Странно было смотреть на собственную комнату глазами чужого человека.
Мебель была куплена уже два года назад, но это совершенно незаметно. Даже подушки на диване не продавлены. А полированные поверхности и вовсе как новые, если бы не пыль. Морея достала мягкую тряпку и полироль и тщательно протерла пыль. Лимонный запах полироля пробудил в ней инстинкты домохозяйки, захотелось стереть пыль с картин, каминной полки, ламп. Она собрала в стопку непрочитанные журналы, пододвинула кресло-качалку поближе к камину.
Все это время Фланаган наблюдал за ней, положив морду на лапы.
Наконец она присела, обдумывая, куда бы переставить диван. Она могла только обдумывать это, поскольку диван был слишком большой и тяжелый, чтобы она могла передвинуть его самостоятельно, а из кабинета так никто и не показывался.
Положив голову на подушку, она попыталась представить, о чем беседуют там двое мужчин. Только бы не о гольфе или бейсболе и, конечно, не о приданом.
Она закрыла глаза, как ей показалось, на минутку, а потом услышала голос Риджа:
— Морея, у тебя есть десять секунд; если не проснешься, я применю к тебе лекарство для Спящей красавицы.
Она резко выпрямилась.
— Не угрожай мне, Колтрейн. — Тут она вспомнила об отце, закусила губу и оглянулась.
Ридж склонился над ней.
— Раз ты такая быстрая, в следующий раз я дам тебе только пять секунд. — Он уселся рядом с ней на диван. — Ты всегда такая злючка, когда просыпаешься?
Морея взглянула на часы.
— Уже почти полночь, а ты еще имеешь наглость спрашивать меня об этом!
— Хорошо, что я отослал домой твоего отца, прежде чем начать трясти тебя. Кстати, он, видимо, полагает, что я знаю, какая ты бываешь спросонья.
— Я сказала ему, что мы не спим вместе.
— Вряд ли он тебе поверил.
— И ты спокойно выпроводил его ночью, а сам остался? Хотя я понимаю, ты поступил правильно, заставив его уйти. А насчет поцелуев, помнится, мы с тобой уже договаривались.
— Ну да, я обещал не целовать тебя просто так. Но будить — это же совсем другое дело. — Он подсел поближе. — Так вот как ты готовишься к судебному заседанию? А я все думал, в чем же твой секрет?
Она показала ему язык.
— Мой портфель был в кабинете, так что я не могла ничем заняться.
— Очень неблагоразумно с твоей стороны. Жаль, что я не заметил его. Наверняка там было что-то интересное, особенно если ты оставила в нем документы по делу Мэдисонов.
— Нет, не оставила. А ты, кстати, сам советовал мне отвлечься сегодня вечером от работы.
Прищурив глаза, он оглядел ее всю, с головы до ног, отчего у нее почти остановилось дыхание.
Что он видит? Она только что проснулась — румяные щеки, тяжелые веки, растрепанные волосы. Находит он все это привлекательным или, наоборот, отвратительным? Он так странно смотрит…
Она подавила в себе желание привести в порядок волосы. Это означало бы, что ей не все равно, как она выглядит перед ним…
«А ведь тебе не все равно, — прошептал тоненький голосок в ее мозгу. — А если бы он сейчас захотел поцеловать тебя…»
— Кажется, у нас получилось, — сказал Ридж. — Но ты какая-то рассеянная…
В его тоне опять послышался обычный ленивый юморок, но кроме него еще что-то, что Морея не смогла сразу определить. Удивление? Ирония?
Ей должно быть совершенно все равно, даже если он смеется над ней, — но ей было совсем не все равно. Сейчас не время было разбираться в своих чувствах, но под пристальным взглядом Риджа Морея опустила глаза.
— Тебе удалось вызвать папу на откровенный разговор?
— Разговор? Задача заключалась в том, чтобы заставить его замолчать!
— Да? Ну и что тебе удалось выяснить?
— Главное — я ужасно голоден.
— Я предлагала тебе поужинать, но ты отказался.
Ридж бросил на нее взгляд, очень напоминающий взгляд Фланагана. У него такие же большие печальные глаза, решила она.
— С тех пор прошло несколько часов, — сказал Ридж. — Все это время я выполнял тяжелую работу.
— Как патетично звучит, Колтрейн! Ну ладно, поройся в холодильнике.
Он не стал дожидаться второго приглашения. Она некоторое время прислушивалась к производимому им на кухне шуму, потом пошла туда сама.
Сев на стул, она наблюдала, как он поглощает сандвич с остатками ветчины.
— Я не лишил тебя ленча? — спросил он.
— Да нет, я не беру с собой пакетов.
— Хорошо. Мне бы не хотелось, чтобы ты завтра была такая же голодная, как я сегодня.
— Ну, так он рассказал тебе или нет?
— Рассказал.
Морея достала из буфета пакет чипсов и высыпала их в тарелку. Ее пальцы слегка дрожали.
— Ну и?..
— Ты же знаешь правила, Морея, — ответил он и, достав из холодильника банку горчицы, густо смазал сандвич.
— Ты хочешь сказать, что не собираешься мне ничего рассказывать?
— А ты что, после полуночи забываешь все юридические нормы? Я никому ничего не могу рассказать без разрешения Чарлза, которое я не получил, особенно в отношении тебя.
— Он же мой отец, черт побери!
— Но при этом мой клиент, так что…
— Это не надолго. Как только я найду очень хорошего адвоката…
— Ну что ж, удачи тебе, — ответил Ридж, откусывая сандвич. — Ему действительно нужен хороший адвокат.
Морея испугалась, но что-то удержало ее от того, чтобы показать это Риджу.
— Вообще-то я предложил ему рассказать все тебе, поскольку женская логика здесь бы не помешала. Если он не хочет сам тебе признаться, сказал я ему, то мог бы сделать это через меня. Он обещал подумать. Но до тех пор мои руки связаны.
Морея безотчетно посмотрела на его руки. Сухощавые, загорелые, с длинными пальцами — это были надежные руки. Сильные. Эти руки могли удержать не только сандвич, но и судьбу.
Она вздохнула.
— Похоже, мне не остается ничего другого, кроме как играть роль немой. Но может быть, я что-то могу сделать…
— Что-то? Кстати говоря, в самом деле можешь.
Она испугалась его тона.
— Что ты имеешь в виду, Колтрейн?
— Какая ты, однако, подозрительная. Как будто допускаешь, что я могу попросить тебя лечь со мной в постель в качестве взятки.
Краска залила ее лицо.
— А я хотел всего лишь спросить, нет ли у тебя мороженого. Хорошо бы шоколадного.
— Мороженого нет.
— Для меня или вообще? Ну ладно, я знаю, что мне тут не рады. Фланаган, леди дает понять, что нам пора уходить.
Собака проснулась и неохотно подошла к нему. Последовав за хозяином к двери, Фланаган все время косил глазом в сторону Мореи, как бы надеясь на приглашение остаться.
Да уж, подумала Морея, здесь гораздо спокойней, чем у Ровены!
У входной двери Ридж остановился.
— А ты сказала, что не работала, потому что твой портфель остался в кабинете, — и указал на черный кожаный портфель в углу холла.
— О Господи, я совершенно забыла! — удивленно воскликнула Морея. — Ведь мы с отцом сразу же прошли на кухню. Я была уверена, что, как всегда, отнесла его в кабинет.
Ридж прислонился к дверному косяку и внимательно посмотрел на нее.
— Ты меня беспокоишь, Морея. Еще, того и гляди, забудешь, что мы только играем роль жениха и невесты…
— Не беспокойся, не забуду.
Ридж, казалось, не слышал.
— … и начнешь вести себя так, будто все это правда…
— Ни за что!
— … и мне придется жениться на тебе.
У Мореи отнялся язык.
Ридж покачал головой.
— А я не смогу разбить твои надежды, иначе буду чувствовать себя виноватым до конца своих дней, — продолжал он серьезно. — Просто не вижу выхода. Но не волнуйся, дорогая, все будет хорошо. В крайнем случае я пожертвую собой. — Он нежно потрепал ее по щеке, печально улыбнулся и ушел.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
В пятницу Морея обедала в столовой фирмы, надеясь застать там Джорджа Брэдли и спросить его об адвокате для отца. Но он так и не появился, поэтому, покончив с куриным салатом, она направилась назад в свой кабинет.
По дороге ей встретился Алан Дейвис, который с улыбкой оттащил ее в сторону.
— Не видел тебя уже целую неделю, — начал он.
— Я была очень занята, да и сейчас еще не освободилась. У меня назначена встреча, поэтому…
— Я провожу тебя. Ты собираешься быть на коктейле у Джорджа Брэдли завтра вечером? — спросил он.
— Даже не знала об этом.
— Приглашения только начали рассылать, так что, я уверен, ты его получишь.
— Только этого мне сейчас не хватало. Как раз в эти выходные я собиралась как следует отдохнуть, практически первый раз за все лето.
Алан глубоко вздохнул.
— Могу я надеяться, что ты пойдешь туда со мной?
Морея покачала головой. Когда, наконец, этот парень поймет и отстанет от нее?
— Ну ладно, по крайней мере хоть увижу тебя там. Кстати, Трент Пэкстон сказал мне, что ты очень ему понравилась.
