Следы зубов украшали один из столбиков кровати красного дерева и простыни были смяты и испачканы собачьей слюной. Но это было еще не самое ужасное. Аполлон разодрал также отделанное ручной вышивкой стеганое одеяло, раскидав перо и пух по всей комнате. Явно довольный собой, он восседал сейчас на остатках подушки посреди всего этого развала и ухмылялся своей кривой ухмылкой, а из пасти у него, словно знамя, свешивался розовый язык.
Я прижала руку ко лбу, пытаясь успокоиться. Да, подумала я, внутренне простонав, Дороти без сомнения никогда не приходилось сталкиваться с подобными проблемами. В этот момент я с радостью предпочла бы сразиться с ведьмами и летающими тарелками, только бы не иметь никаких дел с этим развалившимся у меня на кровати четырехпалым тайфуном.
Внезапно я почувствовала на своем плече чью-то руку, и у меня чуть сердце не выпрыгнуло из груди, когда я услышала у себя за спиной ледяной голос Натаниэля.
— Что за демона ты привела ко мне в дом, женщина?
— Простите, — пробормотала я с запинкой. — Я глазам своим не поверила, увидев, что он здесь натворил и…
— Я позабочусь о том, чтобы у этого хулигана не было второго шанса! — проревел он и шагнул к кровати, глядя на Аполлона так, будто собирался тут же его убить.
Я встала между ними, загородив ему путь.
— Пожалуйста, не трогайте его… Я возмещу вам урон. — Что за чушь я несу, подумала я, едва эти слова слетели с моих губ. У меня ведь нет денег, чтобы заплатить за испорченные вещи… во всяком случае таких, которые имели бы здесь хождение… Неожиданно я вспомнила, за кого он меня принимает, и испугалась, как бы он не потребовал оплаты натурой.
— Не пытайся меня соблазнить, — проворчал он и, убрав меня с дороги одним взмахом руки, словно я была не более, чем мошкой, схватил Аполлона за шкирку. — Проклятое животное! — чертыхнулся он, с яростью глядя на собаку. — Надо бы шкуру спустить с тебя за то, что ты здесь натворил.
Сунув Аполлона под мышку, он повернулся к двери… и ко мне. К моему глубочайшему удивлению, гневное выражение мгновенно исчезло с его лица, когда он увидел меня в новом наряде. В его глазах, как мне показалось, мелькнуло одобрение и он несколько раз кивнул, задумчиво поглаживая подбородок свободной рукой.
— Поразительно. Если бы я не знал, кто вы на самом деле, то мог бы поверить, увидев вас сейчас, что вы настоящая леди.
Не зная, что ответить на этот сомнительный комплимент, я промолчала. Интересно, мелькнула у меня мысль, помнит ли он, как я выглядела голой? Я вдруг ощутила неловкость, вспомнив обжигающее прикосновение его ладоней к моему обнаженному, мокрому телу… довольно приятное ощущение, сказать по правде.
Протянув руку, Натаниэль вытащил у меня из-под ворота платья непослушные пряди волос.
— Сделайте, в конце концов, хоть что-нибудь с этой гривой. Ваши волосы такие же необузданные, как мартовские ветры. Напоминают мне волосы Виктории… они у нее постоянно в беспорядке с тех пор, как сбежала ее мать и…
— Да-да, — сказала я поспешно, — я их сейчас уложу.
Мои волосы отвлекли его и, похоже, он оставил, по крайней мере на время, свои кровожадные планы в отношении Аполлона.
С явной неохотой он кивнул.
В одно мгновение я достала из прикроватной тумбочки свою сумочку и, порывшись, вытащила эластичный зажим для волос. Встав перед зеркалом, я торопливо просунула в него непослушные пряди и постаралась уложить все это безобразие в пучок. Время от времени я бросала взгляд на отражавшееся в зеркале лицо Натаниэля, которое сейчас, при дневном свете, казалось мне еще более красивым.
— Вы очень любите свою сестру, ведь так? — спросила я, вновь засовывая под эластик выбившийся завиток.
Все это время он нервно шагал взад и вперед по комнате, не обращая никакого внимания на попискивавшего у него под мышкой Аполлона. При моем вопросе он внезапно остановился и спустил Аполлона на пол, приказав тому сидеть. К моему удивлению, щенок послушался.
— Ребенок нуждался в твердой руке, — проговорил он наконец, повернувшись ко мне. — Так что я был ей скорее отцом, чем старшим братом. Но в последнее время я стал чувствовать, что этого недостаточно. — В его глазах появилось ностальгическое выражение. — Для ребенка очень тяжело потерять родителей.
— Вы все еще тоскуете по ней? — спросила я тихо.
— По Джессике? — В его голосе звучало откровенное удивление.
Я покачала головой, с особой остротой вдруг осознав, какую боль должен был чувствовать маленький мальчик, потерявший мать.
— Нет, по вашей матери.
Казалось на лицо Натаниэля легла тень и его и без того резкие черты словно еще больше заострились.
— Я был слишком юн тогда; я едва ее помню. — Последовала неловкая пауза, а потом он заговорил о другом. — Вам, надеюсь, ясно, что вы вряд ли сможете присутствовать на моей свадьбе, несмотря на ваше необдуманное обещание Виктории?
От изумления я выронила из рук щетку.
— Что?
— Разумеется об этом не может быть и речи, — в небольшой комнатке его бас прогремел подобно грому. — Не все из приглашенных на свадьбу святые. Что если кто-нибудь из почтенных джентльменов узнает вас?
Я облегченно вздохнула.
— Никто не узнает меня. В этом я абсолютно уверена.
Натаниэль задумчиво погладил усы.
— Вы сказали Виктории, что прибыли издалека… Это правда?
Я молча кивнула, не осмелившись возразить.
— Итак, вы сбежали из какого-то заштатного городка, — он был явно доволен. — И джентльмены в Сан-Франциско еще не успели вкусить… э… ваших прелестей?
Резким движением я подтянула резинку вверх.
— Нет! Это…
Резинка привлекла его внимание.
— Довольно странно, но практично, — провозгласил он, рассмотрев ее поближе. — Думаю, Виктории понравилась бы такая.
— У меня есть еще одна. Она может ее взять, — проговорила я быстро, желая предотвратить его возможный вопрос, где он может купить то, что будет придумано лишь спустя десятилетия.
— В этом нет никакой необходимости, — ответил он сухо.
У меня упало сердце. Естественно, Натаниэль никогда не позволит своей драгоценной сестренке носить в волосах украшение, принадлежавшее проститутке.
На миг я почувствовала страстное желание сказать правду… признаться, что я не была той, за кого он меня принимал. Меня остановила гордость. Я просто не могла вынести мысли, что он посмотрит на меня как на сумасшедшую — что, несомненно, и произойдет, если я скажу ему, откуда в действительности явилась.
Он бросил взгляд на Аполлона, сидевшего послушно у его ног, и вновь повернулся ко мне.
— За домом находится небольшой загон, огороженный металлической сеткой; моя мать держала там гусей, пух и перо которых шли на изготовление перин, подушек и одеял.
