— По неким причинам ты сохранила его — полагаю потому, что оно напоминает тебе о твоей матери. Думай о том, как бы она сегодня гордилась тобой.
Я поблагодарила Агнес и одарила её отважной улыбкой. Повернувшись, чтобы войти внутрь, я ощутила лёгкое тянущее чувство от пера, и я вздёрнула подбородок, что помогло мне почувствовать себя смелее. Но развернувшись, чтобы шагнуть в здание, я подумала о том, как нашла это чёрное перо рядом с безжизненным телом мамы и пожалела, что Агнес не выбрала нечто другое, дабы напомнить мне о ней.
* * *
Я вошла в элегантный вестибюль, мощённый розовым мрамором, стены которого были окрашены в успокаивающий беловато-серый цвет. Замысловатая с золочёным резом стойка расположилась напротив входной двери, за которой сидел мужчина-китаец, одетый в золотого цвета вышитый шёлком жакет. Я пересекла вестибюль, направившись в его сторону, высоко держа голову, и объяснила ему причину своего появления. Он поклонился, не произнеся ни слова, встал и указал, что я должна последовать за ним вверх по изогнутой лестнице. Что я и сделала, ошеломлённо рассматривая длинную косу, которая спускалась вниз по его спине, изумляясь тому, как тихо звучала его поступь по мраморным ступенькам, учитывая, что его ноги были облачены в плотные сандалии. На полпути вверх по лестнице я переключила своё внимание с него на выполненные маслом портреты женщин с угрюмыми взглядами, которые ровной линей вторили лестнице.
— «Колокол и Перо» только для женщин? — спросила я, когда мы достигли вершины лестницы.
Но он лишь снова поклонился и открыл тяжелую деревянную дверь, на которой висела табличка «Дубовая библиотека». Я шагнула через дверной проём и ахнула. Зал, который занимал небось целый второй этаж палаццо и высотой достигал трехэтажное здание, был уставлен книгами. Выполненные из латуни балконы обрамляли весь второй и третий этажи, открывая доступ к верхним книжным ярусам. Я мгновенно оказалась заворожена полками книг и позолоченными названиями, выбитыми на старых кожаных переплётах.
«Путешествие в Волшебное Царство и Возвращение обратно», «Атлас Других Миров от Арбаррати», «Великий Воздушный Замок Доктора Аше» — каждое название заманчивее и причудливее предыдущего. Неужели члены «Колокола и Пера» были поклонниками научных романов, написанных знаменитыми Мистером Жюль Верном и Мистером Гербертом Джорджем Уэллсом?
— Гм.
Звук того как кто-то достаточно подчеркнуто прочистил горло оторвал моё внимание от книг. Я повернулась, почувствовав, как перо в моей шляпке щелкнуло от движения, напомнив мне поднять подбородок, что было хорошо, поскольку иначе я могла бы съёжиться от представшего передо мной вида. В дальнем конце библиотеки стоял длинный чёрный с позолотой стол, за которым устроила насест стая ворон.
Я моргнула, и гигантские вороны сами по себе растворились, обернувшись в трёх женщин в чёрных платьях. Восприятие ворон возникло по вине их шляп, которые несли на себе не только несколько чёрных крыльев, но и тела целых птиц, их законсервированные головы с искусственными сияющими глазами выглядывали из-за полей шляп.
Женщина, сидевшая посередине, прочистила горло.
— Между тем как мы восхищаемся вашим восторгом над литературным миром, у Совета нет в распоряжении целого дня. У нас запланировано проведение других интервью. Немало молодых леди полны страстного желания поступить в Блитвуд, несмотря на то, что несколько из них — избранные.
Я передвинулась вперёд, опустив глаза, пока перо не заставило меня вновь поднять подбородок, и я обнаружила шесть пар глаз, направленных на меня — этих женщин и этих птиц на вершинах их шляп. Я не знала, что было более пугающим. Женщины были облачены в платья, которые, вероятно, были в моде в конце прошлого столетия: плотный, блестящий чёрный шёлк был инкрустирован кружевом, вышивкой и бисером. «Не находились ли все они в трауре», — стала я гадать, «возможно, из-за потери общего родственника?» С их бледной кожей, светлыми глазами и седыми волосами, они выглядели так, будто могли быть родственницами; только вот женщина в центре была крупнее и более грозной, в отличие от двух других, сидевших по бокам от неё.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Подойдя ближе, я заметила четвёртую женщину, сидевшую в кресле по правую сторону от стола. Она была молодой, светловолосой, и одетой в тёмно-синий костюм с плоской треугольной шляпкой, украшенной жёлтыми перьями. Когда я посмотрела в её направлении, она улыбнулась мне и затем опустила взгляд на записную книгу, лежавшую на её коленях. Возможно, она была секретарём. Её улыбка придала мне храбрости. Я вновь обратила свой взгляд на тройку ворон. Та, что была посередине, жестом указала, что я должна сесть на низкий стул с прямой спинкой, стоявший перед столом.
— Авалайн Холл? — поинтересовалась она, посмотрев на лежавший перед ней лист бумаги.
— Да, — ответила я, — вот только меня зовут Ава…
— Здесь вас будут называть вашим полным именем. Я миссис Ансония ван Хассель, а это мои коллеги, мисс Лукреция Фиск… — женщина с игловидным удлинённым носом слева слегка склонила свой острый подбородок. — И мисс Аталанта Джонс, — женщина справа бросила на меня сердитый взгляд. — Мисс Вионетта Шарп, которая в последующем будет нанята в качестве учителя английского языка в Блитвуд, будет вести наблюдения и делать записи.
Я мельком взглянула на худенькую блондинку в синем и получила ещё одну кроткую улыбку.
— Тем не менее, права голоса она не имеет, — добавила миссис ван Хассель, свирепо посмотрев на мисс Шарп. — Вместе, втроём, мы решим, подходишь ли ты для Блитвуда. Школа ведёт самый строгий отбор. Лишь одно семейное наследие не даст вам признания, как и уважение к вашей недавней тяжелой утрате, хотя лично я хотела бы отметить, что Совет выражает вам соболезнования.
Три женщины лаконично склонили головы, тем самым заставив меня посмотреть на искусственные глаза-бусинки трёх ворон на вершине их шляп, которые не выказывали никакого сочувствия к тому, что у меня умерла мама.
— Итак, — произнесла миссис ван Хассель, — перейдём к экзаменовке. В Блитвуде мы придерживаемся строгих правил классики и атлетики. Вы, кажется, физически подходите…
— Она немного худощава, — сказала миссис Джонс с голодным взглядом в глазах, который предполагал, что она, возможно, захочет чуть-чуть откормить меня, прежде чем заколоть меня на ужин.
— И бледна, — добавила миссис Фиск, наклоняя голову в мою сторону подобно тому, как дрозд старается расслышать червей в земле.
— Уверена, тон её лица улучшится при систематическом распорядке в стрельбе из лука и колокольном звоне, — заявила миссис ван Хассель. Несомненно, она была здесь главной. Возможно, она даже самолично будет решать, отправлюсь ли я в Блитвуд: — Не хотели бы вы задать первый вопрос, Лукреция?
Мисс Фиск прочистила горло и задала мне провести сопряжение глагола incipio на всех временах, наклонениях и залогах. Я сделала глубокий вдох и с жаром принялась спрягать глагол, испытав благодарность маме за то, что она каждый день за чаем проводила проверку моих знаний латинского языка. Когда я закончила, миссис ван Хассель проинформировала меня, что я исковеркала превосходное сослагательное наклонение, и дала указание мисс Шарп присудить мне семь баллов из десяти. Затем она попросила меня изложить сказание о Ниобе, выраженное у Овидия. И экзамен продолжался в таком духе, включая в себя большое количество латыни, греческого языка, мифологии, английской поэзии и этимологии, вместе с целым разделом коллективных существительных.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ликование жаворонков. Стая сов. Скопление бобров, — ответила я, радуясь и удивляясь, что странная концентрация внимания моей мамы на «языке охотников», как она называла такие термины, наконец, пригодилась.
Когда я успешно ответила на каждый вопрос, до меня дошло, что всё моё свободное время она проводила, подготавливая меня к этому экзамену. Не означало ли это, что она хотела, чтобы меня приняли в Блитвуд?
