Дело пока тощенькое, всего пять листов. Экспертизы не приложены, только врачебный акт о смерти, протокол с места происшествия, копия документов погибшего, первичные свидетельские показания. Ничего, сегодня многое прояснится.
В дверь постучали.
Брагоньер закрыл папку, убрал в стол и только после этого разрешил войти.
Порог переступили двое: следователь, которому поручили дело виконта, и судебный маг. Оба пришли не с пустыми руками. Соэр кивком разрешил им сесть и вопросительно приподнял брови. Первым заговорил маг:
— Образцы крови, ауры и тканей взяты. Первая экспертиза готова, результаты двух других придется подождать: не все реактивы пока среагировали.
— Я спущусь, — кивнул Брагоньер. – Есть смысл заглядывать в морг?
Судебный маг пожал плечами.
— Вряд ли. Ножевые ранения отсутствуют, следы удушения и иного физического воздействия тоже. Тело как тело.
— Свечение явно не молочное? – Соэр намекал на излучение трупа. При естественной смерти оно не темнело.
— Промежуточное, — озадачил маг. – Молодой человек мог отравиться сам, но уж явно не страдал проблемами со здоровьем.
— Ясно. – Брагоньер бросил короткий взгляд на следователя: не хочет ли чего-нибудь добавить? Тот пока молчал, сжимая потрепанную папку. – Госпожу Донарт проверяли?
— Образцы взяты. Не могу пока с уверенностью утверждать, но она нюхала тот же кокаин.
— Однако осталась жива. – Слова звучали как приговор. – Приведите ее на допрос в десять, — распорядился соэр, обращаясь к дознавателю. – Материалы мне на сто. Вы ведь не все отдали секретарю?
Вместо ответа следователь неохотно расстался с папкой.
— Ваши версии?
— Несчастный случай. У госпожи Донарт нет мотивов?
— Ой ли? – хмыкнул Брагоньер. – Любовницы на час – существа мстительные, готовы удержать свое положение даже ценой смерти покровителя. Вы заметили ее драгоценности?
— Нет. – Следователю внезапно стало душно, и он расстегнул верхние пуговицы рубашки.
— Модная одежда, обувь, золотые серьги, кольца и подделка вместо ожерелья. Да, неплохого качества, но стекляшки. А теперь думайте, Нойс.
Дознаватель засопел. Похоже, он просмотрел важную деталь.
— Денежные затруднения? – поникшим голосом выдал Нойс.
— Именно. И желание их скрыть.
Брагоньер понял: расспрашивать следователя бессмысленно. Тот знает меньше него. Знакомая ситуация. Дознаватели большей частью ленивы и норовят скорей улизнуть домой, к семье.
Соэр отпустил обоих, обещав магу зайти через полчаса. Королевский прокурор потратил это время с пользой: изучил скудные материалы дела, набросал ряд версий. Основную пищу для размышлений дадут результаты экспертизы и допрос госпожи Донарт. Вчера, вернее, сегодня утром Брагоньер разыграл маленький фарс для Эллины.
Она хотела участвовать в расследовании, поиграть в следователя, муж предоставил ей эту возможность. Пара вопросов, которые ничего не давали, и все, каприз беременной удовлетворен. Брагоньер отчего-то не сомневался, что во время обеда – он намеревался поесть дома – жена сообщит ему новость. Соэр даже знал, как именно. Эллина сначала будет таинственно молчать и улыбаться, а потом скажет нечто, вроде: "Ты скоро станешь отцом". Скоро! Весьма относительно, почти через год.
И все, никакого нытья, никакого желания работать, интересоваться преступлениями. Сората знала, когда поцеловать Эллину. Брагоньер сможет спокойно оставлять ее дома, не гадая, куда направится жена. Соглядатае, разумеется, докладывали, но с гоэты станется отделаться от слежки. Пусть лучше вышивает, бегает по магазинам, выбирает врача. В госпитале Эллина рожать не станет, не обсуждается, только дома, с сиделкой, повитухой, нянькой – кто там еще требуется? Брагоньер может себе позволить потратится на наследника.
Мысли о семье уступили место сухим сводкам.
Соэр перечитал протокол, мельком глянул на копию метрики и свидетельства личности. Оригиналы пока в доме покойного и графа Арского, Брагоньер их затребует чуть позже. На первый взгляд, подлинные. Процедура опознания поставит точку. Ее проводили в любом случае, чтобы исключить ошибку. Нужно выписать постановление и пригласить графа. Пусть займется Нойс.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Свидетельские показания оказались на редкость скудны: никто ничего не слышал и не видел. Оставалась госпожа Донарт. Брагоньер выбьет из нее правду. Сначала поговорит, но если почувствует ложь, прикажет отвести в допросную. Обычно хватало психологического воздействия. Стены и темнота давили, безликий следователь внушал не меньший ужас, чем перспективы пыток. Но все зависит от девушки. Она из третьего сословия, закон разрешал любые методы.
Отложив дело Трувеля в сторону, Брагоньер решил наведаться в лабораторию. Сначала в обычную, по ту сторону двора. Пусть эксперты окончательно развеют сомнения насчет причин смерти.
Ульман услужливо оставил Королевскому прокурору ключ от кабинета, но соэр подстраховался, убрал все бумаги со стола и только после этого запер комнату. Он зашел в приемную, сообщил, где его искать, и спустился по служебной лестнице.
Во дворе Брагоньера встретило солнце.
Приложив ладонь к глазам, соэр осмотрелся. Зачем, сам не знал, вошло в привычку. Чужих во дворе Следственного управления нет, но мало ли. Не найдя ничего интересного, он наискось пересек мощеный деревянными плашками квадрат, спустился на три ступеньки и толкнул массивную дверь. В нос сразу пахнуло химическими реактивами.
Направо лаборатория, налево – морг.
— Господин соэр? – Вытерев руки о белый передник, к нему уже спешил лаборант. – Тело на вскрытии, извольте немного подождать.
— Меня заверили, будто ждать нечего, — нахмурился Брагоньер и надел перчатки: без них лучше ничего не касаться. – Но хорошо, можете пока рассказать о результатах экспертизы. Или опять не готово?
Лаборант замотал головой и заверил: все в лучшем виде.
— Господин Королевский прокурор, — дверь в морг распахнулась, и на пороге возник патологоанатом, больше напоминавший мясника, — я закончил. Изволите взглянуть?
Смотреть не хотелось. За годы работы Брагоньер свыкся с потрошенными мертвецами – не все, к слову, могли, — но без носового платка в морге не появлялся.
— Нечто необычное? – Соэр развернулся в мужчине в некогда белом фартуке.
— Да так. Всего лишь наркотическое отравление. Смешали два разных вида, которые при обычной дозе привели к летальному исходу. Остальное обычно. Пьянство, обжорство, женщины.
Брагоньер хмыкнул.
Обычно!
Виконту Ройсу ли Трувелю только три месяца назад исполнилось семнадцать, а он уже успел поднатореть в пороках. Прожигатель жизни!
— Тогда подготовьте справку. Содержимое чужого желудка меня интересует мало, если там нет яда.
Патологоанатом кивнул и скрылся за дверью. Лаборант же подвел соэра к холодному железному столу – единственному, помимо двух стульев, предмету мебели в первой части огромного помещения, разделенного на зоны перегородками, и скрылся в закутке. Ждать пришлось недолго, через пару минут в руках Брагоньера оказались результаты экспертизы тканей. Чернила еще не высохли и пачкали пальцы.
Соэр сдержанно поблагодарил, велел принести заключение о вскрытии и направился в магическую лабораторию. Она располагалась в полуподвальном помещении в другой части двора. Солнечный свет проникал внутрь сквозь непривычно большие окна, отражался от металлических панелей, которыми обили абсолютно все поверхности: они гасили остаточные энергетические явления.
Сопели над столами ученики судебных магов, готовя реактивы. Они даже не подняли головы на звяканье колокольчика: боялись ошибиться.
Брагоньер огляделся. Все то же: склянки, пробирки, декокты, странные приспособления для исследований. В лаборатории пахло серой и жжёными свечами. Над длинными каменными столами постоянно что-то вспыхивало, взрывалось снопом разноцветных искр. Светились разнообразных артефактов, блестели ряды базовых накопителей энергии в хозяйственном отсеке лаборатории. Уровневыми, гораздо более сложными, часто делавшимися по заказу определенного мага и требовавшими бережного обращения, в лаборатории не пользовались по соображениям безопасности. С ними лучше не экспериментировать, не давать в чужие руки, иначе Следственное управление взлетит на воздух.
