В столовой я снова столкнулась с Мартой и Александрой. Девушки крутились рядом все то время, что я обедала. Откровенно портили мне аппетит, если говорить конкретно. Расспрашивали, куда я пропала в пятницу. Одна или с кем-то. Откровенничать я ни с кем не собиралась. Поэтому помалкивала. Сказала лишь, что почувствовала себя не очень хорошо и поехала домой. Как оказалось, после моего ухода, никто задерживаться не стал. Посидели еще немного и начали расходиться.
Судя по всему, девушки не заметили, с кем я уходила. Значит, шанс, что это вообще кто-то видел, мизерный. Потому как Марта с Александрой те еще пираньи. Это было настолько очевидно, что не стоило и сомневаться. Непонятно только, как я смогла так по-тихому улизнуть. Ведь ничего не помню. Значит, набралась я знатно. И вполне могла наговорить что-нибудь Соколову.
С другой стороны, если бы наговорила, он бы меня уже уволил. Или дал бы понять, что я поступила как-то не так. Но вместо этого он просто поздоровался со мной сегодня и все.
— Ты какая-то бледная, — заметила Марта, наклоняясь вперед. Прищурилась, внимательно меня рассматривая. — Все хорошо? Что ты делала на выходных, что выглядишь такой уставшей?
— Плохо спала, — соврала. На самом деле, спала, как убитая. — Не высыпалась. Так что последствия на лицо.
И рукой я указала на это самое лицо. Не знаю уж, насколько оно уставшее, но чувствовала я себя вполне сносно. Еще бы этих болтушек рядом не было, тогда бы вообще замечательно все стало.
— Сомневаюсь, что это от недосыпа, — хмыкнула Александра. — Ты часом не беременна, подруга?
Глупости какие. Да даже если бы и так, то за пару дней этого бы точно никто не понял. Просто кое-кто хочет вывести меня на эмоции. Ну, или на откровенность.
Терять работу по понятным причинам не хотелось. Поэтому я сидела и мучилась до самого вечера. И только когда меня стало сильно клонить в сон, а организм требовал далеко не духовной пищи, я закончила работу. И, о чудо, даже получила одобрение руководства. Сухое, сказанное мимоходом, но все-таки одобрение. Уже прогресс. Я думала, Соколов вообще не способен хвалить кого-либо, кроме себя.
Когда я уходила с работы, Артем был еще на месте. Глушил кофе, уставившись в монитор компьютера. Надо же, он оказался самым настоящим трудоголиком. Не то, чтобы и это было для меня удивительно. Просто я-то запомнила Соколова другим. Поэтому и было столь неожиданно увидеть его серьезным и сосредоточенным.
А дома меня ждала явно чем-то недовольная мама. Отец уже спал, а вот родительница ждала меня с работы, сидя на кухне и потягивая кофе. Еще немного, и я возненавижу этот напиток.
Мне собирались устроить головомойку. Но я не стала слушать возмущения и причитания. Если маме хотелось показать, что я еще не самостоятельная и наивная, то у нее ничего не получилось. Зато желание съехать у меня стало еще сильнее. Так что и в этой ситуации были свои плюсы. Я сильно устала от такого к себе отношения. И собиралась как можно скорее вырваться из-под родительского контроля. Который был сейчас уже не уместен.
А утром я снова была разбитой и уставшей. Мне было сложно перестроиться и привыкнуть к тому, что меня будут часто заставлять перерабатывать. Пусть и за дополнительную плату. Из-за этого мне было сложно заставить себя выползти утром из-под одеяла и дойти до кухни. Чего уж говорить о моменте выхода на улицу. Приходилось давать себе мысленного пинка. Сегодня же мне было еще хуже, потому что к стрессу, что я испытывала на работе, прибавились переживания, связанные с родителями.
На работу я примчалась вовремя. Даже успела перепроверить вчерашние результаты проделанной мной работы. Мало ли что упустила. Пусть начальство и одобрило эту кипу бумаг, что я сейчас листала, это не значит, что я была окончательно уверенна в том, что сделала все верно.
Соколов пришел на работу минут через десять после меня. Поздоровавшись со мной, он прошел в свой кабинет. И я уж было понадеялась, что у меня осталось время на вторую проверку, как Артем вышел в приемную и сообщил, что у меня всего десять минут на сборы. Надо было торопиться. И, само главное, не забыть эту чертову папку, в которой лежали мои последние труды. Судя по всему, встреча и в самом деле очень важна для фирмы. Иначе, с чего вдруг такая суета?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Непонятно лишь, почему все делается в последний момент. Неужели секретарь, которая была до меня, оказалась не в состоянии быстро выполнять свои прямые обязанности и смогла так сильно подставить начальство? — Вы готовы? — снова выходя из кабинета, спросил у меня Соколов.
Посмотрела на Артема и поняла, что если бы не была готова, меня бы четвертовали. Он-то уже собрался на выход. Даже пальто накинул. — Да, — сказала, хватая свою сумку, в которой, кстати, уже лежала увесистая папка. Куртка уже была на мне. На ногах удобные ботинки, туфли под столом.
Вид был не так чтобы очень презентабельный. Но все лучше, чем ломать ноги на каблуках и морозиться в юбке. Единственной. Которая так и лежала в стирке. — Пойдемте, — бросили мне перед тем, как возобновить свое продвижение в сторону выхода в коридор.
Последовала за Соколовым, хотя идти никуда не хотелось. С ним. Будь на его месте другой человек, я навряд ли бы реагировала так остро.
Мы вышли из офиса, провожаемые любопытными взглядами сотрудников. Старалась не обращать на них внимания, но все равно было неприятно. Знала уже, что слухи точно поползут. И окажутся виновными в их быстром распространении Марта и Александра. Которые тоже успели увидеть меня этим утром в компании Артема. Смотрели при этом особенно злорадно.
Мы дошли до парковки, сели уже в знакомое мне авто и вскоре тронулись с места. — Артем Федорович, неизвестно еще, когда мне можно будет забрать машину из ремонта?
Не спросить об этом я не могла. Потому что время шло, а я так и не знала, что с моей старенькой, но верной иномаркой. Вроде повреждения были не настолько глобальными, чтобы ремонт затягивался так надолго. Тем более, делать мне машину должны были в автосервисе знакомого Соколова. — В ближайшие дни вам вернут машину, — ответил мужчина, внимательно смотря на дорогу. — Не стоит из-за этого переживать. — Слишком долго, — вздохнула. — И скажите мне потом, сколько я буду вам должна за ремонт. Не… — Я не возьму с вас денег, — отрезал Соколов. — Это не обсуждается. Закроем на этом тему. — Нет, — заупрямилась я. — Не хочу быть у вас в долгу. Я оплачу ремонт. — Какая вы, оказывается, упрямая, — поморщились в ответ.
Смолчала. Потому как да, я была упрямой. И временами гордой. Причем, не всегда, когда надо.
Я бы провела остаток пути в молчании. Но у меня были вопросы, на которые я надеялась получить ответы. И они не были связаны с моими долгами. Зато касались работы.
Соколов ввел меня в курс дела. Объяснил, что от меня требуется. И что будет в случае, если я скажу или сделаю что-нибудь не то. По всему выходило, что лучшим для меня решением будет — сидеть и не высвечивать. Ну, и за начальством записывать. Ведь потом по собственным же записям представлять Соколову отчет. И если ему снова что-то не понравится… Я точно сорвусь и выскажу ему все, что о нем думаю. А думаю я, понятное дело, не в очень хорошем ключе.
И вот мы наконец-то добрались до места. Как оказалось, это тоже был офис. Только другой компании. Партнеры, значит.
Здание, в котором располагался офис, было гораздо больше того, где работала я. Но не буду расписывать обстановку. Мне всегда казалось, что офисы похожи между собой.
Мы подошли к лифтам. Артем нажал на кнопку вызова. Я же стояла в стороне и изображала из себя дерево. То есть вроде и живая, но шевелиться и говорить не очень хочется. Мне было некомфортно рядом с Соколовым. Он это, разумеется, понимал. Только, кажется, делал вид, что не понимает. Взглядом косил и хмурился, пока мы ждали лифта. Точно хотел что-то сказать, но не решался. Или считал, что сейчас не самое подходящее время.
И вот наконец-то лифт приехал. Мы вошли внутрь и стали подниматься на седьмой этаж. Уж не знаю, кто там такой важный заседал, но уж точно не простой работник. Да и не стал бы в таком случае Соколов мчаться к нему на встречу.
