грудь. Бюстгальтеры я не ношу, и мои сосочки заметно выступали сквозь ткань футболки.
Камаз медленно прокладывал путь по толстому слою грязи и наблюдать за этим процессом из кабины самосвала было даже интересно. Водитель продолжал искоса посматривать на меня, раздевая меня глазами. И с каждым его взглядом, я чувствовала себя всё менее и менее одетой. Одновременно с дискомфортом, я ощутила все признаки лёгкого сексуального возбуждения — мои сосочки, напрягшись, предательски натянули ткань футболки, лицо залилось краской.
Самосвал остановился.
— Остановка «озеро», — сказал водитель с сожалением в голосе.
Открыв дверцу, я спрыгнула в грязь.
— Спасибо! — улыбаясь поблагодарила я его, радуясь окончанию пути с этим явно озабоченным водилой.
— Да чего уж там, — ответил он, оценивающе глядя при этом на мою попку.
Я поняла, что в накладе он не остался.
Я захлопнула дверцу и самосвал и поехал дальше.
Я оглянулась на озеро.
Фантастическое зрелище — солнце печёт вовсю, я в одной футболке, и озеро, почти полностью покрытое льдом. Лучи солнца искрились, отражаясь от ледяной поверхности. Красиво и необычно!
В центре озера был остров из огромных известковых камней, различной причудливой формы. Очень красивое место, давно облюбованное киношниками — летом здесь, частенько снимались фильмы. Да и фотографы регулярно наведывались сюда с фотосессиями. Ну, вообще это был не совсем остров — с моего берега к нему вела песчаная коса, метра 2–3 шириной. Я непременно хотела попасть на этот остров.
До косы нужно было идти ещё метров 100 по этой грязюке или, как вариант, можно было пройти к острову напрямик — по льду. Я спустилась к берегу.
Лёд у берегов подтаял и начинался где-то в метре от него. Терять мне было нечего, ноги в кроссовках промокли в грязи насквозь, и я не снимая их ступила в воду…
— Бррр, — вырвалось у меня. Вода была жутко холодной. Впечатление ещё усиливалось тем, что на улице было жарко и температурный контраст был очень сильный.
— Почиститься, что ли, — подумала я, глядя, как грязь медленно, тёмными клубами, отстаёт от моей обуви, погруженной в воду.
Я вернулась на берег и стала разуваться. Взглянув на испачканные, чуть ли не до колен джинсы, я поняла, что по хорошему, надо бы почистить и их. А для этого нужно их снять!
В ответ на эту мысль, кровь немедленно стала приливать к моей писечке — я почувствовала это по знакомому, растекающемуся в низу живота, теплу. На мне не было трусиков, и сняв джинсы я бы оказалась в одной футболке, с голой попой, на виду у всех. А это уже приключение в моём духе…
— Что ж, — подумала я, с опаской оглядываясь по сторонам, — вроде никого и нет.
Самосвалы проезжали выше, чуть в стороне от берега и водители если и могли видеть меня, то только по пояс, а если я приседала на корточки, то полностью скрывалась из их поля видимости. На озере виднелись рыбаки, но они были достаточно далеко и в основном сидели ко мне спиной.
Оглядев скалистый берег острова, я тоже не обнаружила какого либо движения.
Я расстегнула пуговичку на джинсах, молнию и стала медленно стаскивать их, продолжая оглядываться по сторонам. Освободившись от джинсов, я присела на корточки — от страха быть замеченной и от возбуждения, сердце учащённо билось. Я почти голая… В новом для себя месте…
Зайдя по щиколотку в воду, я стала отмывать кроссовки, носочки и штанины от грязи. Отчистив всю грязь, я вышла на берег — ножки и ручки замёрзли в ледяной воде и хотелось их погреть. Моя рука сама потянулась к моей голенькой, разгорячённой писе…
— А-ааа…., - какой кайф.
Моя писечка нуждалась в снятии жара и напряжения, и мои ледяные пальчики, ласкающие нежные складочки, были настоящим спасением для неё. Я сидела на корточках, закрыв глаза и полностью отдавшись своим ощущениям, не обращая никакого внимания на проезжающие, в десяти метрах за моей спиной, грузовики.
Едва не доведя себя до оргазма, я остановилась. Стоп, стоп, стоп… У меня ещё будет возможность довести дело до конца. Надо перебраться на остров. На льду, в метре от берега, лежала доска, она как раз помогла бы мне взобраться на лёд — у берега он был тонкий и мог бы подломиться.
Я натянула на себя мокрые по колено джинсы, взяла в руки кроссовки, курточку и ступила босыми ножками в воду. Вода уже не показалась мне такой ледяной, как в первый раз. Аккуратно взобравшись на доску, я выбралась на лёд.
Лёд был рыхлый, снежно-водянистый и мои ножки иногда по щиколотку утопали в этой кристаллической массе. Эта масса была довольно грубой, и месить её босыми ножками, удовольствия не доставляло. По снегу босиком ходить было намного приятней.
Я благополучно дошла до острова, но выйти на него не смогла — лёд отступал от берега острова намного больше, чем от основного берега, здесь было глубже, да и доски никакой не было. Я решила пройтись вокруг острова в поисках более подходящего места для «высадки». Ножки уже прилично замёрзли, несмотря на припекающее солнце. Хотелось поскорее выбраться на берег.
То, что произошло дальше, случилось настолько быстро, что я не успела даже что-либо предпринять. Лёд подломился подо мной, и я с головой ушла в ледяную воду. Кое-как вынырнув, я сделала вздох, но держаться на поверхности не получалось — ледяная вода, паника и неумение хорошо плавать, не позволяли мне это сделать. Я плохо помню, что было дальше.
Помню уже, как сижу на берегу, вокруг меня голые люди, что-то говорят…
Постепенно до меня стал доходить смысл их слов — мне предлагают снять одежду, чтобы можно было растереть тело водкой. Я молча согласилась с этим — с меня стянули футболку, сняли джинсы и стали растирать моё тело.
Во мне перемешалось в этот момент столько разных чувств, что я не могла среди них выделить, преобладающее. Шок, чувство холода внутри и одновременно чувство жара на поверхности тела, возбуждение от ощущения на моем теле чужих мужских рук и одновременно чувство стыда…
Немного придя в себя, я огляделась. Я сидела на полотенце, которое лежало на песке, а другое полотенце, было накинуто мне на плечи. Меня окружали совершенно голые люди, пятеро мужчин и две девушки. Все с тревогой и сочувствием смотрели на меня.
— Ну, ты как? — спросил рослый и самый загорелый мужчина. Он сидел на коленях, рядом со мной, заботливо положив руку мне на плечо. Голос у него был тихий, вкрадчивый и
