туфли, и сумочка; всем своим видом свекровь подчёркивала, что пребывает в глубоком трауре, только что платочек к глазам не прикладывала и не всхлипывала напоказ. Нет, до демонстративных рыданий на публику она не опустилась, однако неоднозначно давала понять, что лично она предпочла бы, чтобы невеста сделала аборт. Саня краем уха услышала, как Виолетта Эдуардовна делилась с кем-то из родственников:
– …конечно, Ванечка слишком добрый мальчик, и этим все бессовестно пользуются. Он всего лишь поступил как порядочный человек. Порядочность у нас в крови, это семейное! Но вы же сами понимаете – если бы не беременность этой… – она запнулась, подыскивая подходящий эпитет, но так и не нашла, – если бы не беременность, свадьбы и вовсе бы не было.
Эта пресловутая порядочность, практически святость, которой так гордилась свекровь, уже стояла у Сани поперёк горла. Можно подумать, Чеба её буквально облагодетельствовал! Словно она умоляла его о браке, унижалась и ползала в ногах… или женила на себе силой или обманом.
Да и плевать… Сегодня Сане на всё было плевать! Она влюблённо смотрела в сияющие глаза своего мужа, такого красивого, такого желанного, который, смеясь, кружил её в объятиях, то и дело целовал, шептал на ухо всякие милые и пошлые глупости, от которых сладко ныло в груди и одновременно внизу живота.
Лишь одно обстоятельство по-настоящему омрачало её радость в этот, без сомнения, самый счастливый день её жизни: отсутствие Майки. Они дружили с детства, постоянно были вместе. Само собой, каждая мечтала быть подружкой невесты на свадьбе у другой. И вот… не сложилось. Ладно бы, если бы просто разошлись пути-дорожки, с кем не бывает. А то ведь расстались так некрасиво, так… неправильно, что Саня до сих пор испытывала перед лучшей подругой (она не могла решиться назвать её бывшей даже в мыслях) всепоглощающее чувство вины.
НАШИ ДНИ
Поезд прибывал на вокзал в половине седьмого утра.
Когда Саня проснулась по звонку будильника, за окном царила кромешная мгла и совершенно не ощущалось, что ночь уже закончилась. Возможно, в том числе и потому, что она спала всего ничего… Саня села и зябко потянулась, чувствуя противную мелкую дрожь во всём теле, какая всегда бывает от недосыпа. Голова казалась невероятно тяжёлой – так и клонилась обратно к подушке, глаза слипались.
Попутчик отсутствовал. Его постель была уже убрана, а соседняя полка превратилась в удобный диванчик. В купе горел мягкий приглушённый свет.
Саня зевнула, прикрыв рот ладонью, и цапнула со стола банан: фруктовая тарелка входила в стоимость билета в СВ. Сжевав банан, она закинула себе в рот также несколько виноградин: похоже, зверский аппетит проснулся раньше, чем она сама. Кажется, ей полагался также горячий завтрак – вчера проводница интересовалась, что она будет есть утром, и Саня наугад ткнула пальцем в какую-то строчку меню, не особо вникая…
Зеркало, которое занимало практически всю дверь, отъехало вбок, и в дверном проёме показался Вик – свежий и оживлённый, с двумя чашками в руках.
– Доброе утро! – поздоровался он весело. – Не сочтите за наглость, я рискнул взять для вас кофе, чтобы взбодриться. Но если вы хотите чай, то…
Саня втянула носом чудесный густой аромат и, хотя действительно обычно предпочитала чай, не смогла отказаться.
– Спасибо, – кивнула она со смущённой улыбкой, некстати вспомнив о ночном приключении. – И да… доброе утро.
Вик вёл себя как ни в чём не бывало, будто это не Саня всего-то пару часов назад гипнотизировала его взглядом в темноте, так что в конце концов и она расслабилась, перестав париться на этот счёт.
Через пять минут в купе вплыла проводница с подносом и ловко расставила тарелки на столике. Саня с опаской покосилась на свою – оказывается, она заказала на завтрак блинчики с красной рыбой. Ну что ж, неплохо…
– Приятного аппетита! – пожелала проводница и оставила их вдвоём.
Сначала оба – и Вик, и Саня – жевали молча, но постепенно завязался разговор, причём куда живее, чем накануне.
– А вы живёте в Питере? – полюбопытствовала она.
Вик покачал головой:
– Нет, еду только на выходные. У меня там сестра, но вообще-то я ещё и везу срочный заказ клиенту…
Саня вопросительно, но в то же время деликатно приподняла брови. “Что за заказ?” – как бы говорил её взгляд, но не хотелось показаться чересчур навязчивой.
– Я реставратор, – пояснил Вик.
Понятнее не стало.
– В смысле?
– В смысле, реставрирую красивые старинные вещи… это если уж совсем упростить, – улыбнулся он, словно умиляясь её незамутнённости.
– А какие вещи? Мебель?
– Не только…
– То есть вы берёте старую рухлядь и улучшаете её? Делаете красивой и новенькой?
– Не совсем так, – Вик снова улыбнулся её наивности. – Реставратор должен уметь… как бы точнее выразиться… увидеть произведение искусства не своими глазами, а глазами его создателя. Ни в коем случае нельзя допускать влияния собственных вкусов на работу. У нас довольно солидная фирма, мы получаем заказы даже от музеев – именно потому, что сохраняем вещам практически первозданный вид.
– А какой заказ вы везёте сейчас?
– О, это просто прелесть что такое, – оживился Вик, – старинная французская лампа, поздний ренессанс.
– Ренессанс – это же эпоха Возрождения? – робко пискнула Саня.
– Ну да, – кивнул он. – Когда-то эта лампа была дворцовым подсвечником, а в начале двадцатого века её преобразовали в лампу с плафоном. Это просто невероятная красота, великолепный декор! – Вик потянулся к телефону и, отыскав в галерее нужный снимок, продемонстрировал его Сане. – Бронза, платина, плафон молочного стекла… Видите двух дельфинов в основании? Они удерживают на своих хвостах державу с лилиями… вы же знаете, должно быть, что цветок белой лилии во Франции – это эмблема королевской власти?
– Кажется, знаю… – неуверенно кивнула Саня, чувствуя себя необразованной дурой.
На самом-то деле она мало смотрела на фото лампы-подсвечника – гораздо больше её привлекли руки Вика; короткие рукава футболки почти не скрывали их. Весьма симпатичные руки, надо отметить: сильные, с проступающими венами и красивыми длинными пальцами.
Опомнившись, она кашлянула и поспешила перевести разговор на другую тему:
– И где же теперь будет храниться эта лампа? В музее?
Вик покачал головой, убирая телефон.
– В частной коллекции. Хозяин – просто маниакальный фанат старины и подобных штучек. Готов платить любые деньги… наш постоянный клиент.
– Очень интересно, – искренне отозвалась Саня, отчего Вик засиял как мальчишка; сразу было видно – увлечённый человек, который горит своим делом и готов говорить о нём часами.
Впрочем, много времени на разговоры у них всё равно уже не осталось, поезд должен был
