Возвращение на море
Наконец гродненский «карантин» Павла Ивановича закончился. Он возвращается в ведение Морского министерства. Быть может, тут сыграло роль «монаршее благоволение», объявленное деду за порядок на пути во время следования царской яхты на церемонию открытия Свирского и Сясьского каналов?
На Новый 1886 год капитана 2-го ранга Рыкова назначают старшим помощником командира Ревельского порта и одновременно — старшим помощником директора маяков и лоции Балтийского моря к... контр-адмиралу Шефнеру. Оба дальневосточника снова вместе. Морские карты и лоции, составленные ими, на многие годы переживут и директора, и его помощника. А ровно через год, когда Шефнер станет командиром Санкт-Петербургского порта, Рыков, вплоть до назначения в 1888 году контр-адмирала Повалишина, фактически будет командовать и Ревельским портом, и маяками Балтики.
В апреле 1888 года Рыков переименовывается в подполковники по Адмиралтейству с производством «за отличия» в полковники. Увы, пришлось деду проглотить и эту подслащенную пилюлю. Совсем ведь на сушу выполз! В те годы со сроками морского ценза было ой как строго!
В мае 1894 года полковник по Адмиралтейству Рыков назначается старшим помощником командира столичного порта. Увы, это произошло уже после смерти командира порта, генерал-лейтенанта флота Алексея Карловича Шефнера. Въезжает со своей большой семьей в подобающую чину двенадцатикомнатную квартиру на Фонтанке, 181. Дом этот и сейчас стоит. Под тем же номером. Через неделю получает чин генерал-майора по Адмиралтейству. Еще через год отгуливает «внутри империи» четвертый за почти полувековую службу отпуск.
А еще через три месяца, 16 августа 1895 года, простудившись на какой-то церемонии в честь воцарения последнего императора российского и заболев смертельным в те времена воспалением легких, Павел Иванович вдруг умирает.
Похоронили деда в морском мундире со всеми почестями на Митрофаниевском кладбище Петербурга. Рядом с отцом. И могила была как у всех моряков —с якорными цепями...
Ну а что братья? Контр-адмирал Василий Рыков — о нем также есть статья в Русском биографическом словаре — под конец службы занялся набором молодежи на флот. Генерал-майор Николай Рыков по возвращении с Дальнего Востока, не без влияния молодой жены Софьи Васильевны, дочери статского генерала Лапина, покинул флот. Пошел по интендантской части, чем немало шокировал братьев, а пуще их жен. Стал «адмиралом от инфантерии»,— вздыхала тетя Катя. Последнее время он жил на Лабораторном, 2. Дом этот я не нашел. А отставной генерал-майор флота Сергей Рыков, говорят, еще долго плавал на «торговцах» по сибирским рекам. Потом на Каспии командовал пристанью Узун-Ада под Красноводском. Овдовев, шестидесяти семи лет женился вторично. Фотографию Марии Александровны, так звали молодую даму, показала мне как-то тетя Катя в своем заветном альбоме. «Здесь все белая косточка, все белая... — доверительно шептала она, поглаживая своей тоненькой ручкой залоснившийся зеленый переплет с серебряными застежками.— А «даме» импонировало стать генеральшей...»
Молодые поселились на Васильевском, на Среднем проспекте в помпезном доме №11, сохранившемся до наших дней. И даже телефон имели: 41137!
Последние годы все братья жили в Петербурге. Там и похоронены.
...После революции могилы «царских генералов» были разрушены. А Митрофаниевское кладбище уничтожено вовсе...
С трудом по сохранившимся в архивах кладбищенским планам удалось отыскать на Ново-Девичьем, к счастью, не до конца разграбленном питерском кладбище, что на Московском проспекте, место могилы Николая Ивановича Рыкова, его жёны и сына Николая. Потом вдвоем с Людмилой Сергеевной, правнучкой Николая Ивановича Рыкова, мы перенесли в эту могилу символический прах всех Рыковых с того места, где некогда находилось Митрофаниевское кладбище. По мере сил восстановили и могилу. Поставили крест. В этом святом деле приняли участие наши родственники — Рыковы, Крыловы, Климовы. Моряки Ленинградской военно-морской базы, наследники славы дедов, привезли из Кронштадта и укрепили на могиле Рыковых якорные цепи.
Судьба потомков братьев Рыковых была драматична. Вместе с остатками Черноморского флота оказался в Бизерте, в Тунисе, помощник начальника Гидрографической экспедиции Восточного океана Иван Сергеевич Рыков. Едва уцелел в тридцатые годы береговой артиллерист Константин Павлович Рыков. В 18-м году был без суда и следствия расстрелян в числе десяти заложников инвалид, Георгиевский кавалер, герой Порт-Артура, генерал-майор флота Александр Николаевич Рыков... Сергей Сергеевич Рыков летом 1933 года в составе известной Экспедиции особого назначения номер один привел свой эсминец с Балтики на Север. И стал таким образом одним из основателей Северного флота страны. Увы... по приговору «тройки» Сергей Рыков семнадцать лет провел в сталинских лагерях... Судьбу потомства Василия Ивановича Рыкова мне выяснить не удалось.
Когда очерк был уже написан, мне позвонил историк Александр Иванович Алексеев. Тот, что трудами своими, настойчивостью своей подтолкнул меня на поиск, указав на общественную значимость эпопеи дедов. Великое спасибо ему за это. Алексеев сообщил любопытную деталь из своих недавних исследований. Оказывается: супруга Шефнера — Екатерина Яковлевна, урожденная Давыдова, и Зинаида Яковлевна, моя бабушка, тоже Давыдова,— родные сестры!
Однажды мы с Алешей Шефнером, Димой Рыковым и Володей Беляевым (по маме Рыковым), праправнуками наших героев, побывали в прославленном Военно-морском училище имени Фрунзе. Прошли по классному коридору. Тому самому! Вышли в Компасный зал, на это некогда «лобное место». Здесь все — от курсанта до адмирала — бережно обходят выложенную на паркете картушку. Позором считается наступить на компас. Мы тоже обошли зал вокруг. Остановились. Несколько дощечек паркета в центре картушки слегка покоробились. Те, что образовали цифры «1701»— год основания Корпуса. Долго вслушивались в тишину громадного Столового зала... Потом наугад вошли в один из классов. Может быть, именно в тот, откуда ушли на флот наши предки?
Виктор Рыков
Геральдический альбом. Лист 11
Страна, оставшаяся без герба
На сегодняшний день единственной в мире страной, не имеющей никакого государственного герба или эмблемы, является... Румыния. Дело в том, что принятая в 1 948 году в качестве государственного герба символика, кстати весьма невыразительная, полностью скомпрометировала себя за период диктатуры Чаушеску. В ходе народного восстания 1 989 года тогдашний герб, как символ тирании, вырезался восставшими из государственных флагов, в центре которых он изображался, а вскоре после утверждения в стране новой власти был отменен. Новый герб пока не принят. Выбор, видимо, будет непрост — ведь за 130 лет существования Румынии в качестве единого государства она никогда не имела общенационального геральдического символа, а лишь различные комбинации региональных эмблем. Каким станет новый герб — покажет будущее, пока же напомним историю гербов и флагов этой страны.
Первыми крупными государственными образованиями на территории Румынии были княжества Валахия и Молдова, возникшие в XIV веке. Символом Валахии стало изображение орла с крестом в клюве, по бокам которого иногда помещались солнце и полумесяц. В дальнейшем орел часто изображался в короне, с мечом и скипетром в лапах. Цвет орла чаще всего был желтым, а гербового щита — синим, но встречались синие или черные орлы на желтом поле. Основным элементом герба Молдовы стала желтая или коричневая голова зубра со звездой (имеющей от 5 до 8 концов) между рогов, полумесяцем и солнцем (иногда розой) по бокам. Щит молдовского герба был красным или синим. Гербы изображались и на знаменах этих княжеств — они в XV—XVIII веках были в Молдове преимущественно красными, реже — синими, а в Валахии — главным образом желтыми.
Еще в XVI веке оба княжества попали под турецкое владычество, и лишь в первой трети XIX века в результате подъема национально-освободительного движения при поддержке России им удалось добиться автономии. Она была закреплена Органическими статутами 1831—1832 годов, которое впервые дали этим княжествам международно признанные флаги, просуществовавшие до 1859 года. В крыжах (прямоугольниках в верхнем углу у древка) обоих флагов изображались по три восьмиконечных белых звезды на красном поле, а сами флаги были: у Валахии — желтый с синим коронованным орлом с мечом и скипетром, а у Молдовы — синий с окруженным тремя дельфинами и короной красным щитом с головой зубра и звездой. Однако наряду с этими флагами в Дунайских княжествах уже в 1 834 году появились военные знамена, сочетавшие красный, желтый и синий цвета, что выражало стремление их населения к объединению.
