— А, да там ерунда! — я отмахнулась было. И тут же замерла.
Меня ведь в капсулу засунули не просто так. Диагност ведь показал что-то такое, что медик переполошился не на шутку, потому и пихнул меня в капсулу на полное обследование. Но после окончания работы медкапсулы мне никто и слова не сказал о результатах. Наоборот, как мне теперь кажется, Айминь старательно заговаривал мне зубы, уводя разговор в другую сторону. Я растерянно уставилась на Аими. У меня паранойя? Или с моим организмом действительно что-то не так?
— Марго, — теперь внимательно наблюдавшая за мной Аими схватила меня за руку и увлекла в сторону, под окно, к стоявшему там дивану, — ты побледнела! Присядь и расскажи, что произошло, сейчас разберемся во всем!
Я сознательно старалась морально подготовить себя к самым различным ситуациям. Даже к тем, когда мне, как пилоту, в теории, пришлось бы нести ответственность за людей на борту. И мне казалось, что я была готова если не ко всему, то к большинству возможных сценариев точно. Но на деле вышло, что «казалось» здесь ключевое слово. Первая же странная ситуация с моим здоровьем почему-то напрочь выбила почву у меня из-под ног.
Мне понадобилось несколько секунд и несколько очень глубоких вдохов, чтобы привести мысли и чувства хотя бы к подобию порядка. В последний раз судорожно втянув ноздрями сухой и, казалось, казенный воздух общежития Академии, я принялась обстоятельно описывать Аими все, что со мной произошло, начиная со столкновения в библиотеке.
Втайне я надеялась, что, проговорив ситуацию вслух, я сумею заметить нечто, на что первоначально не обратила внимания. А потому старалась не упустить ничего, даже мельчайшей детали. Аими сосредоточенно слушала, не перебивая, глядя куда-то перед собой и покусывая нижнюю тонкую губку.
Когда я завершила описывать наше с Айминем расставание перед дверью казармы, яоху задумчиво хмыкнула:
— Игумары – по определению весьма флегматичная раса. Я бы даже сказала, равнодушная. И вывести из себя, а тем более так напугать, а медик, судя по твоему описанию, определенно испугался, игумара может только нечто очень и очень серьезное…
Аими снова задумчиво прикусила губу. А я испуганно уставилась на нее:
— Ты думаешь… Что-то с моим здоровьем?.. Я теперь не поступлю?
Совершенно неожиданно на глаза навернулись слезы. И я, как в детстве, позорно шмыгнула носом. Яоху невольно скривилась:
— Да погоди ты сырость разводить! В наше время девяносто девять процентов всех приобретенных болезней и девяносто пять врожденных быстро и безболезненно лечатся. Так что дело не в этом, я уверена.
— А если я вхожу в те пять и один процент? — Слушая Аими, я немного успокоилась. И даже попыталась рассуждать логически. — Разве медик в таком случае не обязан известить командование о том, что я не подхожу по медицинским показаниям?
— Обязан, — кивнула Аими. — Но почему он тогда тебе ничего не сказал? Да и с чего в таком случае твоему альдебаранцу выплясывать вокруг тебя на крыльце казармы брачные танцы?
— Брачные?.. — Я поперхнулась воздухом и ощутила, что неудержимо заливаюсь краской. — Да с чего ты взяла?! Может, он просто хотел меня так утешить?
Аими презрительно скривилась:
— Не верю! Ни один из яоху не станет тратить время на того, кто чужд или не принесет в будущем пользы! А яоху и альдебаранцы, как я тебе уже говорила, очень сильно похожи между собой. Даже если бы ты ему сильно нравилась, но у тебя имелись проблемы со здоровьем и в ближайшем будущем маячила отправка домой, этот Айминь не стал бы тратить на тебя время, не стал бы предлагать помощь в поиске информации по твоему киллу…
Я вспыхнула, как спичка:
— Килл не мой!
Аими отмахнулась:
— Это ничего не меняет! И не перебивай! Я думаю, — яоху сощурилась и чуть наморщила лоб, — этот пройдоха с Альдебарана либо увидел какую-то выгоду для себя, либо… — Подруга задумчиво постучала кончиком указательного пальца по подбородку. Забавная привычка. — Нет, все же, как мне кажется, выгода. Не могу обосновать, но нюхом чую: если бы ты, Марго, ему понравилась, как женщина, он бы вел себя по-другому. Знаешь, что, — Аими схватила меня за руку и уставилась мне в глаза, — а давай завтра после обеда сходим к начальнику медчасти и потрясем его на предмет результатов твоего обследования?
— А-а-а-а… — Я захлопала глазами. — А почему именно к начальнику? А не к тому игумару…
Яоху посмотрела на меня, как на дурочку:
— Марго, если он вчера вертелся, будто савиш в руках, то сегодня он и подавно ничего нам не скажет. Опять наговорит ерунды и выставит за порог! Нет, надо идти к его руководству! И я пойду с тобой. Потому что сама ты не справишься! Ты просто не знаешь, что нужно говорить тем, кто помешан на науке!
Возражать я не решилась. В конце концов, Аими действительно лучше знает, что нужно говорить тем, для кого наука – это цель и смысл всей жизни. Помощь мне не помешает.
Айминь не обманул меня. Файл от него поступил как раз тогда, когда я только-только приступила к своей порции обеда. Прозвучавший на всю столовую сигнал комма дал пищу для множества безобидных шуток и подколок от яоху, с которыми я по-прежнему делила стол в столовой. Особенно раздухарились парни после того, как я нервно подрагивающими пальцами нажала на кнопку приема сообщения и над столом на долю мгновения мелькнуло изображение Айминя – это я промахнулась и вместо конфиденциального приема ткнула в гала-проекцию. Пока я торопливо исправляла свой промах, ушлые парни все уже разглядели и вовсю принялись надо мной подшучивать. Да так, что мне даже еда в горло не лезла, а уши горели, будто две огромные головни.
Закончилось все тем, что я торопливо проглотила обед, почти не чувствуя его вкуса и тихо радуясь тому обстоятельству, что тщательное пережевывание пищи излишне – сегодня все было мягкое, хоть губами ешь. А что именно ела – убейте, не вспомню. Все мои мысли были уже в присланном файле. Стремительно сбросив поднос с посудой в утилизатор, я буркнула Аими, что хочу прогуляться и помчалась в академический сад. Мне срочно требовалось уединение.
Спустя минут пять блужданий по вымощенным камнем дорожкам, я нечаянно наткнулась на очень уютное местечко – то ли беседка, то ли грот, полностью увитый странным серебристым плющом. Так, что даже входа не было видно. Я бы, наверное, прошла мимо, приняв сооружение за объемную клумбу, но меня словно что-то толкнуло: «Проверь!» И спустя всего несколько минут я уже сидела на простой пластиковой скамейке. А передо мной разворачивался объемный гала-текст…
Через минут сорок я знала, когда и в какой семье родился Энрик Вилларс. Какие учебные заведения осчастливил своим присутствием. Чего в жизни достиг и что ему прочат. С какими девушками встречался, а каких обходил стороной. Что любит и что он ненавидит. Даже предпочтения в пище и одежде. Но все это ни на шаг не приблизило меня к ответу на главный вопрос: откуда Вилларс меня знает и за что так ненавидит?
Устало потерев переносицу, я свернула виртуальный экран. Могло ли быть так, что Айминь специально прислал мне не ту или не всю информацию? Или это у меня уже развилась паранойя? Серебристое инопланетное растение сочувственно шевелило на слабом ветерке своими усиками и мне вдруг почему-то почудилось, что плющ хочет меня утешить. Я даже протянула к ближайшей веточке ладонь, почти ожидая, что побег ее погладит. Или оплетет. Но спустя несколько секунд почувствовала себя дурой. Растение мне сочувствует? Хочет утешить? Ну и бред! Кажется, я действительно не хило приложилась головой о китель Айминя! Вот мне теперь и мерещится всюду всякая чушь.
Решительно отдернув руку, я на всякий случай воровато огляделась: не видел ли кто-то случайно, что я здесь творю? Свидетелей не было. Даже если по ту сторону зарослей кто-то и стоял, то ни он меня, ни я его не видела. Вскочив на ноги, я постаралась выкинуть глупости из головы. Лучше все-таки схожу в библиотеку и попробую что-то нарыть сама по противному киллу. А вдруг Айминь и вправду прислал мне не все?
