– Понимаю. – Рия, пораженная, осмысливала только что услышанное. Кристина Легонько потрепала ее по плечу, и Рия чуть было не рассказала ей всю правду. Но какой-то непонятный страх удержал ее. Стоит только Димитриосу понять, что его обманули, во второй раз выставили на посмешище, как все его подозрения получат самое реальное подтверждение. Если уж он ненавидит ее сейчас, то что будет тогда? Она съежилась. Надо бежать отсюда, пока он ничего не знает…
Кристина вышла, осторожно закрыв за собой дверь.
– Но ведь я люблю его, – пробормотала Рия в пустоту. – Как я могу любить человека, который меня ненавидит?
Ответа не было. Она села и уставилась на свое отражение в зеркале, всем сердцем сожалея, что не родилась уродиной. Слезы ручьями текли у нее по щекам.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Обед прошел в напряженной обстановке. Они сидели втроем за огромным полированным столом, и каждый думал о своем. Рия едва притронулась к еде из страха подавиться.
– Вы случайно не на диете? – осуждающе спросил Димитриос. – Я слышал, что манекенщицы держат себя в черном теле, но если вы будете так продолжать, то просто сойдете на нет.
Он бросил пренебрежительный взгляд на ее точеные плечики.
– Димитриос! – воскликнула Кристина, перехватив его взгляд и заметив, как Рия покраснела.
– Нет, я просто не голодна, – поторопилась разрядить обстановку Рия. – Все очень вкусно.
Она сказала правду. Роза была прекрасной кулинаркой. После фруктов под винно-медовым соусом она принесла великолепное блюдо из риса и сочных креветок и чесночный хлеб. Затем настал черед зеленого салата с маленькими картофельными шариками и тонко нарезанных ломтиков телятины в сливочном соусе.
Заметив на себе обиженный взгляд служанки, Рия заставила себя съесть кусочек липкого медового пудинга с орехами и запила глотком красного ароматного вина.
– Кофе мы будем пить в саду, Роза, – распорядилась Кристина после обеда, поднялась с помощью Димитриоса на ноги и медленно вышла в благоухающую темноту, тяжело опираясь на руку брата. Рия неуверенно последовала за ними. Димитриос с нежностью усадил Кристину в кресло и укрыл ей колени легким ковриком. Лицо его осветилось любовью. Вдруг она поняла, что не выдержит дольше этого испытания вежливым разговором под его враждебным взглядом.
– Вы не будете возражать, если я сегодня пораньше лягу? – спросила она у Кристины. – У меня что-то голова побаливает.
Она не погрешила против истины. После всего, что произошло за этот день, кровь пульсировала у нее в затылке и глаза слипались.
– Ну конечно, – сказала Кристина, и в глазах ее появилось беспокойство, но Димитриос не дал ей договорить, с угрозой глядя на Рию поверх ее головы.
– Чашка кофе поможет вам, а свежий воздух очень скоро разгонит головную боль. – Он явно не верил ей, и в голубых глазах его сверкали молнии. – Сестра упрекнула меня в том, что я пренебрегаю обязанностями хозяина, – продолжал он. – Она предлагает, чтобы мы поездили завтра по окрестностям, если вы будете хорошо себя чувствовать.
На его лице было издевательское выражение – он прекрасно знал, как она отнесется к такому предложению.
Рия понимала, что Кристина желает ей только добра, откуда было Кристине знать, что присутствие Димитриоса мучит ее? Но на сердце у нее стало тревожно.
– С удовольствием, – тихо сказала она и, признавая свое поражение, села за стол рядом с Кристиной с жалким выражением на лице.
Она всей кожей чувствовала присутствие Димитриоса, сидевшего, как ястреб, справа от нее. Из раскрытого ворота его белой рубашки виднелась мощная загорелая грудь, а простые черные брюки обтягивали ноги, как вторая кожа. Она бы не удивилась, если бы воздух вокруг него стал искрить.
Около часа они болтали о том о сем. Потом Кристина поднялась – в слабом освещении лицо ее казалось уставшим и изможденным.
– Нет-нет, – возразила она, когда Рия опять сказала, что хочет пораньше лечь спать. – Поговорите еще с Димитриосом. Вам надо поближе познакомиться.
Она заговорщически улыбнулась Рии и пошла в дом, не заметив панического выражения на лице девушки.
– Что бы вы хотели посмотреть завтра?
Когда сестра ушла, Димитриос вытянул длинные ноги и скрестил руки на груди, откинувшись на спинку кресла. В полутьме она не смогла прочитать выражение его лица, но у нее было такое ощущение, что он играет с ней в кошки-мышки.
– Мне все равно, – просто сказала она.
– Как вы податливы, – насмешливо произнес он. – Может, вы даже решили перестать со мной бороться?
В глазах у нее потемнело, и она глубоко вздохнула. То, что она сегодня узнала об этом холодном гордом человеке, сидевшем перед ней, делало общение с ним еще труднее.
– Мне бы хотелось, чтобы мы стали друзьями.
– Просто друзьями? – В голосе его звучало подозрение, будто он ожидал какого-то подвоха.
– Просто друзьями.
Искренность, с какой это было сказано, видимо, тронула его – он неожиданно наклонился вперед и, взяв ее за маленький подбородок, поднял лицо и заглянул в самую глубину серых глаз.
– Ну и ну. Такое впечатление, что вы искренни.
– Это на самом деле так, – кивнула она, и ее распущенные светлые волосы зашуршали, как шелк, по его руке. Он подхватил одну прядь и с задумчивым выражением смотрел на позолоченное серебро.
– Довольно редкий цвет волос, – сказал он как бы самому себе. – Как лунный свет в темноте.
– У моей матери были такие же, – сказала она, очарованная его близостью и забывая о предосторожности. – И у брата тоже.
– У брата? – сразу ухватился он. – Никое ничего мне не рассказывал про вашего брата.
– Он умер. – Слова эти прозвучали жестко. Впервые в жизни она говорила о Саймонс с посторонним человеком, если не считать Поппи. – Он умер совсем маленьким.
– Извините меня. Несчастный случай? – мягко спросил Димитриос, не сводя глаз с ее грустного лица.
– Да, мама погибла вместе с ним. Ему тогда был годик
– А вам?
– Мне было семь лет.
Мертвую тишину нарушал лишь стрекот цикады в траве.
– Для вас это, наверное, был страшный удар.
Впервые за все время он говорил мягко, хотя подобные нотки она уже слышала в его голосе, когда он разговаривал с Кристиной. Ей вдруг страшно захотелось опустить голову на стол и разрыдаться…
– Ваш отец, наверное, сильно сетовал на судьбу, оставившую его одного с ребенком на руках. И из-за этого между вами такие напряженные отношения?
Она заколебалась, вспомнив, что выдает себя за другую. Выражение ее лица изменилось, и он тоже посуровел.
– Ну? – коротко напомнил он ей.
– Я не хочу об этом говорить.
Она попыталась отвернуться, однако он нежно, но крепко взял ее за руку.
