— Но я приходил к тебе домой, и Мария Алексеевна отказалась дать твой новый номер телефона и адрес, куда ты уехала!
— Да? Я не знала, — задумчиво ответила Ася. — Но в любом случае, это уже не имеет значения. С твоими возможностями, если бы ты хотел, ты нашел бы и мой адрес, и мой телефон.
— Я находился в другой стране, — возразил Влад. — Оттуда довольно проблематично заниматься расследованием, не находишь?
— Знаешь, мне не нужны твои оправдания и объяснения. Если бы ты на самом деле хотел, ты бы меня нашел. Все, поставим на этом точку и вернемся к теперешней ситуации. У нас есть общая дочь и, если ты хочешь, я не буду запрещать тебе видеть ее. Единственно, не задуривай девочке голову, не обещай того, что не выполнишь, а если пообещал — держи слово. Ребенок — это большая ответственность, Влад и Катя — не тамагочи. Ее нельзя выключить и поставить на полку, если нет настроения, и игрушка надоела. Поэтому ты подумай еще раз, нужно ли тебе это, впишется ли ребенок в твой образ жизни и стоит ли тебе вообще ввязываться во все это. Далее — я не знаю, как отреагируют на известие о ребенке твои родители, поэтому очень тебя прошу, оградить меня и Катю от общения с ними. Думаю, даже лучше, если ты им ничего не расскажешь.
— Ты меня удивляешь: еще вчера ты была категорически против того, чтобы я общался с Катей, а сегодня передумала? В чем же причина? — Влад не удержался от ехидного смешка, — Деньги?
— Если бы меня интересовали деньги, — холодно ответила девушка. — Я бы не отказалась от конверта, который принес твой отец, я ни копейки из него не взяла. И если бы дело было в деньгах, то я бы сразу согласилась на твое предложение обеспечивать Катю.
— Расскажи причину.
— Я сама росла без отца и помню, как мне всегда хотелось его иметь. Катя в последнее время стала часто спрашивать про ее отца и в ее вопросах я вижу себя, когда еще верила, что папа меня любит и скоро приедет, — проговорила Ася. — Еще причина — ты упертый и я не хочу, чтобы Кате был причинен какой-либо вред.
— Ты это о чем? Я что, по-твоему, совсем чудовище? — возмутился мужчина. — Как я могу желать зла ребенку, тем более, собственному?
— Ты можешь и не желать, но в стремлении, во что бы то ни стало добиться своего способен пойти по головам, не думая о последствиях и том, как твои действия могут отразиться на ребенке, — спокойно ответила Ася.
— Странное у тебя обо мне представление, повторяю — я не чудовище.
— Велесов меня уволил по твоей, скажем так, просьбе?
Влад насупился и отвел взгляд.
— Ты выгнала меня и запретила подходить к ребенку.
— И что, это повод лишать мать работы? Это ты так о благополучии дочери позаботился?
— Тебе не нужна работа, я сам в состоянии содержать вас и хочу это делать!
— Видишь ли, семь назад я молилась на тебя и позволяла быть ведомой. А потом я оказалась одна, и мне пришлось научиться принимать решения и зарабатывать на жизнь себе и дочери. Я справилась, Влад, и категорически не хочу роли бесправной содержанки, во всем зависящей от настроения и щедрот мужчины. Я хочу, могу и буду работать и никто и ты в том числе, не вправе за меня решать, что мне нужно, что можно, а что нельзя.
— Я не понимаю, зачем тебе работать, если я готов полностью вас обеспечивать? — начал заводиться Влад. — Что за глупая блажь? Любая другая была бы только рада возможности тратить, не считая.
— Я — не любая другая и мне жаль, что ты никак это не уяснишь, — спокойно ответила Ася. — Женщина может работать еще и для самоуважения, для реализации себя и чтобы ни от кого не зависеть. В данный момент ты лишил меня заработка, и я вынуждена искать новое место.
— В этом городе ты не найдешь работы, — бросил Влад. — Можешь обижаться, но я позаботился об этом. Мать моего ребенка не должна работать на чужих мужиков!
— Ты так сказал это, будто я постельные услуги оказываю, — возмутилась женщина. — Не найду работу в этом городе, найду в другом. Всю страну прогнуть ты не сможешь, Морозов. Но мы ушли от темы, я пришла решить вопрос с нашей дочерью. Как часто ты собираешься видеться с ней?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Подожди, — отмахнулся Влад, так ты пришла, чтобы поговорить только о Кате?
— Конечно, о чем же еще.
— Я думал — и о нас, — тихо ответил мужчина.
— Морозов, нет никаких «нас», понимаешь? Ты как приехал в Энск, так и опять уедешь, зачем что-то ворошить? Тебя интересует дочка — я иду тебе навстречу и не стану препятствовать вашему общению. Давай, обговорим, когда ты будешь приходить к Кате и чем заниматься, я не люблю сюрпризов, поэтому нам лучше заранее обо всем договориться.
— Дай мне номер телефона, я буду звонить перед визитом, — сухо бросил Влад. — И вот моя визитка, звони сама в любое время, если Кате что-то понадобится.
— Хорошо, — Ася быстро набрала номер, и телефон Влада отозвался. — Вот, теперь мой телефон у тебя тоже есть. Спасибо за цветы, они чудесные, мне пора идти, проводишь?
— Подожди! — Влад перехватил ее руку. — Почему ты не хочешь, чтобы я о тебе заботился?
— Влад, я полчаса тебе это объясняла! — воскликнула Ася. — Если на русском не дошло, могу повторить по-английски, по-итальянски и по-немецки! Проводи меня, а то по твоей милости мне надо срочно искать работу.
— Подожди, — Влад лихорадочно искал причину. — Давай посидим немного, ты так и не попробовала шампанское и вообще…
— Пять минут, — согласилась девушка и потянулась к канапе.
Пока она наслаждалась закуской, Влад лихорадочно обдумывал создавшееся положение.
Ася изменилась. Она больше не пластилин, она научилась сама принимать решения, стала жестче и она ему не доверяет. Да, он может продолжать создавать ей проблемы и она рано или поздно признает свое поражение и согласится на все его условия. Но на это придется потратить много усилий и в результате получить ненавидящую его женщину. У него было много женщин, ни одна еще не отказала ему. Такие разные внешне, они все одинаково сдавались, стоило ему захотеть. Каждая женщина имела свою цену, а он привык платить и получать все, что нравится. Ася же поставила его в тупик — она отказывается от его денег, от беспроблемной сытой жизни и это заводило. Отступать он не привык. Ко всему прочему, его тянуло к ней, почти целомудренные прикосновения, которые он позволил, едва не свели его с ума.
Влад смотрел, как женщина обхватывает губами канапе и стягивает сыр и виноград со шпажки, как мелькает ее язык, слизнув каплю виноградного сока с губы. Мужчина рвано выдохнул и отвел глаза.
Да, он может надавить, заставить, вынудить, но трясущаяся от страсти женщина намного предпочтительнее, чем трясущаяся от страха или ненависти. Неожиданно его осенило.
— Ася, тебе нужна работа? Как ты смотришь на то, чтобы поработать на меня? Мне нужен личный помощник.
— Мне бы не хотелось, — честно ответила Ася. — Я разослала резюме и могу в любое время получить приглашение.
— Приглашений не будет, — серьезно сказал мужчина. — Можешь злиться, но это единственная для тебя возможность получить работу.
— Морозов, зачем тебе это? Кроме того, что мне обещан персональный ад от твоего отца, если он узнает, что я опять рядом с его драгоценным наследником, мне самой совершенно не улыбается встречаться с тобой каждый день.
— Выбирай — или ты работаешь на меня, или ты вообще нигде не работаешь, — бесстрастно ответил Владислав. — Мои родители, это не твоя забота. Я очень терпелив с тобой, Анастасия и было бы замечательно, если бы ты оценила это.
— Ты уже угрожаешь? — ощетинилась Ася. — И что же будет, если я откажусь?
— Если ты откажешься, то нигде не сможешь найти работу. И я могу заняться признанием отцовства на Катю, если ты понимаешь, чем тебе это будет грозить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты не посмеешь, — выдохнула женщина.
— Почему? Она — моя дочь и я имею на нее такие же права, как и ты и любой суд признает, что девочке лучше будет со мной, чем с безработной матерью.
— Ты! Ты бросил меня, и семь лет я растила ее одна!
