полного обнажения, особенно на природе, тем более зимой. А снег долгое время вообще был моим единственным источником настоящего наслаждения. Но ведь снег это тоже часть природы. Именно снег помог мне вытащить из моего подсознания эту страсть, страсть к единению с природой. Так я считала…
Но анализируя события того дня и мои чувства, я вынуждена была признать, что я — извращенка!
Мне кажется, что склонности к сексуальным извращениям, в большей или меньшей степени заложены в каждом из нас. Заложены именно природой. Эти страсти дремлют в нас и не дают свои всходы, пока обстоятельства не сложатся определённым образом, благоприятным для их пробуждения.
Поэтому считать извращенцем кого-то, кто получает сексуальное удовольствие, отличным от стандартного способа образом — неправильно!
И даже если это и не так…. Ну и пусть! Пусть я ненормальная!
Но ведь об этой ненормальности всё равно никто кроме меня самой не знает. Ведь в другой жизни, в той жизни, где меня знают, как скромную, воспитанную, интеллигентную девушку, никто даже и представить не может, какая я бываю наедине с собой. Никто даже и подумать не может, какие мысли приходят мне в голову.
А значит, мне нечего беспокоиться. Просто надо быть осторожней, и контролировать себя, вот и всё.
Тем более, что основной источник моей болезненной страсти, СНЕГ, постепенно сходил на нет. Неотвратимо наступала весна!
Озеро.
Я часто вспоминала последнее приключение. О попытке его повторить, не могло быть и речи — это было слишком опасно. Но отдельные его моменты мне бы воспроизвести хотелось.
Но, как я уже говорила, снега с каждым днём становилось всё меньше — основной источник моей сексуальной радости таял.
Лаская себя, я вспоминала различные ситуации, в которых я оказывалась, давала волю своей дикой фантазии, но всё равно это было всё не то. И оргазмы мои, по своей глубине и яркости были далеки от тех, что мне довелось испытать в тот день.
Кстати, после событий того дня у меня появилась новая привычка — мастурбировать различными предметами: огурец, флакон из-под дезодоранта, бутылочка пепси. До этого я ограничивалась невинными ласками своей щёлочки и «волшебного бугорочка». Причём, чем толще был этот самый предмет, тем более яркие ощущения я испытывала. Я натренировала свою щёлочку уже до такой степени, что могла засунуть в неё бутылочку пепси донышком вперёд. Мне нравилось это ощущение растяжения стенок влагалища — было немного больно вначале, но затем, по мере нарастания возбуждения, чувство боли сменялось наслаждением. И чем крупнее был члено-имитатор, тем ярче был контраст при переходе от боли к удовольствию.
Но приблизиться к тем, экстремально мощным ощущениям, которые запомнились по тому ужасному дню, мне не удавалось. По всей видимости, недоставало каких-то сопутствующих факторов — чувства опасности, присутствия сторонних наблюдателей. Эти дополнительные «раздражители» вероятно обладали своеобразным синергическим эффектом, и помогли мне достичь того пика наслаждения, которого я никак не могла повторить.
А между тем, моё тело жаждало новых приключений.
Эта неделя в апреле выдалась чрезвычайно тёплой — температура воздуха поднималась до +20. Для всех это было настолько неожиданно, что многие не успев перестроиться, продолжали надевать на себя теплые куртки и пальто, а кто-то, наиболее смелый, ходил уже в футболке.
В школе, на перемене, я услышала из разговора мальчишек, что в лесу оказывается, ещё лежит снег, а лесное озеро до сих пор покрыто льдом. В моей голове стал рождаться очередной план.
Я решила сходить на разведку. Сбежав со второго урока, я закинула домой сумку и направилась в сторону озера. Озеро располагалось так, что пройти к нему можно было либо через лес, либо через окраину города, где производилась добыча песка и шло строительство новых жилых домов. Я хотела выйти из города через стройку, а вернуться через лес, совершив тем самым круговую прогулку через озеро.
Хорошая погода, солнце и предвкушение сильных эмоций подгоняли меня. Я шла и поглядывала на себя в отражении витрин магазинов — я определённо себе нравилась. Джинсы плотно облегали мои стройные ножки и подчёркивали мою небольшую, но округлую, правильной формы попку. Длинные, светлые волосы развевались на ходу. Кроссовки упруго амортизировали при каждом шаге, как будто ускоряя меня.
Но сухой асфальт города скоро закончился и пришлось идти, тщательно выбирая дорогу, где-то перепрыгивая через лужи. Стройку я кое-как прошла, перепачкав в грязи свои кроссовки почти полностью. Осталось спуститься с крутого откоса вниз, в карьер и по дороге наезженной самосвалами дойти до озера.
Сюрприз меня ожидал у подножия откоса — ноги мои по щиколотку утонули в раскисшем грунте. Терять мне было уже нечего и по этому рыхлому косогору я спустилась в карьер. По дороге в этот момент проезжал Камаз и я увидела, как его колёса с трудом прокладывают себе путь в толстом слое грязи. Эта грязь представляла собой густую однородную массу похожую на раствор цемента, коричневого цвета. Машины, постоянно курсирующие по этой «дороге» туда-сюда, перемешивали эту массу. Не было даже колеи — грязь была по всей ширине сплошняком!
Я взглянула на свои кроссовки и, поняв, что грязней они уже не будут, шагнула на дорогу.
Кроссовки полностью утонули в грязи. Я почувствовала, как грязь проникает внутрь обуви. Уровень её дошел до середины голени. Она была холодной и мерзкой.
Я шла, высоко поднимая ноги, которые при каждом шаге издавали чавкающие звуки. Вскоре мне стало жарко, и я сняла лёгкую курточку, оставшись в футболке. До озера оставалось ещё километра полтора, а я уже изрядно притомилась. Грузовики проезжали мимо и пару раз кто-то из водителей просигналил — им наверно было удивительно видеть в этом месте, красивую и совершенно неподобающим образом одетую девушку.
Неожиданно рядом со мной остановился самосвал. Над кабиной у него развевался российский флаг.
— Эй, тебе куда? Может подкинуть? — спросил мужчина, лет сорока, высунувшись из открытой двери кабины….
— Ой, спасибо, — сказала я, — мне бы до озера. Только у меня денег нет…
— Да, ладно… Залезай давай.
Подняв ногу на ступеньку, я увидела, как грязная масса стала медленно стекать с моего кроссовка.
— Ой, — выронила я, взглянув на свои, чуть ли не по колено грязные ноги — я вам всю машину испачкаю.
— Залезай, залезай… Тут и без того грязно.
Кое-как обстучав ноги, я забралась в кабину и закрыла дверь. Мы тронулись.
— Не боишься одна то гулять по таким местам? — спросил он.
— Мы должны с друзьями встретиться у озера, — соврала я. Кто знает, что он задумал.
Я заметила, как он косится на мою
