летных испытаний, и в случае неожиданного повышения возможностей советской ПРО производство и развертывание боеголовок можно было наладить в течение трех с половиной лет[102]. Дальнейшие усилия были направлены на повышение точности. В первый и единственный раз маневрирующие боеголовки, очевидно, обладавшие ограниченной способностью к планированию, были развернуты в 1983–1991 гг. на ядерных баллистических ракетах «Першинг II». Эта ракета по точности в пять с лишним раз превосходила «Першинг IA» (с учетом разницы в их дальности), но для доставки неядерных боеголовок требовалась точность выше еще в пять-десять раз[103].
Осуществление этих и ряда других программ позволило накопить некоторый опыт, полезный для создания систем НБГУ. Однако особое значение имеют две программы, реализованные до прихода к власти администрации Буша: AMaRV (Advanced Maneuvering Reentry Vehicle) и SWERVE (Sandia Winged Energetic Reentry Vehicle Experiment). Дело в том, что технологии, созданные в рамках этих программ, либо напрямую используются для потенциальных средств НБГУ, либо предлагались в качестве альтернативных концепций (об обеих программах см. табл. 3).
Администрация Буша закладывает основу
Самый простой и дешевый способ создания средств НБГУ — оснащение межконтинентальных баллистических ракет маневрирующими боеголовками обычного типа. Этот вариант рассматривался в ходе первого президентского срока Буша применительно к МБР «Минитмен II» (в 1991 г. они были сняты с боевого дежурства, а затем постепенно и с вооружения) и «Пискипер» (поэтапно сокращавшихся в то время)[104]. Однако все варианты с наземными МБР сопряжены с рядом проблем, в том числе с необходимостью пролета над третьими странами для поражения цели и возможным падением отработавших ступеней ракет на территорию США или Канады в случае использования существующих баз МБР для пуска[105].
Одновременно с этим изучалась возможность оснащения неядерными боеголовками баллистических ракет подводных лодок, не имевших перечисленных недостатков[106]. На деле именно системы морского базирования, судя по всему, уже вскоре стали рассматриваться как единственный в краткосрочной перспективе вариант НБГУ, и в 2006 г. администрация Буша запросила финансирование для оснащения БРПЛ «Трайдент D5» неядерными боеголовками. Речь шла о модификации управляемых боеголовок, разработанных в начале 2000-х годов в рамках программы E2 (Enhaced Effectiveness), которая позднее трансформировалась в программу LETB (Life Extension Test Bed — см. табл. 3).
Одновременно администрация Буша возобновила НИОКР по ракетно-планирующим системам. Благодаря способности маневрировать на среднем участке траектории такие системы можно было бы разместить на континентальной территории США, не создавая при этом проблемы пролета над другими государствами, характерной для баллистических ракет в неядерном оснащении (хотя для того чтобы избежать падения отработавших ступеней на сушу, пусковые установки пришлось бы размещать на побережье). В 2003 г., через несколько месяцев после объявления конкурса на разработку средств НБГУ, Управление перспективных научных исследований Министерства обороны США (DARPA) и ВВС США инициировали программу разработки стратегического ударного авиационно-космического комплекса FALCON (Force Application and Launch from CONtinental United States). Одной из долгосрочных задач программы FALCON была разработка оружия, которое доставлялось бы ракетно-планирующей системой, развернутой на континентальной территории Соединенных Штатов и обладающей дальностью до 17 000 км[107]. Для этого в рамках программы первоначально ставилась промежуточная задача — создать к 2010 г. менее амбициозную систему с дальностью до 6000 км (3700 миль), которую в дальнейшем можно было бы совершенствовать. В качестве прототипа агентство DARPA выбрало разработанный компанией «Локхид Мартин» гиперзвуковой летательный аппарат типа CAV (Common Aero Vehicle), позднее переименованный в HTV–2 (Hypersonic Technology Vehicle)[108]. Хотя концепция ГЛА HTV основана на опыте, полученном США в ходе экспериментов с маневрирующими боеголовками, этот аппарат нельзя назвать прямым потомком каких-либо конструкций, испытанных ранее.
Когда начались работы по программе FALCON, ракетно-планирующие технологии рассматривались не как основа для средства НБГУ ближайшего будущего, а скорее как вариант на среднесрочную перспективу. Единственным реальным вариантом на ближайшее время считалась концепция CTM — не столь амбициозный проект баллистической ракеты с маневрирующей боеголовкой, хотя Стратегическое командование США и расценивало его как «неоптимальный»[109]. Однако в 2007 г. Конгресс вторично отклонил запрос администрации Буша на финансирование CTM, тем самым фактически выдвинув на первый план технологии, разрабатывавшиеся в рамках программы FALCON[110]. Примерно в это же время после обнаружения конструктивных недостатков в ГЛА было решено не проводить его летные испытания, а сразу перейти к испытанию его преемника с большей дальностью — HTV–2. До конца 2012 г. эта система оставалась «кандидатом номер один».
Кроме того, с целью снижения рисков — т. е. чтобы не делать ставку только на одну программу — Конгресс в 2007 г. также настоял на том, чтобы часть ассигнований, которые он выделил по единой межвидовой статье военного бюджета на финансирование всех исследований НБГУ, была израсходована на альтернативный проект, разрабатываемый Сухопутными силами США, — ГЛА типа AHW (Advanced Hypersonic Weapon). В отличие от ГЛА HTV–2 AHW в техническом плане представляет собой прямое развитие уже испытанной системы — ГЛА типа SWERVE (Sandia Winged Energetic Reentry Vehicle Experiment). В следующем году Конгресс отстоял этот проект, когда администрация Буша попыталась перекрыть его финансирование.
Третий проект, CSM (Conventional Strike Missile), направленный на разработку и испытание прототипа системы НБГУ с оружием, технически также был инициирован при администрации Буша в 2006 г. в качестве преемника системы CTM в среднесрочной перспективе[111]. Представители командования ВВС США с самого начала дали понять, что технологии, создаваемые в рамках программы HTV–2, будут использованы и для проекта CSM[112]. Однако Конгресс из-за беспокойства в связи с проблемой ошибочной идентификации боеголовки запретил использование средств для создания ГЛА HTV–2 в варианте с боевой нагрузкой. В результате проекты HTV–2 и CSM в юридическом плане оставались отдельными[113]. После анализа имеющихся альтернатив, завершенного Пентагоном в 2008 г., появились сообщения, что CSM будет испытана в оснащении ГЛА HTV–2 с боевой нагрузкой — демонстрационное испытание в то время было запланировано на 2012 г. (каким образом эти планы совмещались с запретом Конгресса на такую конфигурацию, не совсем понятно)[114].
Администрация Обамы переходит от теории к практике
В ходе первого президентского срока Обамы работы по программе НБГУ в основном шли по схеме, созданной администрацией Буша. В каждом из четырех годовых бюджетов этого периода администрация запрашивала финансирование, рассматривая проект ГЛА HTV–2 как приоритетный, а проект ГЛА AHW — как «вариант, снижающий риски»[115]. Конгресс же продолжал выделять ассигнования на обе программы (хотя не всегда в тех объемах, которые запрашивала администрация).
Примечательно, что летно-конструкторские испытания систем начались также при администрации Обамы. В 2010–2011 гг. прошли два испытания ГЛА HTV–2 и одно ГЛА AHW. Испытание ГЛА AHW увенчалось полным успехом — планирующий аппарат пролетел более 3800 км (2400 миль) до «расчетной точки попадания», тогда как два испытания ГЛА HTV–2 оказались неудачными. В обоих случаях ГЛА HTV–2 успешно
