Учитель подбежал к другу почти одновременно с Гэнгэлиэн:
— Как твоя нога? Зачем ты вообще шёл?!
Отшельник засмеялся:
— Ты задаёшь странный вопрос! Как будто бы ты нёс бы меня на руках!
— На спине! — строго объявил Учитель. — Маленькую девочку я бы нёс на руках, а тебя подвяжу плащом на спину!
Отшельник отрицающе мотнул головой:
— Лучше я потихоньку сам...
— Дай сюда твою ногу. Ну-ка, чего ты там навертел...
То, что Отшельник без протестов позволил Учителю переложить его ногу так, как ему было бы удобнее, согласился вообще лечь на землю, подложив под голову сумку, говорило о том, что у него больше не осталось сил справляться с бедой самому.
Нога выглядела ужасно. От середины бедра и до кончиков пальцев она распухла настолько, что невозможно было понять, как именно пострадали кости. Учитель всматривался в малейшие знаки, вслушивался в легчайшие отклики изувеченной плоти.
— Лучше б наружу вывернуло, да?.. — предположил Отшельник, закрыв глаза.
— Да. С застарелым открытым переломом мне было бы проще разобраться. А так... ты правильно сделал, что привязал ногу к веткам.
В походной аптечке Учителя всегда можно было найти особые мази, запетые, заговорённые, на пяти и двух кострах проваренные. Одни туманили разум, другие снимали боль, третьи дарили исцеление.
Третьими пользоваться было нельзя: они заставят обломки костей намертво срастись так, как не должны расти кости человека. Первые счёл бы унижением Отшельник.
Оставались вторые, снимающие боль.
— Нам лучше не трогаться с места до утра, — сказал Учитель.
Исподволь, словно случайно, он нажимал на теле друга нужные точки, чтобы тот уснул, а к утру перестал чувствовать тело ниже пояса.
— Если сможешь, постарайся уснуть, — погладил он Отшельника по щеке, помогая отрешиться от боли. — Гэнгэлиэн неплохо управляется с огнём, а я схожу на охоту.
— Я видел бродяг, — прошептал, проваливаясь в сон, Бохупаэ. — Тут неспокойно...
Требовательный взгляд девочки остановил Учителя. Кажется, она решила, что Отшельник мог видеть людей её племени:
— Если бы он видел Заклинателей, он бы так и сказал. Тебя уже учили делать отвод глаз?
— Конечно! — гордо вздёрнула нос Гэнгэлиэн. — Давным-давно научили! Ты отойдёшь на девять и два шага, и всё!..
Наверное, в этих словах должно было звучать «я могучий Заклинатель, а ты со мной как с маленькой!» Но тут она замялась, понимая очевидное и неприятное для неё:
— И... и ты уже... уже не сможешь вернуться...
Учитель поклонился девочке, как взрослой:
— Пока на твоём запястье Диаойу, я найду вас: мы всё ещё слышим друг друга.
Гэнгэлиэн несмело улыбнулась:
— Тогда хорошо... удачной охоты!
Напутствие Заклинательницы к тому привело, везение Учителя или стечение обстоятельств, но охота задалась очень и очень удачной: к съедобным травам добавились съедобные корешки, куропатки устали от темноты и растеряли подвижность, попался даже один заяц — его охотник решил отдать волку, когда тот вновь придёт к костру.
То же, что случилось дальше, иначе как милостью Небесной Императрицы объяснить невозможно.
Отшельник говорил, что видел бродяг. Раз он сказал, что тут неспокойно, значит, просто не стал при девочке называть их верным словом «бандиты». Он не успел сказать, много ли их, и Учитель даже не брался предполагать, сколько. Когда небо заволокли тучи пепла, а Потусторонняя Контора раскидывает по миру паутину козней, и один человек, наделённый злой силой, способен натворить бед, а уж если свело в одну компанию нескольких...
Их удалось заметить издали. Четверо мужчин, по одежде, двое торговцев, один селянин и один Заклинатель, взявшись за руки, замкнули кольцо для приглашённого в Поднебесную Империю зверя из Диюя.
Ритуал только начинался. Гортанный речитатив Заклинателя вибрировал над притихшей равниной, сердца людей в кольце бились в унисон, и в такт им пульсировал весь мир вокруг них, огромная сфера, в которой на миг менялись цвета, размеры, расстояния... Учитель уже видел подобное. Чувствовал, что сейчас может спокойно подойти к ним, может даже влиться в круг, и тогда зверь пойдёт быстрее по шаткой лестнице заклинания.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но не это начертали Учителю в Нефритовых Скрижалях Небесной Канцелярии.
Пульсация мира учащалась, занимая всё меньшее пространство, и вскоре затрагивала лишь очертания отдалённо напоминающей человеческую фигуры. Учитель знал: разорвать ритуал, захлопнуть двери Потусторонней Конторы, можно лишь в те первые моменты, когда зверь будет всего на краткий миг проявляться в Поднебесном Мире целиком, как он есть, чтобы тут же исчезнуть.
Где он, тот миг...
Вот уже можно различить струящуюся лаву гривы, полуметровые когти на красивых мужских руках, точёный торс, длинный хвост, заканчивающийся страшным когтем...
Сейчас!
Учителю всегда казалось в такие моменты, что он видит происходящее со стороны. Что он не имеет никакого отношения к движениям оружия. Это было истиной лишь отчасти: Стальные Женщины, те, что не вчера признали человека хозяином, всегда были готовы направить его руки.
Дэйю не первый раз вступала в бой с теми, кого отпустил на время Диюй. Она чувствовала то же, что и Учитель — стояла на страже его жизни — была готова исполнить любую его волю. Действовала, не размениваясь на слова! Захлестнулась на шее монстра, впилась крюком в ключицу, так похожую на человеческую, рванула...
Зверь не мог покинуть кольца вызова, Учитель не мог войти внутрь кольца, и только кнут, Стальная Женщина, рождённая в огне Поднебесной Империи, способна была прорваться к пламени Потусторонней Конторы.
Яростный крик боли рвал барабанные перепонки. Зверь вцепился в кнут, и Дэйю стала прочнейшей связью, которая позволяла ему цепляться за этот мир, но и не давала выйти. Зверь кричал и пытался втянуть Учителя в кольцо — Учитель кричал в ответ, и слова восхваления Небесной Императрицы заставляли монстра корчиться от бессильной злобы.
Кольцо меж тем распадалось. Заклинатель попытался сменить песню и помочь призываемому поскорее выйти в Поднебесную, но кнут, кнут и крюк, цепляющийся за кость монстра... чтобы попытаться перерубить ненавистную жилу, надо было замолчать и разжать руки — но это означало убрать из-под ног зверя и без того шаткую опору.
Нож в руке Учителя, полоснувший по запястью Заклинателя, помог тому решиться.
Взрыв!
Как будто Мастера Огненной пыли что-то напутали, и разом рванули все подготовленные к праздничному выступлению заряды!
Мужчин оглушило и отбросило от камня, над которым вызывали зверя. Первым пришёл в себя Учитель. Трезво оценив, что из четверых незнакомцев наибольшую опасность представляет Заклинатель, он связал его первым и по всем правилам дознания. Лишённый браслетов, ожерелий, заговорённых камней и монет, с завязанными глазами и заткнутым ртом, этот враг перестал быть самым страшным, хоть и не потерял всей своей силы.
Пару торговцев и селянина Учитель тоже связал: он собирался в горы и нёс с собой достаточное количество верёвки. По мере того, как пленники приходили в себя, отправлял их в глубокий сон.
Он ещё не решил, что с ними делать.
Интуиция подсказывала, что всем будет лучше, если эти четверо умрут.
Разум протестовал: им не задан ещё ни один вопрос, неясно, действовали они сами по себе или являются частью чего-то большего.
Когда Заклинатель пришёл в себя и яростно задёргался в путах, Учитель принял решение: за пять дней пути до клана Звёздной Императрицы ни он, ни трое его спутников не успеют умереть от голода и жажды, но помогут нести Отшельника и связанного Заклинателя.
Диаойу отзывалась Учителю уже не так чётко, как ещё пару дней раньше, но сумела привести его к месту, спрятанному Гэнгэлиэн от глаз живых существ.
Селянин и торговцы попытались объяснить, что попали под злые чары, ничего не помнят и попросили их отпустить, но Учитель объявил им, что их свобода зависит от того, насколько хорошо они помогут ему донести до земель клана его раненого друга и связанного Заклинателя.
