничего не получила, была бы беда, как с Егором Барским». Я не поняла, о чем ты, – уточнила я.
Алиса оторвала новое полотенце и аккуратно вытерла глаза.
– Вы не расслышали. Я сказала: «Для бабушки любое место хорошо». Не бал, бабушка. Ну, в смысле, бабка бы сейчас меня похвалила.
– Кто такой Егор Барский? – спросила я.
Алиса шмыгнула носом.
– Ну… мой одноклассник, он под машину попал. Бабушка очень напугалась и постоянно мне говорила: «Будь осторожна, а то беда, как с Барским, случится». Отстаньте! Чего примотались? Голова болит. Не знаю, что говорю. До свидания, мне домой пора.
Я схватила ее за руку.
– Подвезу тебя.
– Обойдусь, – отрезала Алиса, – и денег у меня нет вам заплатить. Отстаньте. Чего привязались?
Но я не отпускала девочку.
– Ты взрослый человек, поэтому спокойно подумай. На улице идет дождь со снегом. В машине тепло, уютно и радио играет. Я не подрабатываю таксистом, платы за проезд не беру, просто хочу тебе помочь. Не обижай меня, поехали вместе.
Дверь туалета открылась, показалась Алла Константиновна.
– Алиса! Вот ты где. Хорошо, что я догадалась сюда заглянуть, беги быстрее в мой кабинет, там Роза сидит.
– Кто это? – удивилась девочка.
– Представитель агентства «Подиум», ты ей понравилась, давай живенько, – поторопила она девочку.
– Нууу, – протянула Алиса, – ладно.
Владелица холдинга посмотрела вслед неторопливо ушедшей Алисе.
– Бедная девочка, надеюсь, встреча со скаутом слегка утешит ее горе.
Я навесила на лицо приветливую улыбку. Алла Константиновна полагает, что Алиса обрадуется встрече с дамой из агентства? Но у девочки внезапно скончалась бабушка. Лиса храбрится, пытается изобразить полнейшее равнодушие, но в душе-то переживает. Однако у нее странные родители. Не приехали за дочерью! Бросили ее одну в очень тяжелый день.
– Виола, у меня к вам интересное предложение, – загадочно улыбнулась Миронова. – Давайте поговорим в моем кабинете?
Глава 12
Мы поднялись на другой этаж и уселись в небольшом холле перед кабинетом хозяйки издания.
– В офисе Алиса со скаутом, – пояснила Алла, – не хочется их беседе мешать. Уж извините, что в приемной устроились.
– Здесь очень уютно, – вежливо ответила я.
– Идея проста, – тут же перешла к сути вопроса Алла, – вы пишете первую часть большого рассказа, мы ее публикуем на сайте и предлагаем читателям угадать, что случится дальше. Затем печатаем другую часть новеллы и так до конца. Тот, кто лучше всех поймет ход мыслей писательницы и назовет заранее имя убийцы, получит главный приз. Еще мы раздадим множество подарков, допустим «За самое оригинальное предположение», ну и так далее. Наш журнал выходит раз в неделю, акцию продлим до первого марта, восьмого устроим праздник, вручим грамоты, награды, в номере, который выйдет в первый весенний месяц, опубликуем отчет о мероприятии, большое интервью с вами, на обложке поместим ваше фото с победительницей конкурса. Ну как?
– Хорошая идея, – одобрила я, – но мне нужно посоветоваться с Зарецким, владельцем издательства «Элефант», если он согласится, мы составим договор.
Миронова встала и пошла к кофемашине, стоящей на подоконнике.
– Естественно, я очень рада, что…
Дверь в кабинет распахнулась, появилась Алиса.
– Меня приглашают в «Подиум», – сказала она, – я позанимаюсь там год и тогда могу поехать в Нью-Йорк.
Алла Константиновна изобразила бурную радость.
– Лиса, это прекрасно, сделай одолжение, ступай в банкетный зал, выпей чаю, мне надо обсудить с Розой Валерьевной кое-какие вопросы. Потом я найду тебя.
Девочка послушно удалилась, Миронова понизила голос:
– Виола, я прекрасно отношусь к Лисе, но у нее была очень категоричная бабушка. Родителей ее я никогда не видела, а вот Галина Сергеевна… Ох, очень тяжелый человек, она с окружающими людьми плохо ладила. У Горюновой имелось только одно мнение: свое, лишь его она считала правильным. У нас на конкурсах все матери с ума сходят, но Галина особый случай. Конечно, Татьяна и Вера совершили отвратительные поступки, одна слабительное всем налила, другая чесоточным спреем воспользовалась. Я их не оправдываю, но в некотором роде семена этих гадостей посеяла Петрова. Марина, Соня и Алиса были прикреплены к одной раздевалке. Петрова просто всех затоптала. Косметика у всех на столиках обязана стоять слева! Не иначе! Почему? Галина Сергеевна так решила, значит, так правильно. Если Яковлева палетку с тенями справа бросит, Галина ее передвинет. И так далее. Алису бабушка затюкала, ни одного доброго слова в адрес девочки от нее никто не слышал, только приказы и одергивания. Галина внучкой командовала, как сержант нерадивым солдатом. Некоторые полагают, что детей хвалить нельзя, этим их разбалуешь, испортишь. Петрова из их числа. Мне было очень жаль Алису. Я понимала, какую реакцию выдаст бабка, если внучка срежется на первом туре, обратила внимание на Горюновых еще на стадии отбора участниц. Матери своих девочек морально поддерживали, пели им в уши: «Ты самая красивая, тебя точно возьмут в конкурсантки». И вдруг слышу из угла общей раздевалки злой шепот:
